На протяжении веков исключительное влияние и процветание крошечной Генуэзской республики обеспечивалось не какими-то политическими лидерами, а благодаря хорошо управляемому частному банку.

Большинство сторонников свободы и свободных рынков выступают за отделение государства (политики и политиков) от множества сфер — церкви, семьи, бизнеса, образования и так далее. Возможно, если бы Конституция США прямо запрещала учреждение федеральным правительством национального банка, американцы избежали бы бесконечных злоупотреблений, связанных с его деятельностью.

Может быть, если эмиссия денег в Федеральной резервной системе продолжит разгонять рост цен, старая дискуссия о разделении государства и банков снова выйдет на первый план. Я, со своей стороны, на это очень надеюсь.

А пока имеет смысл обратиться к историческому опыту, связанному с отношениями государства и банков. Вот история, о которой вы, возможно, не слышали, потому что, увы, она в значительной степени забыта. Это пример такого поразительного и полного разделения государства и банковской системы, что он заслуживает того, чтобы его отряхнули от пыли и продемонстрировали еще раз.

Речь идёт о Генуэзской республике, также известной как Лигурийская республика, расположенной на северо-западе Италии. В позднем Средневековье, задолго до объединения Италии в XIX веке, Генуя была одной из самых ярких морских республик, располагавшихся на Средиземном море. Среди других — Венеция, Пиза, Амальфи, Анкона, Гаэта и, на противоположной стороне Адриатики, удивительная Республика Рагуса.
История Генуэзской республики весьма интересна сама по себе, но как экономист и историк, сторонник свободного рынка, я нахожу гораздо более примечательной деятельность одного финансового учреждения внутри неё. Речь идет о Банке Святого Георгия. Вот поразительное описание из книги Джеймса Теодора Бента 1881 года Genoa: How the Republic Rose and Fell («Генуя: как республика возвысилась и пала»):

Банк Святого Георгия — его устав, здание и история — представляет собой одну из самых увлекательных реликвий средневековой коммерческой деятельности… Ни в каком другом месте, кроме Генуи, мы не найдём аналогов такому коллективу граждан, отделённому от правительства, — со своими собственными законами, магистратами и независимой властью — государству в государстве, республике в республике. Все отношения с правительством были добровольными со стороны банка. В деятельность банка генуэзское правительство и сенаторы не могли вмешиваться, равно как и присутствовать на общих собраниях, не нарушив при этом самых суровых клятв и не разрушив тем самым саму основу его конституции.

Формальное основание банка произошло в 1407 году, когда он получил своё имя и когда был закреплен его статус как независимого образования — по сути, государства в государстве. Но еще за два столетия до этого будущий Банк Святого Георгия представлял собой свободную федерацию торговцев и кредиторов, снискавших большое уважение среди генуэзцев. Один из них, как отмечает Бент, в 1371 году спас государство и страну щедрым даром. Вот как он описывает контекст этого случая:

Бедствие достигло такой степени, что правительство было вынуждено обложить налогами самые нелепые вещи — например, мёртвые тела и тому подобное. Не осталось ни одного вида имущества, ни одной отрасли или вида торговли, не обложенных налогом; вывоз тачек с песком и мусором облагался сбором; человек не мог даже смести снег с порога своего дома, не заплатив за это… В этот критический момент на сцену вышел достойный человек, чтобы спасти свою страну — имя, почти затерянное в истории, [но] заслуживающее гораздо большего признания в качестве патриота, чем многие из тех, кому посвящены тома биографий.

Этим человеком был Франческо Вивальди — очень успешный и богатый коммерсант и ростовщик. Увидев, что Генуя и её правительство по уши в долгах и налогах и находятся на грани банкротства, Вивальди передал свои банковские акции в государственную казну — при условии, что их стоимость будет использована для восстановления государственных финансов и снижения как долга, так и налогов. Это сработало. Поступок Вивальди восстановил доверие и вызвал аналогичные акты щедрости со стороны других граждан Генуи.

Банк Святого Георгия был официально открыт в 1407 году — спустя более 30 лет после того, как его предшественник сыграл решающую роль в спасении Генуи, и в очередной раз возникла потребность в том, чтобы кто-то выручил государство. Этот банк стал основой генуэзской империи, генуэзской торговли и процветания на следующие 400 лет. Бент отмечает:

Правительство Генуи всегда уважало свободы банка, а сам банк всегда старался помочь правительству в финансовых затруднениях. И в то время как государство непрерывно страдало от внутренних революций и внешних тираний, Банк Святого Георгия… всегда следовал неизменному курсу, никогда не уклонялся от пути справедливости, приумножал своё богатство и авторитет — словом, был сердцем Лигурийской (Генуэзской) республики.

В нескольких случаях, когда правительство Республики оказывалось в тяжёлых финансовых условиях, оно использовало свои заморские владения в качестве залога для получения займов у банка. В течение ряда лет банк затем управлял этими территориями до тех пор, пока республика не погашала свой долг.

Управление банком и его кредитная политика были надёжными. Бент, к примеру, отмечает, что банк «выпускал бумажные деньги только под обеспечение монетами, которые реально находились в его распоряжении». Пока существовал Банк Святого Георгия, инфляции не возникало. Чтобы укрепить свою независимость, в 1528 году банк принял правило, согласно которому никто из занимавших посты в генуэзском правительстве не мог занимать никакие должности в банке.

Банк Святого Георгия и один из его управляющих, Бенедетто Чентурионе, заложили основу для векового экономического роста, когда в 1447 году рекомендовали европейским торговым партнёрам ввести золотой стандарт для международных расчётов.

В 1768 году правительство Республики Генуя продало остров Корсика Франции. Через несколько месяцев на этом острове родился мальчик по имени Наполеон Бонапарт. Если бы он родился тогда, когда Корсика ещё принадлежала Генуе, он, возможно, никогда бы не стал гражданином Франции — и уж тем более не стал бы императором. Какой ироничный поворот: именно Наполеон, вторгшийся в Италию, в 1805 году упразднил Банк Святого Георгия. Для тирана, желающего контролировать всё, недопустим частный банк, отказывающийся финансировать его прихоти,

О высокой репутации Банка Святого Георгия свидетельствуют и известные исторические фигуры, знакомые многим сторонникам свободы.

Так, Томас Бабингтон Маколей в свое Истории Англии упоминает его и голландский Банк Амстердама в таких восхищённых выражениях:

Огромные богатства, находившиеся под управлением этих учреждений, доверие, которое они вызывали, процветание, которое они породили, их устойчивость, проверенная паниками, войнами, революциями — и устоявшая перед всеми испытаниями, были любимыми темами обсуждения. Банк Святого Георгия существовал почти триста лет. Он начал принимать депозиты и выдавать займы ещё до того, как Колумб пересёк Атлантику, до того, как Васко да Гама обогнул мыс Доброй Надежды, когда в Константинополе правил христианский император, когда в Гранаде правил мусульманский султан, когда Флоренция была республикой, а Голландия подчинялась наследственному князю.

Философ Шотландского Просвещения Дэвид Юм в сборнике Опыты: нравственные, политические и литературные отмечал разительный контраст между независимым Банком Святого Георгия и правительством Генуэзской республики:

Пока государство постоянно находилось в состоянии междоусобиц, волнений и беспорядков, Банк Святого Георгия, игравший огромную роль в жизни народа, на протяжении нескольких веков управлялся с величайшей честностью и мудростью.

Даже итальянский философ Никколо Макиавелли хвалил Банк Святого Георгия. Он упомянул его в своих Флорентийских историях_ (Istorie Fiorentine):

Это учреждение демонстрирует то, о чём ни в одной республике, описанной или воображённой философами, никогда даже не задумывались: сосуществование в одном обществе и среди одних и тех же граждан — свободы и тирании, честности и порочности, справедливости и несправедливости. Это учреждение сохраняет в городе многие древние и почтенные обычаи; и если случится (а со временем это вполне возможно), что Банк овладеет всем городом, то республика станет более славной, чем Венецианская.

В 2017 году Маттео Салония из Ливерпульского университета опубликовал небольшую, но насыщенную информацией книгу под названием Свобода Генуи: предпринимательство, республиканизм и испанская Атлантика. Он объясняет относительную свободу Генуэзской республики именно деятельностью этого банка.

Действительно, генуэзцы стремились ограничить разрушительное влияние как межфракционной борьбы, так и неконтролируемых государственных расходов, чтобы сохранить своё динамичное, ориентированное на бизнес и прагматичное понимание libertà (свободы). Добиться этого им удалось, по крайней мере частично, благодаря созданию Банка Святого Георгия — уникального объединения кредиторов, которое вскоре получило политические, фискальные и дипломатические полномочия.

Падение Константинополя под натиском османских турок в 1453 году вызвало тревогу по всей христианской Европе. Для генуэзцев это означало гибель людей и утрату собственности в регионе, а также прямую угрозу восточным колониям республики в Восточном Средиземноморье и Чёрном море. Реакция Генуи может удивить. Как объясняет Салония:

В этой чрезвычайной ситуации, столкнувшись с одним из самых драматичных кризисов в истории республики, генуэзцы отказались предоставлять больше финансовых ресурсов или власти дожу [высшему политическому лицу]. Идея ввести чрезвычайный налог или позволить правительству занять ещё больше денег даже не пришла им в голову.

Купцы, занимавшиеся торговлей в Восточном Средиземноморье, под управлением Банка Святого Георгия, который финансировал эти операции, взяли на себя защиту находившихся под угрозой генуэзских колоний. Отдельно от правительства, как отмечает Салония, они договорились между собой «гарантировать необходимые средства на оборону колоний и взять на себя ведение деликатных дипломатических отношений».

Этот поразительный эпизод — ещё одно свидетельство склонности генуэзцев «защищать верховенство закона, ограничивать власть дожа, создавать финансовое самоуправление и оберегать экономическое процветание». Возможно, сегодня мы недооцениваем силу частной инициативы в такой важной сфере, как оборона, которую обычно считают исключительной обязанностью государства.

Экономист Дуглас Норт писал в The Journal of Economic Perspectives в 1991 году: «Рынок капитала предполагает защиту прав собственности в течение длительного времени и просто не может развиться там, где политические правители могут произвольно изымать активы или радикально изменять их стоимость». Ограничивая власть генуэзских политиков, Банк фактически обеспечивал условия для процветания рынка капитала.

Одним из следствий стало превращение Генуи в одного из важнейших кредиторов в Европе и безопасное место, где даже европейские правительства открывали счета и хранили средства. Среди клиентов банка были испанские монархи Фердинанд и Изабелла, которые брали в нём займы для финансирования, в частности, экспедиций самого знаменитого из всех генуэзцев — Христофора Колумба.

Незадолго до своего четвёртого плавания Колумб написал письмо Управляющим Банка Святого Георгия. Его признательность за их добрые дела была вполне очевидна:

Хотя моё тело здесь, моё сердце всегда рядом с вами. Наш Господь даровал мне величайшее благословение, какое Он когда-либо давал кому-либо, кроме Давида. Результаты моего предприятия уже видны и сияли бы куда ярче, если бы их не скрывала тьма со стороны правительства. Я снова отправлюсь в Индию во имя Святой Троицы и вскоре вернусь. Но поскольку я смертен, я распорядился, чтобы мой сын Дон Диего ежегодно, вечно, выплачивал вам десятую часть всех полученных доходов в счёт налога на пшеницу, вино и прочие припасы.

Банк Святого Георгия управлял финансами семьи Колумба на протяжении нескольких десятилетий в XVI веке.

Кто сегодня может вспомнить имя хоть одного политического лидера Республики Генуя? Разве что имя Андреа Дориа известно узкому кругу историков. Но даже правление столь мудрого и знаменитого человека, как Дориа, было всего лишь мимолётным эпизодом.

На протяжении столетий выдающееся влияние и процветание крошечной Генуэзской республики проистекали не от политиков, а от хорошо управляемого частного банка и ограничений, которые он помогал накладывать на государственную власть.

И только иностранное государство — диктатура Наполеона Бонапарта — положило этому конец. Как жаль!

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев