Общество совершает революционный поворот в восприятии ложных обвинений в сексуальных домогательствах. И это весьма своевременно.

Дело Джона К. Деппа II против Эмбер Лоры Херд (2022) указывает на это изменение. Депп и Херд подали друг на друга в суд за клевету с “действительным злым умыслом” в связи с публичными обвинениями в домашнем насилии (DV) во время их брака; Херд также подала в суд на адвоката Деппа за ложные заявления. В отличие от предыдущего дела, возбужденного Деппом в Великобритании, американские присяжные единогласно приняли решение в его пользу и присудили ему $5 млн. штрафных убытков и $10 млн. компенсационных, хотя штрафные убытки были позже снижены до $350 000 из-за закона штата Вирджиния. Херд получила 2 миллиона долларов в качестве компенсации от адвоката и 0 долларов в качестве штрафных санкций от Деппа. Позднее было достигнуто мировое соглашение.

Волнующие показания Деппа, в которых он говорил о глубокой боли, которую он испытал из-за клеветы, почти наверняка способствовали тому, что присяжные присудили большую компенсацию. Во время слушаний на четвертый дней дачи показаний Деппа спросили, что он потерял из-за обвинений Херд. Он ответил: “Не менее, чем все”. После вынесения вердикта он заявил: “Присяжные вернули мне мою жизнь”.

В более позднем интервью Депп прокомментировал редко рассматриваемые последствия ложных обвинений в сексуальном насилии — влияние на его близких. “Шесть лет назад [когда обвинения Херд стали достоянием общественности] моя жизнь, жизнь моих детей, жизнь самых близких мне людей, а также жизнь людей, которые много-много лет поддерживали меня и верили в меня, изменилась навсегда”, — сказал Депп. Человек, которого ложно обвиняют, — не единственная жертва.

Ложные обвинения разрушают жизни невинных людей, в основном потому, что данные, которые определяют текущее законодательство и политику, используются в качестве оружия для ведения гендерной войны. Многие из данных и исследований, которые выдаются за данные, являются просто клеветнической кампанией против мужчин. Особенно это касается белых мужчин, которые несут на себе основную тяжесть двойной “привилегии” — то есть они одновременно и мужчины, и белые (добавьте слово “натурал”, и вы получите тройку злодеев для борцов за социальную справедливость). Движение #MeToo с его требованием всегда верить женщине — лишь один из примеров такого оружия; следствием “всегда верить женщине”, конечно же, является “всегда считать обвиняемого мужчину виновным”. Это не только антимужская, но и антизападная юриспруденция. В конце концов, если мужчина автоматически виновен, зачем вообще проводить расследование или суд? Можно обойтись без надлежащей правовой процедуры, а сразу перейти к тюремному заключению, чтобы сэкономить деньги налогоплательщиков.

Превращение мужчин в насильников необходимо для перестройки общества по образцу “социальной справедливости”. Если мужчины как класс являются естественными обидчиками, а женщины как класс — естественно обиженными, то система правосудия, основанная на индивидуальных правах, не имеет смысла; для разных классов, определяемых на основе идентичности, должны существовать различные системы правосудия. Традиционный брак и семья становятся источниками жестокости и опасности. К каждому мужчине каждая женщина должна относиться с подозрением.

Этот порочный подход к социальным отношениям поддерживается данными и исследованиями, большинство из которых исходит от идеологически предвзятых академических институтов. Эти статистические данные должны быть пересмотрены свежим взглядом. А еще лучше — заменены честными исследованиями.

Преступления, связанные с ложными обвинениями в сексуальном насилии рассматриваются во многих статьях и книгах, но этот вопрос сталкивается с огромным препятствием. Никто не знает, как часто это происходит.

Почему? Рассмотрим статистику только одной формы ложных обвинений — обвинений в изнасиловании. Политически мотивированные “исследователи”, как правило, основывают свои оценки на идеологии. Самая известная статистика обычно берется из книги радикальной феминистки Сьюзен Браунмиллер “Против нашей воли” 1975 года: Мужчины, женщины и изнасилование." Она утверждает, что 2 процента обвинений в изнасиловании являются ложными. Источник, на который ссылается Браунмиллер, никогда не был проверен, хотя многие пытались это сделать, а сама статистика была энергично опровергнута.

Тем не менее, цифра в 2 процента, вероятно, является самой распространенной в литературе об изнасилованиях. Сегодня на смену ей пришла мантра “всегда верить женщине”, которая сводит процент ложных обвинений к нулю, по крайней мере, в тех случаях, когда предполагаемые жертвы — женщины.

Каков же процент ложных обвинений в изнасиловании? Поскольку изнасилование является самой анализируемой формой сексуального насилия, люди могут ожидать, что данные о нем будут самыми точными. Люди ошибаются. В зависимости от источника, данные сильно разнятся. Тщательные исследователи оценивают уровень ложных обвинений в изнасиловании на основе наиболее достоверных данных, которые они только могут получить, таких как полицейские протоколы или данные Бюро статистики юстиции, но они включают только те случаи насилия, о которых сообщается властям, что, как утверждают активисты движения против изнасилований, является заниженным показателем.

Тем не менее, в недавней статье в Slate, написанной автором New York Times Magazine Эмили Базелон и бывшим старшим редактором Slate Рэйчел Ларимор, говорится: “Если мы используем статистику Бюро юстиции, которая показывает около 200 000 изнасилований в 2008 году, мы можем иметь дело с 20 000 ложных обвинений”.

Профессор уголовного права Филип Рамни, возможно, сделал наиболее достоверную оценку на сегодняшний день, сравнив исследования, которые следовали здравому методологическому подходу. Он пришел к выводу, что доля ложных заявлений об изнасиловании, вероятно, составляет от 8 до 10 процентов. (К его заслугам следует отнести и исследование под названием “Борьба с изнасилованием и сексуальным насилием над мужчинами”, чтобы обратить внимание на эту недооцененную проблему.) Однако Рамни предостерегает читателей от экстраполяции его оценок ложных обыинений в изнасиловании на другие виды преступлений, даже сексуального характера.

То, составляет ли процент ложных обвинений в изнасиловании 0% или 10%, имеет огромное значение для того, какие законы и политика применяются и каким образом. Это определяет, какие ресурсы выделяются и в каком количестве. Если, например, процент ложных обвинений в изнасиловании равен нулю, то зачем вообще тратить время и деньги на судебный процесс над обвиняемым мужчиной? Такая же динамика справедлива и для других форм сексуального насилия, например, домашнего насилия. Менее ощутимый, но не менее сильный эффект от количества ложных обвинений — это мнение о мужчинах, которое оно поощряет.

К пониманию реального состояния дел нас может приблизить недавнее международное исследование. Опрос, включающий восемь стран, на тему ложных обвинений в сексуальном и бытовом насилии был проведен нейтральным исследовательским ресурсом YouGov по заказу организации End to DV (данные опроса в формате Excel здесь). Он был опубликован 14 марта вместе с кратким изложением его результатов: “Опрос: Ложные обвинения в насилии — глобальная проблема, чаще всего обвинителями становятся женщины”.

Результаты заслуживают тщательного изучения не только потому, что некоторые выводы удивительны, но и потому, что опрос кажется политически нейтральным и основанным на фактах: 9 432 взрослых (в возрасте от 18 лет и старше) в Европе (Польша и Испания), Великобритании, Северной Америке (Канада и США), Аргентине, Индии и Австралии приняли участие в опросе. Они отвечали на вопросы о собственном опыте ложных обвинений, а также об опыте знакомых им людей. Жестокое обращение с детьми, домашнее насилие, сексуальное насилие, сексуальное нападение и изнасилование — вот те категории, которые были отнесены к жестокому обращению.

На вопрос о том, были ли они когда-либо ложно обвинены в жестоком обращении, процент участников, ответивших “да”, составил 4-19 процентов. В разбивке по странам этот показатель составил 19 процентов в Индии, 10 процентов в Австралии, 10 процентов в США, 8 процентов в Канаде, 7 процентов в Аргентине, 4 процента в Великобритании, 4 процента в Польше и 4 процента в Испании. Данные были взвешены YouGov и представляют всех взрослых (в возрасте от восемнадцати лет и старше) в каждой стране. Широкий диапазон статистических данных может отражать различия в правовых системах и культурах.

На сайте организации “End to DV” приводится примерное соотношение числа женщин и мужчин, ложно обвиняющих друг друга:

Среди тех, кто знал кого-либо, ложно обвиненного в жестоком обращении, большинство сказали, что ложным обвинителем была женщина, а обвиняемым — мужчина (за исключением Польши, где было незначительное большинство тех, кто считал, что ложным обвинителем был мужчина). В большинстве стран (за исключением Канады и Великобритании) около трети тех, кто сказал, что знает человека, ложно обвиненного в жестоком обращении, заявили, что ложные обвинения были сделаны в рамках спора об опеке над ребенком.

У родителя, обвиненного в сексуальном насилии, меньше шансов выиграть дело об опеке.

Сексуальное насилие может быть крайне сложно оценить по нескольким причинам. Часто преступления происходят наедине между двумя людьми, что создает сценарий “он сказал/она сказала”. Сексуальное насилие сопровождается большим количеством эмоций, которые могут затуманить воспоминания и привести либо к преувеличению из-за возмущения, либо к молчанию из-за стыда. Эта проблема также стала оружием тех, кто преследует политические цели; их мотивы могут включать победу на выборах, получение грантов на исследования или статуса, продвижение идеологии или месть бывшему. Список можно продолжать долго.

Очень нужны достоверные факты, на которых можно основывать разумную политику и законодательство. Новые исследования продолжают появляться, но неясно, приведет ли это к переоценке прошлых данных, которые многие называют ошибочными и идеологически мотивированными. Ложные обвинения вредят не только обвиняемым и их близким, но и реальным жертвам сексуального насилия, которых скептически настроенная общественность воспринимает менее серьезно. В масштабах общества ложные обвинения вредят всем, кто хочет жить по правде.

Венди МакЭлрой — канадская анархистка-индивидуалистка и индивидуалистская феминистка. Она была одной из основательниц журнала “The Voluntaryist” в 1982 году вместе с Карлом Уотнером и Джорджем Х. Смитом.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев