Ежегодная встреча Всемирного экономического форума (ВЭФ) в Давосе — это, пожалуй, самая непопулярная конференция в мире, а основатель и председатель ВЭФ Клаус Шваб — одна из самых презираемых фигур в мире. Шваба часто сравнивают с “Доктором Зло”, персонажем Майка Майерса в сериале “Остин Пауэрс”, а в интернете его постоянно сравнивают с суперзлодеями из “Джеймса Бонда”. Шваба считают мессианским мегаломаньяком, ведущим гнусную кабалу мировых лидеров и глав корпораций в будущее, где доминирует глобалистская элита.

Как многие знают, США столкнулись с дефицитом детского питания, который приобрел весьма серьезные масштабы. То, что началось с жалоб в Twitter на сообщения “нет в наличии” при покупках на Amazon, превратилось в национальную панику. CBS News сообщает, что на конец апреля в розничных магазинах по всей стране, согласно анализу Datasembly, отсутствовало около 40 процентов самых продаваемых детских смесей. Возможно, немногие осознают это, но детские молочные смеси — один из самых регулируемых продуктов питания в Америке. Это говорю не я, а New York Times. Как сообщила Кристина Сзалински в марте 2021 года, “детские молочные смеси — один из самых жестко регулируемых продуктов питания в США: Управление по контролю за продуктами и лекарствами (FDA) диктует состав питательных веществ и витаминов и устанавливает строгие правила производства, упаковки и маркировки молочных смесей. Джон Милтмор “Как правительство создало нехватку детского питания”

Один из основных философских недостатков Поланьи весьма характерен для большинства современных интеллектуалов. Это заблуждение, которое распространилось со времен Руссо и романтического движения и которое можно назвать поклонением первобытности. В одном месте (когда речь идет о кафирах) Поланьи даже использует знаменитую сентиментальную фразу “благородный дикарь”, а сама идея о превосходстве первобытности пронизывает всю его книгу. (Прекрасное обсуждение Руссо, первобытности и романтического движения см. в книге Irving Babbitt, Rousseau and Romanticism). Современный руссоизм получил мощный импульс от культурных антропологов, таких как Рут Бенедикт, Маргарет Мид, Франц Боас и им подобных (многие из которых были коммунистами, а остальные — крайне левыми), которые охотно посещали существующие первобытные племена и сообщали о счастливой жизни племени X, в котором не было частной собственности и запретов, налагаемых моногамным браком.

“Мы также должны решительно действовать для обеспечения безопасности наших критически важных цепочек поставок”, — эта строчка так легко поется, и она так услаждает ничего не подозревающий слух. Автор сей песни — сенатор Джош Хоули из штата Миссури. Своей статьей в The Washington Post, сенатор Хоули присоединился к хору, поющему о том, что правительство должно сделать американцев менее зависимыми от неамериканцев в вопросах поставок важнейших товаров.

Немногие из этого хора открыто поддерживают автаркизм, к которому, похоже, стремится Уильям Аптон, но все они настаивают на том, что политика, которая оставляет американских покупателей свободными от направляющей руки правительства, приведет к опасной зависимости американцев от иностранцев в “критически важных” поставках. Что может быть плохого в усилиях правительства “обеспечить безопасность наших критически важных цепочек поставок” и, таким образом, защитить нас в чрезвычайных ситуациях от зависимости от иностранцев?

Есть такое старое выражение — “довести до пьянства (drive to drink)” Оно применяется тогда, когда хотят сказать, что нечто раздражает до отвращения. Моя любимая версия этого выражения — песня Джорджа Торогуда и группы Destroyers: “Сынок, ты доведешь меня до пьянства, если не перестанешь гонять на этом Hot Rod Lincoln” (теперь, когда я вспомнил эту строчку, я не могу выбросить ее из головы). Эта идиома породила множество книг под общим названием “Руководство для пьяницы”, посвященных самым разным темам — от Шотландии и Кембриджа, до женщин и брака.

Забавно видеть мемы, призывающие Элона Маска купить Alphabet, Amazon, Coca Cola, Disney, Meta, Netflix, YouTube и так далее, но, конечно, он не может себе все это позволить. Но мы можем. Под “мы” я имею в виду ценностных инвесторов (value investors традиционно переводится, как “стоимостной инвестор”, но мы избегаем употребления невразумительного термина “стоимость” — прим. ред.) Покупка Маском Twitter подтвердила мою критику (см. здесь, здесь, здесь и здесь) инвестиций на основе ESG (активы под управлением глобальных биржевых “устойчивых” фондов, публично определивших инвестиционные цели в области экологии, социального обеспечения и управления (ESG), — прим.ред.), которые в настоящее время составляют около 2,7 триллиона долларов США по всему миру, но имеют весьма слабые финансовые показатели. Покупка Маска продемонстрировало потенциальную силу анти-ESG фондов, которые я назвал фондами Фридмана.

“Поэтому для эффективного ответа на царящий в нашем веке эгалитаризм необходимо продемонстрировать абсурдность, антинаучность, самопротиворечивость эгалитарной доктрины, а также катастрофические последствия эгалитарной программы. Однако, этого будет мало, поскольку такой подход упускает из виду сущностную природу эгалитарной программы: она является не более чем маской для удержания власти правящих сегодня леволиберальных интеллектуальных и медийных элит. Поскольку эти элиты являются классом, формирующим общественное мнение, от их власти нельзя избавиться, до тех пор, пока угнетенной общественности, инстинктивно противостоящей этим элитам, не будет показана истинная природа сил, которые правят ею. Выражаясь лексикой “новых левых” конца 1960-х годов, правящая элита должна быть “демистифицирована”, “делегитимирована” и “десакрализирована”. Ничто не может способствовать ее десантификации больше, чем публичное осознание истинной природы ее эгалитарных лозунгов.” -Мюррей Н. Ротбард, “Эгалитаризм и элита”.

“Мы живем в такое время, когда мало кто понимает, как производятся вещи. Не знать, откуда берутся вещи — это нормально, но ненормально не знать, откуда берутся вещи, и при этом диктовать остальным, как должна управляться экономика.” — Doomberg

Источником восьмидесяти пяти процентов потребляемой человеком энергии является сжигание чего-либо. Обычно мы сжигаем растения, выросшие в геологически недавнем прошлом, либо остатки растений (и животных) древнейших времен. Солнце, ветер, гидроэнергия, геотермальная энергия и т.д. — все то, о чем мечтают климатически сознательные граждане, активисты и политики — это лишь орнамент по краям этой картины.