Недавно конгрессмен Алекс Муни из Западной Вирджинии представил закон о восстановлении золотого стандарта (H.R. 9157). Если этот закон будет принят, он потребует публичного раскрытия информации о золотом запасе федерального правительства и в конечном итоге определит доллар в терминах веса золота.

На данный момент шансы на принятие законопроекта равны нулю. Твердые деньги, будь то золото, серебро или бумага, “подкрепленная” одним или обоими металлами, могут вновь обрести значительную поддержку только после того, как случится денежная катастрофа. Этот печальный комментарий вызван общим состоянием экономических знаний. А пока мы можем хотя бы надеяться, что законопроект мистера Муни стимулирует давно назревшую дискуссию.

“Право на социальное обеспечение” (статья 22) … “право на … периодический оплачиваемый отпуск” (статья 24) … “право на такой жизненный уровень, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи… и право на обеспечение в случае безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, старости или иного отсутствия средств к существованию по не зависящим от него обстоятельствам” (статья 25)… “Право на образование. Образование должно быть бесплатным, по крайней мере, на начальном и основном этапах”.

... Read More

Multiculturalism and the Politics of Guilt: Toward a Secular Theocracy, by Paul Edward Gottfried, University of Missouri Press, 2002

Пол Готтфрид увидел тот аспект мультикультурализма и политкорректности, который предыдущие критики этих доктрин не смогли должным образом подчеркнуть. Он использует свою проницательность, чтобы разработать блестящий анализ и критику современного управляющего и терапевтического государства. (managerial and therapeutic state)

Под “мультикультурализмом” наш автор подразумевает целый комплекс явлений. “В новой мультикультурной, а не обычной мультиэтнической ситуации государство превозносит отличия от образа жизни, ассоциирующегося с большинством населения. Оно награждает тех, кто олицетворяет желаемые отличия, и отбирает культурное признание и даже политические права у тех, кто этого не делает. Приветствуемые отличия включают в себя не только широкий спектр культурной экзотики, но и, что, возможно, еще важнее, демонстрацию альтернативных стилей жизни” (с. 14). Поэтому чернокожие и латиноамериканцы получают выгоду от программ позитивных действий, а попытки противостоять активистам-гомосексуалистам терпят поражение в судах.

Иногда меня спрашивают: “Какая самая важная концепция в политической экономии?” Ответ прост: permissionless innovation, сильная презумпция в пользу разрешения экспериментов с новыми технологиями и новыми бизнес-платформами, использующими эти технологии. О том, почему эта расплывчатая концепция так сильна, написано немало. (Мой собственный источник — “Инновации без разрешения” Адама Тирера).

Она лежит в основе того, о чем Фридрих Шиллер, немецкий философ и поэт, написал в письме другу в 1793 году, где он описывает красоту “английского танца” (Englishische Tanze):

Мюррей Ротбард назвал Ричарда Кантильона “отцом современной экономики”. Хотя этот титул часто присваивают Адаму Смиту, Ротбард считает, что все хорошее у Смита было впервые открыто Кантильоном или другими экономистами до Смита и что практически все оригинальные идеи Смита были “значительным ухудшением экономической мысли”.

Одно из величайших открытий Кантильона связано с неравномерным эффектом денежной экспансии. Новые деньги поступают в экономику в определенный момент — первый тратящий их покупатель приобретает товар на рынке, а продавцы могут теперь использовать эти деньги, чтобы увеличить свой спрос на товары, и так далее. Деньги расходятся от своего источника, принося реальную пользу тем, кто находится ближе всего к нему. По мере того как новые деньги тратятся, цены растут, а значит, те, чьи доходы увеличиваются позже в этой цепочке расходов, оказываются “проигравшими” в этом процессе.

From Subsistence to Exchange and Other Essays, by Peter Bauer Princeton University Press

Питер Бауэр обладает редкой способностью: он умеет видеть очевидное. Несколько философов, обсуждаемых в этом выпуске — Роулз, Дворкин и Коэн, — постоянно твердят о равенстве. Капитализм должен быть осужден, говорят они, из-за неравенства. Какой бы продуктивной ни была система, она не выдерживает испытания этикой.

Бауэр выдвигает два тезиса о равенстве, которые ускользнули от внимания упомянутых выше мыслителей. Бауэр спрашивает: на чем основано требование равенства? Является ли эгалитаризм этически необходимым? Нет, отвечает он, не является: идеология равенства зиждется на зависти. Согласно догме эгалитаризма, богатые обладают, по крайней мере, значительной частью своего богатства несправедливо, получив его за счет эксплуатации бедных. Разве бедные, убедившись в этом, не воспылают лютой ненавистью к тем, кто отнял у них то, что должно принадлежать им?

Например, студентов в области, обозначаемой как “афрохимия”, учат “применять афроамериканские чувства для анализа химии”. Говорят, что наука должна быть деколонизирована, потому что, “помимо физической колонизации мира, европейцы доминировали в нем, продвигая “европейскую парадигму рационального знания””.

Многие рассматривают Кубу как хрестоматийный пример неудач социализма. Однако некоторые левые утверждают, что Куба демонстрирует успех социализма и более высокое качество жизни, чем даже в Соединенных Штатах. Эти утверждения часто появляются в социальных сетях, таких как Twitter или Reddit, но иногда попадают и в более авторитетные издания, такие как The Guardian.

Другая левая стратегия защиты Кубы заключается в том, чтобы признать ее трудности, но обвинить в них эмбарго, введенное Соединенными Штатами против Кубы.