Идея мобильного телефона была представлена ​​публике в 1945 году – и не в «Популярной механике» или в «Science», а в Saturday Evening Post. Миллионы граждан вскоре смогут пользоваться handie-talkies, заявил Дж. К. Джетт, глава Федеральной комиссии по связи (FCC). Осталось только выдать лицензии, но этот процесс “не будет сложным”. Революционная технология, как обещал Джетт в этой статье, будет оформлена в течение нескольких месяцев.

Но разрешения на ее развертывание не будет. Правительство не выделит места в радиочастотном спектре для реализации изобретения инженеров «сотового радио» до 1982 года, и лицензии, разрешающие эту услугу, не будут полностью распределены в течение следующих семи лет. Это чертовски долгая бюрократическая задержка.

Ячейка в сотовой связи

До того, как появились сотовые телефоны, существовала служба мобильной связи или МТS. Запущенная в 1946 году, эта технология требовала громоздкого и дорогостоящего оборудования — трансивер занимал багажник седана — и ее сети столкнулись с жесткими ограничениями пропускной способности. Вначале крупнейший рынок МТS включал 44 канала. В 1976 году мобильная сеть Bell System в Нью-Йорке могла обслуживать всего 545 абонентов. И даже несмотря на заоблачные цены у них были длинные листы ожидания подписок.

Сотовые сети стали гениальным способом значительно расширить сервис мобильной связи. Сеть состоит из ячеек с базовой станцией в каждой. Эти станции, часто расположенные на вышках для увеличения дальности контакта с пользователями мобильных телефонов, могли как принимать беспроводные сигналы, так и передавать их. Сами базовые станции были связаны между собой, как правило, проводами и подключены к сетям обычной телефонной связи.

Эта архитектура давала радикальные преимущества. Мобильные радиостанции теперь могли потреблять меньше энергии, потому что им всего лишь нужно находиться в зоне видимости ближайшей базовой станции. Это удлинняет срок службы батареи, мало того, передачи становятся локальными, оставляя другие ячейки пассивными. Соединение из одной ячейки передается в соседнюю ячейку, а затем в следующую, когда пользователь перемещается в пространстве.

В такой системе появляется дополнительная емкость благодаря повторному использованию частот от ячейки к ячейке. И эти ячейки еще могут быть «поделены», давая еще большую емкость. В системе MTS для каждого разговора требовался канал, охватывающий всю сеть; и только несколько сотен разговоров поддерживались одновременно. Сотовая система может работать с тысячами маленьких ячеек и поддерживать сотни тысяч одновременных разговоров.

Блокирование беспроводной мобильной связи

Когда AT & T захотела начать разработку сотовой связи в 1947 году, FCC отказалась от этой идеи, полагая, что необходимый для этого спектр частот может быть лучшим образом использован другими сервисами, которые «не носят характер удобства или роскоши». Эта точка зрения – о том, что это будет нишевой сервис с небольшой пользовательской базой — сохранялась и в 1980-х годах.

«Наземная мобильная связь», общая категория, включающая и сотовую связь, находилась далеко внизу в списке приоритетов FCC. В 1949 году ей было присвоено только 4,7 процентов спектра в соответствующем диапазоне. На вещательное телевидение было выделено 59,2 процента, а на государственное использование — одна четверть.

Телевизионное вещание стало основным приоритетом FCC, а “наземная мобильная связь” воспринималась как забава. Тем не менее, американцы вполне могли бы одновременно наслаждаться всеми телепередачами, которые они смотрели, скажем, в 1960 году, и пользоваться услугами сотовой связи. Но телевидению был выделен диапазон частот, гораздо больший, чем когда-либо им использовалось, с огромными полосами незанятых частот — огромной пустыней, если хотите, — и это блокировало мобильную беспроводную связь на протяжении более чем одного поколения.

Насколько пуст был этот спектр? На 210 телевизионных рынках Америки 81 канал. Эти каналы создали около 17 010 слотов для станций. Исходя из этого, FCC планировал в 1952 году разрешить 2 002 станции. К 1962 году в Соединенных Штатах вещали только 603. Тем не менее, вещатели энергично защищали свои пустующие частоты.

Когда сторонники мобильной телефонной связи попытались получить доступ к слабо используемой полосе ультравысоких частот (УВЧ), вещательные компании создали комиссию, яростно и неуклонно утверждая, что служба мобильной телефонной связи является неэффективным использованием спектра.

Может показаться удивительным, что они были настолько полны решимости сохранить эти свободные частоты. Учитывая, что лицензии на коммерческие телевизионные станции были строго ограничены – их было достаточно для поддержки только трех национальных сетей — они могли бы рассматривать множество неиспользуемых частот как угрозу. А вдруг политики озаботятся усилением конкуренции? Сокращение телевизионного диапазона путем отрезания от него кусков для услуг мобильной связи могло бы защитить действующих вещателей от будущих телевизионных конкурентов. Почему же тогда они были против этого?

Ответ. Вещатели полагали, что обладают достаточным правом вето, чтобы не допустить появления конкурирующих станций. Они питали надежды на ценность неиспользованного спектра. Это мышление обмануло их: спустя годы при переходе на цифровое телевидение незанятые телевизионные частоты будут назначаться действующим вещателям бесплатно.

Причины задержки

Между тем, технология МТS была лицензирована как radio common carriers (RCC). Правительство предоставляло только две лицензии на один рынок, лицензии получали AT & T и какой-то из его гораздо меньших конкурентов.

FCC также выдала лицензии «на частную наземную мобильную связь» компаниям, не занимающимся связью, для внутреннего использования в беспроводной среде. Это позволило, например, авиакомпаниям координировать операции с багажом в аэропорту, железнодорожникам — проверять назначение грузового поезда или работникам на морской нефтяной платформе — разговаривать с персоналом компании в офисе.

В 1968 году насчитывалось 62 000 абонентов мобильных RCC телефонов, почти поровну разделенных между AT & T и 500-ми крошечными конкурентами. Лицензии на “частную наземную мобильную связь” были выделены на гораздо большую полосу пропускания (около 90 процентов спектра было выделено для сухопутной мобильной связи). Но по сравнению с 326 миллионами абонентами сотовой связи США, которые существовали к 2012 году, обе эти низкотехнологические услуги были подобны блохам на слоне.

RCC активно выступали против сотовой связи, справедливо опасаясь, что это разрушит их мелкий и едва ли прибыльный бизнес. У них был мощный союзник в лице Motorola, тогдашней компании-разработчика беспроводных технологий.

И RCC, и операторы “частной наземной мобильной связи” были отличными клиентами для Motorola, они покупали их радиоприемники, которые стоили тысячи долларов каждый. Основной конкурент Motorola, AT & T, был исключен из продажи наземных мобильных радиостанций антимонопольным соглашением 1956 года. Защита доминирующей позиции на рынке означала защиту клиентов от конкуренции, поэтому Motorola старалась сдержать революцию и прогресс в области мобильных телефонов.

Уже в 1973 году

Bell Labs и AT & T изобрели и разработали технологию сотовой связи. Но как бы ученые ни были увлечены мобильными телефонами, компания пользовалась выгодной монопольной франшизой в сфере стационарной телефонии. AT & T убедила себя в том, что мобильные сервисы не принесут особой пользы корпоративным продажам, поэтому она была гораздо менее агрессивна в продвижении новой технологии, чем могла бы быть. Это позволило анти-сотовым интересам влиять на поведение регулятора в течение многих лет: хотя AT & T официально запросила выделение каналов для сотовой связи в 1958 году, FCC не отвечала до 1968 года.

В 1970 году агентство, наконец, согласилось выделить некоторый спектр для новой услуги. Оно предложила освободить место, переместив телевизионные станции на каналах с 70 по 83 на более низкие позиции, а также объединила некоторые свободные частоты. Но вопрос был далек от решения.

С 1970 по 1982 год сотовая технология оказалась в водовороте правового хаоса, измученная нормотворчеством, пересмотрами регуляций и судебными решениями. В 1991 году исследование, опубликованное National Economic Research Associates, пришло к выводу о том, что «если бы FCC напрямую перешла к лицензированию после принятия решения о распределении в 1970 году, лицензии на сотовую связь могли быть предоставлены уже в 1972 году, а системы могли быть введены в эксплуатацию в 1973 году». Но многие компании были заинтересованы в том, чтобы сдерживать FCC.

Вице-президент Motorola Марти Купер в 1973 году совершил первый сотовый звонок с помощью мобильного устройства. Если бы события развивались иначе, это мог бы быть привычный нам карманный телефон. Адвокаты Motorola лоббировали чиновников FCC, чтобы они не разрешали сотовые сети. (Motorola неправильно оценила свои собственные интересы: она станет ведущим бенефициаром нового рынка. К 2006 году она стала вторым по величине в мире поставщиком мобильных телефонов, продавая более 200 миллионов устройств в год.)

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина Редактор: Владимир Золоторев