Как и практически все работы Людвига фон Мизеса, эти два эссе — “Свобода и собственность” 1958 г. и его “Средний путь ведет к социализму” 1950 г. — актуальны в любое время. Сейчас они так же важны, как и когда-либо, и их актуальность будет возрастать вместе с ростом государства.

Рост правительства представляет собой атаку на частную собственность и личную свободу со стороны политиков, бюрократов и заинтересованных групп, которые стремятся присвоить себе все больше и больше плодов труда других людей и использовать принудительные полномочия государства, чтобы заставить других людей жить, как эти группы считают нужным. Непрекращающиеся кампании на всех уровнях правительства за увеличение налогов и регулирования угрожают лишить нас наших личных свобод, усугубляя социальные и экономические проблемы. Например, чем больше правительство тратит на программы социального обеспечения, тем хуже становятся дела с бедностью. Чем больше оно тратит на государственные школы, тем хуже учатся ученики. Чем больше оно тратит на строительство государственного жилья, тем острее становится жилищный “кризис”. Примеры неудач правительства кажутся бесконечными.

В книге “Свобода и собственность” Мизес объясняет, почему частная собственность важна для защиты наших свобод и минимизации влияния на нас контрпродуктивных схем социальной инженерии. Мизес объясняет, что главным вкладом промышленной революции явилась децентрализация богатства, которая привела к “потребительскому суверенитету”. Главным достижением промышленной революции “стала передача экономического господства от землевладельцев к населению в целом”. При капитализме частная собственность на факторы производства выполняет “социальную функцию”, поскольку эти факторы должны использоваться для обслуживания масс потребителей. При капитализме “есть один путь к богатству: обслуживать потребителей лучше и дешевле, чем это делают другие”. “Большой бизнес” возможен только при условии обслуживания большого количества потребителей.

Частная собственность также сделала (и делает) возможным открытое недовольство и даже восстание против правительства, поскольку без частной собственности свобода слова может быть резко ограничена. “Что бы делал Маркс, — спросил Мизес, — без своего покровителя, фабриканта Фридриха Энгельса?”

Государственное регулирование было уже достаточно обширным в 1958 году, когда Мизес написал “Свободу и собственность”, но фактический взрыв регулирования с тех пор подчеркивает еще одну причину, почему частная собственность важна для свободы слова. А именно, чем больше регулируются отдельные лица и предприятия, тем меньше вероятность того, что они будут критиковать правительство из-за страха возмездия со стороны регулирующих органов. Частная собственность и свободный рынок являются предпосылками подлинной свободы слова.

“Свобода и собственность” также предлагает ясное понимание причин многочисленных проблем Конгресса, таких как полное отсутствие у него финансовой ответственности, пренебрежение издержками государственного регулирования и даже склонность некоторых конгрессменов заниматься небескорыстным лоббированием “дружественных” компаний. Мизес отмечал, что защитниками социализма обычно являются люди, “которым никогда не приходилось зарабатывать себе на жизнь продажей хот-догов”. Если бы они продавали хот-доги, они не стали бы поддерживать регулирующее государство.

Здесь вспоминается опыт бывшего сенатора Джорджа Макговерна, который после ухода из Сената США купил отель в Новой Англии. Задушенный правилами и бюрократизмом, бизнес Макговерна обанкротился, в результате чего бывший депутат признал, что, если бы он понимал последствия регулирования так же хорошо, как сейчас, он бы не поддерживал его, будучи членом Конгресса.

Поскольку члены Конгресса манипулируют системой, чтобы обеспечить себе пожизненное пребывание в должности, очень немногим из них когда-либо придется жить и работать в соответствии с теми законами и постановлениями, которые они навязывают остальному обществу. Мизес также раскрывает симбиотические отношения между политической и экономической свободой. Он писал, что не может быть политического суверенитета без экономического суверенитета. Отмена или ослабление частной собственности лишает потребителей их независимости и вынуждает их становиться пешками “некоего социального инженера”.

Эта идея наиболее распространена в сегодняшней нормативно-правовой среде, где экологические активисты в правительстве и за его пределами используют свою якобы озабоченность по поводу защиты окружающей среды, чтобы захватить контроль над все большей и большей частной собственностью путем национализации и регулирования землепользования. Конечная цель защитников окружающей среды — это центральное планирование. Иначе зачем им предлагать “политику в отношении природных материалов”, согласно которой ни один материал не может использоваться в промышленных процессах, если Агентство по охране окружающей среды не сочтет его достаточно “зеленым”?

Ползучее центральное планирование через постепенное уничтожение возможностей реализации прав частной собственности происходит также за счет расширения регулирования рынка труда и постоянно растущего налогового бремени. Установленные государством “бенефиты”, например, отнимают все больше и больше полномочий по принятию решений у владельцев, менеджеров и служащих частного бизнеса и передают их в руки правительственных бюрократов, включая сотни неизбираемых судей.

Парадоксально и трагично, что несмотря на то, что мир стал свидетелем полного провала социализма в бывших коммунистических странах, западные демократии во главе с Соединенными Штатами уверенно двигаются к плановой экономике во имя “охраны окружающей среды”, “обязательных льгот” и других мифов. Именно эта опасная тенденция делает тему “Свободы и собственности” — предупреждения об опасностях недостаточной защиты прав частной собственности, — как никогда важной.

Без частной собственности не может быть рыночной экономики, а без рыночной экономики не может быть свободы и процветания.

В эссе “Средний путь ведет к социализму” Мизес указывает на основную проблему всех форм интервенционизма. Называется ли это коммунизмом, социализмом, планированием, государственным капитализмом или промышленной политикой, интервенционизм всегда означает одно и то же: “Потребители больше не должны … определять, что должно производиться, в каком количестве и какого качества. только власть должна руководить всей производственной деятельностью”. Иными словами, государственный контроль над экономикой заменяет потребительский суверенитет “суверенитетом” небольшого числа политиков, бюрократов и других социальных инженеров.

Предсказание Мизеса о том, что политика среднего пути ведет к социализму, подтвердилось во многих случаях и находится в процессе подтверждения во многих других. Текущий пример — политическая кампания за социализированное здравоохранение в Америке.

За последние два десятилетия государственное медицинское страхование привело к росту цен на медицинские услуги, создав серьезную “проблему морального риска”. Другие формы государственного регулирования еще больше увеличили расходы на здравоохранение. Теперь, когда собственные действия правительства сделали цены на здравоохранение недоступными для многих американцев, в правительстве есть те, кто обвиняет в росте расходов на здравоохранение “частное предпринимательство” и выступает за социализированную медицину. Они удобно игнорируют тот факт, что социализм или социалистическая политика — это проблема, а не решение. Политика “среднего пути” ведет к социализму.

Непонимание этого существенного момента заставило многих американцев серьезно отнестись к нелепой “логической” цепочке, которую я называю “силлогизмом Фридмана”, потому что ее популяризировал Милтон Фридман. Основная посылка силлогизма состоит в том, что социализм и социалистическая политика привели к катастрофе везде, где они использовались. Второстепенная посылка состоит в том, что капитализм, с другой стороны, приводил к успеху везде, где ему позволяли существовать. Отсюда вывод: очевидное “решение” наших экономических и социальных проблем — это больше социализма!

Примеров такого мышления предостаточно: “Решение” проблемы государственных школ состоит в том, чтобы дать им еще больше денег налогоплательщиков. “Решением” “кризиса” здравоохранения, вызванного вмешательством государства, является большее вмешательство государства. “Решением” проблемы краха сбережений и ссуд, который был вызван государственным регулированием, государственным страхованием вкладов и, существованием фактически государственной сберегательной и ссудной индустрии, является большее регулирование. “Решение” зависимости от социального обеспечения состоит в том, чтобы создать еще большую зависимость за счет увеличения социальных пособий. Список бесконечен. «Средний путь ведет к социализму" дает идеи, необходимые для противодействия такому нелогичному мышлению и опасным политическим предписаниям.

Мизес разоблачает, пожалуй, самый циничный из всех аргументов в пользу интервенционизма — аргумент о том, что целью многих правительственных интервенций является спасение капитализма от самого себя. Утверждается, что из-за некоторых якобы присущих капитализму “зол” его необходимо приручить с помощью государственного регулирования и регламентации. Например, антимонопольное регулирование изначально защищалось на том основании, что, если правительство не будет контролировать предполагаемо чрезмерные масштабы крупного производства, общественность потребует чего-то более сурового, например национализации промышленности.

Однако, как указал Мизес, верно как раз обратное. Государственное регулирование не “спасает” капитализм от самого себя, а лишь ослабляет его и приводит к социализму. Когда отрасль ослабляется регулированием, политические демагоги обычно пользуются ситуацией, утверждая, что проблема заключается в капитализме, а не в регулировании.

Затем они выступают за еще более жесткое регулирование, которое еще больше ослабляет отрасль, делая еще более вероятным полный государственный контроль. Неспособные достичь социализма путем прямой национализации промышленности, сегодняшние социалисты пытаются достичь своих целей по частям с помощью регулирующего удушения. “Изо дня в день, — писал Мизес, — поле, в котором могут свободно действовать частные предприятия, сужается”. Управляемое правительством здравоохранение и банковские кризисы являются яркими примерами этого явления.

Но социализм в форме государственного контроля, если не прямого владения средствами производства, не является неизбежным, писал Мизес. Что необходимо, так это изменение идеологии, которое может произойти только в результате “открытого положительного одобрения той системы, которой мы обязаны всем богатством, которое отличает наш век от … условий прошедших веков”.

Общественность должна прийти к более полному пониманию того, что без частной собственности нет свободы; что не существует безопасного среднего пути; и что мы, граждане, ведем постоянную борьбу с правительством за то, какую часть нашей собственности и плодов собственного труда мы сможем сохранить и извлечь из нее выгоду. Как признавал Мизес: “правительство по сути является отрицанием свободы”. Мы надеемся, что перепечатка этих эссе будет способствовать дальнейшему пониманию этих принципов и большему уважению и укреплению свободы, собственности и стремления к счастью.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев