Мэтт Хэнкок (министр здравоохранения Великобритании,- прим.ред.) на днях объяснил палате представителей, почему центральное утверждение Грейт Баррингтонской декларации “категорически не соответствует действительности”.

“Многие болезни никогда не достигают коллективного иммунитета, включая корь, малярию, СПИД и грипп…”, — сказал он. “Коллективный иммунитет — это ошибочная цель, даже если бы мы могли ее достичь, а мы не можем”.

Давайте посмотрим на болезни, которые он упоминает. Корь, если она попадает на “целину”, может уничтожить значительную часть населения. На Таити и Муреа, а также на юго-востоке и северо-западе Маркизских островов от от первой эпидемии погибло от 20% до 70% населения. Естественное заражение корью обеспечивает пожизненный иммунитет, и теперь у нас есть вакцина, которая обеспечивает такую ​​же надежную защиту. Нам не удалось ликвидировать болезнь, но те, кто довольно эгоистично предпочитает не вакцинировать своих детей, могут сделать этот выбор только потому, что риски заражения остаются низкими благодаря тем, кто имеет иммунитет — в настоящее время это комбинация таких, как я, которые заразились и выздоровели, и многих других, которые получили иммунитет благодаря вакцине. Вакцина не действует на младенцев, поэтому вам нужно подождать, пока им исполнится год, прежде чем они ее получат. Мы можем позволить себе такую стратегию, потому что существующий коллективный иммунитет снижает риск заражения, поэтому маловероятно, что они заразятся в первый год жизни. Без этого стадного иммунитета многие из них умрут (как это часто бывает в Африке к югу от Сахары), несмотря на наличие вакцины.

Малярия (основная цель моих исследований) вызывается паразитом, который носит как минимум 60 различных костюмов, с помощью которых он может замаскироваться от иммунной атаки. Тем не менее, мы обычно приобретаем достаточный иммунитет при первом заражении, чтобы не страдать от тяжелой болезни и не умереть при последующих атаках. Вероятно, это общая черта этого вируса и Covid-19. Но на этом сходство заканчивается. Было бы сложно создать вакцину против малярии, которая бы охватывала все ее разнообразие, но, к счастью, это не должно стать проблемой для Covid-19.

СПИД вызывается вирусом иммунодефицита человека, который также обладает исключительной способностью менять одежду во время болезни. Этот и другие механизмы подрыва иммунного ответа позволяют ему сохраняться у инфицированного человека неопределенно долго. Даже в этом случае темпы заражения замедлятся, поскольку у вируса кончатся люди, которых можно заразить.

К счастью, Covid-19 не обладает таким набором механизмов иммунного уклонения, который мог бы серьезно поставить под угрозу любую возможность разработки вакцины в ближайшие несколько лет. Как и ВИЧ, грипп также может менять свой облик, и периодически появляется новый штамм, требующий новой вакцины. Именно потому, что у населения накапливается достаточный иммунитет, появляется такая радикальная смена экипировки. Когда мистер Хэнкок говорит, что мы не достигаем коллективного иммунитета против гриппа, на самом деле, нужно понимать, что вирус находит способы его обойти; учитывая природу коронавирусов, маловероятно, что вирус SARS Cov-2 способен на то же самое.

Короче говоря, развитие иммунитета путем естественного инфицирования является общей чертой многих патогенов, и разумно предположить, что у Covid-19 нет никаких уловок, чтобы предотвратить это, поскольку, если это так, это может создать очень серьезную проблему для разработки вакцины. При этом вирус Covid-19 принадлежит к семейству вирусов, которые обычно не дают пожизненного иммунитета против инфекции. Большинство из нас никогда не слышали о четырех других “сезонных” коронавирусах, которые в настоящее время циркулируют в наших общинах. Опросы показывают, что по крайней мере 3% населения инфицированы любым из этих кузенов короны в зимние месяцы. Эти вирусы могут вызывать смерть в группах высокого риска или потребовать получения помощи в отделении интенсивной терапии или искусственной вентиляции легких, поэтому не всегда верно, что они по своей природе более мягкие, чем новый вирус Covid-19. И, как и вирус Covid-19, они гораздо менее опасны для здоровых пожилых и молодых людей, чем грипп.

Одна важная причина, по которой эти кузены-короны не убивают большое количество людей, заключается в том, что, хотя мы теряем иммунитет и можем заразиться повторно, в популяции всегда есть достаточно приличная доля иммунных людей, чтобы снизить риск заражения для тех, кто может умереть при заражении. Кроме того, все циркулирующие сегодня коронавирусы, включая вирус Covid-19, имеют некоторые общие черты, а это означает, что получение одного коронавируса, вероятно, обеспечит некоторую защиту от других коронавирусов. Это становится все более очевидным по результатам работы во многих лабораториях, включая мою лабораторию в Оксфорде. Именно на этом фоне иммунитета от самого себя и своих близких должен действовать вирус Covid-19.

Так что же мистер Хэнкок подразумевает под “достижением” коллективного иммунитета? Коллективный иммунитет — это непрерывная переменная, которая увеличивается по мере того, как люди приобретают иммунитет, и снижается по мере его потери или смерти. Возможно, он имеет в виду порог коллективного иммунитета, при котором количество новых инфекций начинает снижаться. У нас еще нет очень четкого представления о том, что это за порог для Covid-19, поскольку ландшафт, в котором он распространяется, включает людей, которые восприимчивы к нему, людей, у которых есть иммунитет к нему, и людей, у которых есть иммунитет к другим коронавирусам.

К сожалению, у нас нет точного способа сказать, сколько людей на самом деле подверглось воздействию нового вируса или сколько людей с самого начала были устойчивы. Мы можем тестировать на антитела — и моя лаборатория в Оксфорде занимается этим с начала апреля — но, как и в случае с другими коронавирусами, уровни антител Covid-19 снижаются после выздоровления, и некоторые люди вообще не вырабатывают их, поэтому антитела не дадут нам ответа. Накапливается все больше и больше доказательств того, что другие ветви иммунитета, такие как Т-клетки, играют важную роль.

Признаки достижения порога коллективного иммунитета можно получить из хронометража эпидемий в различных частях мира, где кривые смертности и инфицирования имеют тенденцию “сгибаться” при отсутствии вмешательства или оставаться на низком уровне, когда вмешательство было ослаблено (по сравнению с другими местами, где произошло обратное). Но мы не знаем, насколько мы далеки от него в большинстве регионов Великобритании. Важно помнить, что достижение порога коллективного иммунитета не ведет к искоренению болезни. Оно соответствует состоянию равновесия, в котором инфекции остаются на низком уровне. Это ситуация, с которой мы сталкиваемся в случае большинства инфекционных заболеваний (например, гриппа, от которого ежегодно во всем мире умирает 650 тысяч человек). Ситуацию можно значительно улучшить с помощью вакцинации, но очень сложно навсегда избавиться от болезни даже с помощью хорошей вакцины.

Мы, конечно, также можем проверять наличие вируса, и этому уделяется много внимания с помощью стратегий “тестирования и отслеживания”. Однако, ценность этого теста, известного как ПЦР, весьма ограничена, поскольку он не может сказать нам, является ли кто-то инфицированным и он может передать болезнь, или у него есть вирус, но он не может передать его, или в действительности вирус был уничтожен иммунной системой и остались только его фрагменты. Это означает, что нам необходимо принимать решения в области общественного здравоохранения на основе лишь частичной информации и в меняющейся среде, и поэтому предположения о том, сколько людей были инфицированы и имеют иммунитет, так важны.

Грейт Баррингтонская декларация предлагает решение, как мы можем действовать перед лицом такой неопределенности. Она предполагает, что мы используем свойство этого вируса не причинять большого вреда подавляющему большинству населения, чтобы позволить этим людям вернуться к нормальной жизни, одновременно защищая тех, кто уязвим перед тяжелыми заболеваниями, ведущими к смерти.

В этих условиях иммунитет у населения в целом вырастет до уровня, который обеспечит достаточно низкий риск заражения уязвимого населения, чтобы эти люди могли вернуться к нормальной жизни. Все это может произойти в течение шести месяцев, и поэтому этот План целенаправленной защиты не предусматривает постоянной изоляции уязвимых от остального населения.

Важно, чтобы любое новое предложение подвергалось тщательной проверке и конструктивной критике. Я обратилась к проблеме непродолжительности иммунитета; но беспокойство вызывает также “латентная инфекция” или вторичные эффекты, которым подвергаются те, кто явно неуязвим. Совсем не удивительно, что некоторые люди будут страдать от осложнений в течение длительных периодов времени и что для некоторых это может быть довольно изнурительным. Среди уроков, которые мы могли бы извлечь из этого кризиса, может быть более широкое признание частоты и интенсивности поствирусных осложнений и инвестиции в поддержку (удаленная работа, помощь в повседневной деятельности) для тех, кому не посчастливилось страдать подобным образом. Но это не новое явление и оно не может быть достаточно веской причиной, чтобы остановить мир и потенциально позволить десяткам миллионов людей умереть от голода.

Каким образом такой план может быть реализован — это, очевидно, следующий шаг в детализации, и вполне естественно, что некоторые люди могут скептически относиться к тому, что это может быть реализовано иначе, чем теоретически. Многие компоненты защиты уязвимых уже задействованы в процессе локдаунов, поэтому мы должны обсудить, как их можно улучшить. Одним из очевидных приоритетов является направление усилий в больницы и дома престарелых. Другие части проблемы, такие как защита уязвимых людей в семейных условиях, требуют тщательного обсуждения и размышлений, но всегда следует помнить, что это временные меры, которые в долгосрочной перспективе могут спасти больше жизней, чем включение и выключение разрушительных блокировок.

Один коллега сравнил план ГБД с “размещением всего вашего антиквариата в комнате, пока горит ваш дом”. Однако, лучшая аналогия для коллективного иммунитета — это облить остальную часть дома водой (что, конечно, может повредить чиппендейловский комод) — но трудно понять, как мы можем вести серьезную дискуссию в таких терминах.

С момента принятия Грейт Баррингтонская декларация подверглась критике в средствах массовой информации, в Интернете (включая Википедию и Google) со стороны коллег-ученых как часть либертарианского заговора (мои политические взгляды не является даже отдаленно либертарианскими) или основанная на “псевдонауке” ; другие, пытаясь быть более вежливыми, говорят, что наши взгляды “маргинальны”. Большое количество серьезных ученых из ведущих институтов, подписавших ее, говорит об обратном. Существуют искренние добросовестные разногласия, которые необходимо озвучивать и обсуждать — их влияние на мир слишком велико, чтобы мы не смогли провести серьезное обсуждение этого вопроса.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев