После почти 40 лет преподавания я понял, что студенты весьма враждебно реагируют, когда им говорят, что их индивидуальный голос на политических выборах никогда не определит их исход.

Рассказывая об экономике общественного выбора, я стараюсь никогда не говорить, что голос отдельного человека “не имеет значения”. Конечно, он имеет значение, по крайней мере, для каждого голосующего — реальность, подтвержденная тем фактом, что каждый голосующий тратит время и силы, чтобы сделать это. Я также стараюсь предварять свои высказывания заверением, что ничто из того, что я говорю, не должно быть истолковано как призыв или даже как оправдание для людей не голосовать.

Большинство либертарианцев — новообращенные. Очень немногим с детства прививали философию свободы. Большинству из нас система образования внушила веру в большое правительство. Но в какой-то момент нас как-то “раздоктринировали”.

То, что философские идеи имеют значение, не новость для экономистов австрийской школы, чьи экономические теории основаны на концептуальном анализе действий и ценностей. Но философия может как направить, так и запутать. В этой статье я расскажу о двух философских ошибках, которые способствуют распространению опасных глупостей, разрушая при этом рынок.

Овеществление

Я начну с ошибки, с которой мы все достаточно хорошо знакомы: ошибки овеществления общества. Это вера в то, что слово “общество” указывает на сущность. с собственной причинной силой, и что люди такие, какие они есть, потому что “общество” делает их такими. Подобно материнскому кораблю, посылающему меньшие версии самого себя для выполнения определенных миссий, отношение к обществу как к вещи, стоящей над составляющими его индивидами. приводит к тому, что абстрактные существительные, такие как преступность, богатство, бедность, сбережения и давление со стороны сверстников, рассматриваются как названия реально существующих факторов. В отличие от большинства заблуждений, которые совершаются, когда люди не обращают внимания на то, что они говорят, овеществление воспринимается его приверженцами не как ошибка, а как важное социологическое открытие.

Это случится через две недели. Для многих людей все их надежды связаны с этим событием. Я их хорошо понимаю, потому что сейчас, похоже, настали очень мрачные времена. Мы не можем жить без надежды. Но нам также необходим реализм. Проблемы, с которыми мы сталкиваемся, глубоки, широки и хорошо укоренились.

Многие люди увеличили свою власть и выиграли финансово в результате локдаунов и не намерены ни извиняться, ни отказываться от своих достижений. Более того, то, что это случилось с этой великой страной — и многими другими странами — указывает на нечто гораздо более опасное, чем политическая или идеологическая ошибка.

Государства по всему миру ведут войну против свободы, уничтожая наши права с помощью все новых и новых тиранических политик. Как люди, которые верят в свободу, могут противостоять этому?

Прежде всего, мы можем попробовать убедить больше людей присоединиться к нам в противостоянии опасной государственной политике. Но это может оказаться нелегкой задачей. Как вы, возможно, знаете по собственному опыту, трудно изменить сознание людей, особенно их политические взгляды. Защитники свободы часто бывают озадачены тем, как упорно люди держатся за свои этатистские позиции.

Джонатан Хайдт, известный психолог из Нью-Йоркского университета, начинал как типичный либеральный интеллектуал, но пришел к пониманию удивительной способности свободных рынков улучшать жизнь бедных. В начале этого года он написал эссе, в котором упоминал то, что он назвал “самым важным графиком в мире”. Этот график отражает данные Ангуса Мэддисона, свидетельствующие о массовом росте богатства во всем мире за последние два столетия, и приводится ниже.

“Великое обогащение” (выражение Дейрдре Макклоски) вызывает разную реакцию в разных частях света, отмечает Хайдт. “Когда я показываю этот график в Азии, — пишет Хайдт, — аудитории он нравится, и, похоже, она воспринимает его как перспективную дорожную карту… Но когда я показываю этот график в Европе и Северной Америке, я часто получаю более двойственную реакцию. ‘Мы не можем продолжать расти вечно!’ — говорят некоторые. ‘Мы уничтожим планету!’ — говорят другие. Эти возражения, похоже, исходят исключительно от левых политических сил, которые имеют многовековую историю двойственного или откровенно враждебного отношения к капитализму”.

Теория изменения климата гласит, что общество должно резко сократить потребление, чтобы спасти окружающую среду. В то же самое время кейнсианская экономическая теория утверждает, что увеличение потребления населения — это самый верный путь к процветанию экономики. Несмотря на явное противоречие между этими идеями, западная политическая элита придерживается обеих доктрин одновременно.

Неужели элита не видит, что политические действия, одновременно основанные на теории изменения климата и на кейнсианской экономике логически невозможны? Возможно, нет, а возможно, существует скрытая согласованность действий элиты, которую можно обнаружить, изучив стимулы, лежащие в основе взаимоисключающих теорий, представленных общественности.