В первые дни паники COVID-19 — еще в середине марта — стали появляться статьи, продвигающие идею “выравнивания кривой” (14 марта газета “Вашингтон пост” опубликовала статью под названием “Сгладить кривую”). Эта идея была основана на растягивании общего количества инфекций COVID-19 по времени, чтобы не перегружать инфраструктуру здравоохранения. Статья от 11 марта для Statnews суммировала:

“Я думаю, что вся идея сглаживания кривой состоит в том, чтобы замедлить эпидемию, чтобы она не обрушилась на нас как кирпичная стена”, — сказал Майкл Мина, младший медицинский директор по клинической микробиологии в Boston’s Brigham and Women’s Hospital. “Это действительно связано с тем, что наша инфраструктура здравоохранения развалится по швам, если вирус будет распространяться слишком быстро и слишком много людей окажется в отделении неотложной помощи в одно и то же время”.

В те дни все еще считалось безумием предлагать запретить работу миллионам американцев или “закрывать” целые национальные экономики в попытке сгладить кривую. Поэтому, в статье перечислены гораздо более умеренные стратегии смягчения:

Предпринимая определенные шаги — например, отменяя крупные публичные собрания и призывая некоторых людей ограничивать свои контакты с другими — правительства пытаются не допустить новых цепочек передачи вируса, одновременно пытаясь смягчить ущерб от распространения инфекции.

Конечно, мы получили нечто гораздо более далеко идущее, радикальное и катастрофическое как для экономики, так и для долгосрочных проблем со здоровьем.

В течение следующих двух недель правительства в основном продавали идею принудительного социального дистанцирования в качестве меры, которая позволит сгладить кривую, и это выражение — “сгладить кривую”— стало появляться повсеместно в социальных сетях, публикациях в СМИ и правительственных объявлениях.

Многие посчитали этот мессидж достаточно разумным, особенно в сочетании с утверждениями о том, что больницы и правительства будут закупать большое количество вентиляторов и увеличивать количество коек за счет организации временных больниц. Этот нарратив “сглаживания кривой” держался в течение двух недель или около того, но в какой-то момент в конце марта и начале апреля нарратив переключился на что-то новое.

2 апреля: Фаучи говорит, что нация может ослабить меры социального дистанцирования только после того, как перестанут появляться новые случаи

Новый нарратив был таким: число погибших будет слишком ужасным, чтобы позволить людям продолжать какое-то подобие обычной жизни. Таким образом, мы должны держать общество закрытым на неопределенный срок до тех пор, пока не будет найдена вакцина или пока не будет проводиться достаточно тестирования и трекинга инфекции. До этого момента должна быть разрешена только минимальная “необходимая” деятельность. Это может длиться восемнадцать месяцев или два года или больше. И даже в этом случае должны быть “паспорта COVID” и официальные документы о разрешании на работу, выпущенные правительствами. Будущее — это место, в котором каждое движение должно контролироваться, чтобы предотвратить распространение этой болезни.

Так, 2 апреля Энтони Фаучи, один из ведущих чиновников консультативной комиссии COVID-19 Белого дома, настаивал на том, что обязательное социальное дистанцирование не может быть ослаблено до дальнейшего уведомления:

“Если мы доберемся до той части кривой, где она сводится, по существу, к отсутствию новых случаев и новых смертей в течение определенного периода времени, я думаю, что имеет смысл ослабить социальное дистанцирование”, — добавил Фаучи. “Единственное, что мы надеемся получить, и я верю, что мы это получим, — это гораздо более надежная система, позволяющая выявлять зараженных, изолировать их и затем отслеживать контакты”. [Курсив наш]

Точно так же бывший советник президента и врач Иезекииль Эммануил категорически заявил, что “нет другого выбора”, кроме как оставаться взаперти на неопределенный срок:

Реально, COVID-19 будет с нами в течение следующих 18 месяцев или более. Мы не сможем вернуться к нормальной жизни, пока не найдем вакцину или эффективные лекарства. Я знаю, что это ужасные новости. Как люди будут искать работу, если все это будет продолжаться в той или иной форме в течение полутора лет? Стоят ли все эти экономические проблемы попыток остановить COVID-19? Правда состоит в том, что у нас нет выбора. [Курсив наш]

Этот обмен мессиджами проходит и на уровне штатов. 9 апреля Департамент образования Гавайских островов, повторив слова Фаучи, объявил, что все “государственные школы должны оставаться закрытыми до тех пор, пока COVID-19 больше не будет распространяться в сообществе, то есть, не будет новых случаев в течение четырех недель”.

Вряд ли такое положение дел наступит достаточно скоро, чтобы спасти Гавайи от экономического спада.

Аналогичным образом, в Колорадо, во время брифинга 1 апреля, губернатор Джаред Полис заявил, что когда речь идет о COVID-19, его политика “не допускает смягчения”, и заявил, что обязательное социальное дистанцирование не может быть ослаблено до тех пор, пока общее число случаев не сократится.

Это переключение на причину блокировки “до вакцины” было большой победой для Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), которая выступает за широкомасштабный государственный контроль над экономикой и повседневной жизнью. Уже к началу марта некоторые должностные лица ВОЗ высказались в поддержку китайского подхода с его драконовскими блокировками, введенными китайским полицейским государством. Как отмечает Statnews, Майк Райан, глава программы ВОЗ по чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения, принял китайскую стратегию “сдерживания” и назвал стратегии “смягчения” в стиле “сгладить кривую” “контрпродуктивными”.

Поэтому, неудивительно, что к началу апреля среди наших ведущих национальных деятелей США, были такие которые настаивали на том, что блокировки в китайском стиле являются единственным способом борьбы с этой болезнью. “Сгладить кривую” все еще использовалось как лозунг, но его значение изменилось.

Еще один поворот в начале мая: возвращение к старой идее «сгладить кривую»

К началу мая стало ясно, что стратегия “сдерживания” потерпела неудачу, поскольку, по крайней мере, в Соединенных Штатах лишь немногие выборные должностные лица были готовы реализовать идею блокады своей экономики до появления вакцины или до полного исчезновения новых случаев заболевания. В конце концов, в связи с резким ростом показателей безработицы и сокращением бюджетов штатов и местных органов власти, “блокирование до вакцинации” больше не казалось такой жизнеспособной стратегией.

Действительно, двумя неделями ранее департамент образования Гавайских островов уже отказался от своего заявления о политике “нет новых случаев”, и директор департамента заявил:

“Мы ожидаем, что будем жить с COVID-19 в течение длительного времени, и потому вряд ли дождемся момента, когда случится последний случай и пройдет еще 28 дней после этого, поэтому, я не считаю это подходящим решением”

В конце апреля губернаторы многих штатов и муниципальные чиновники обсуждали способы сокращения своих ограничений. Многие губернаторы и мэры, тем не менее, продолжали утверждать, что они не допустят какого-либо ослабления блокировок, пока количество новых случаев не начнет уменьшаться. Ничего из этого не произошло, однако правительства уже начали значительно ослаблять блокировки. Во многих штатах общее число смертей достигло плато, но признаков исчезновения не наблюдается.

Будущее — это шведская модель

«Выровнять кривую» остается популярной целью среди политиков, но теперь мы вернулись к старому определению: страху того, что больницы и медицинский персонал будут перегружены. Предпочтительное политическое решение заключается в том, чтобы и впредь поощрять социальное дистанцирование, и в запрете больших собраний. Но идея о том, что все будут сидеть дома до тех пор, пока не будет найдена вакцина, в настоящее время потеряла свою популярность, за исключением наиболее догматических левых. Например, левый активист Мэтью Иглесиас, на этой неделе пожаловался, что сглаживание кривой " не достаточно хорошо. "

Действительно, стратегия сдерживания в китайском стиле провалилась настолько, что даже ВОЗ отказалась от нее. В настоящее время ВОЗ одобряет шведскую модель, которая основана на увеличении потенциала здравоохранения, опираясь главным образом на добровольное социальное дистанцирование. The Financial Times сообщила 29 апреля:

Всемирная организация здравоохранения защитила подход Швеции к борьбе с Covid-19, заявив, что она приняла “решительные меры” по борьбе с вирусом….

Директор программы ВОЗ по чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения заявил в среду, что существует мнение, что Швеция не сделала достаточно для сдерживания коронавируса, но “ничто не может быть дальше от истины”. По словам Майка Райана, в Швеции была введена “очень сильная политика в области общественного здравоохранения”, но в отличие от многих других стран она решила полагаться на свои “отношения с гражданами” и доверять им саморегулирование.

Шведская система здравоохранения не была перегружена, сказал он, добавив, что шведский подход может стать “моделью” для других стран, когда ограничения начнут ослабевать.

Другими словами, стратегия сдерживания, одобренная Фаучи и Эмануэлем, мертва (на данный момент). И хотя это не является результатом осознанного замысла, тем не менее, можно сказать, что США движутся к шведской модели.

Несмотря на это, в социальных сетях все еще можно встретить бешеных “воинов COVID”, которые считают, что бесконечные блокировки (каким-то образом) значительно сократят общую смертность от COVID-19. Но чем дальше, тем больше это выглядит как выдавание желаемого за действительное.

В новой статье, опубликованной во вторник в The Lancet, шведский врач-инфекционист Йохан Гизеке пишет о том, что локдауны фактически не снижают общую смертность, и говорит, что, когда все закончится, в юрисдикциях без локдаунов показатели смертности вероятно, будут аналогичны районам с локдауном:

Стало ясно, что жесткий локдаун не защищает старых и больных людей, живущих в домах престарелых, — то есть тех, для защиты которых и был предназначен локдаун.

Локдаун также не снижает смертность от COVID-19, что очевидно при сравнении опыта Великобритании с опытом других европейских стран.

PCR-тестирование и некоторые простые предположения показывают, что по состоянию на 29 апреля 2020 года более полумиллиона человек в округе Стокгольм, Швеция, где проживает около 20–25% населения, были инфицированы (Hansson D, Агентство общественного здравоохранения Швеции). 98–99% из этих людей, вероятно, не знают о том, что они инфицированы или не уверены в наличии инфекции; у них либо были симптомы, но недостаточно серьезные для того, чтобы они пошли в больницу и прошли тестирование, либо никаких симптомов вообще не было. Серологические исследования в настоящее время подтверждают эти предположения.

Эти факты привели меня к следующим выводам. Мы все будем подвержены острому коронавирусному transреспираторному синдрому, и большинство людей заразятся. COVID-19 распространяется как лесной пожар во всех странах, но мы не видим его — он почти всегда распространяется от молодых людей без симптомов или со слабыми симптомами к другим людям, у которых также будут слабые симптомы. Это настоящая пандемия, но ее распространение незаметно и, вероятно, сейчас она достигает своего пика во многих европейских странах. Мы очень мало можем сделать, чтобы предотвратить это распространение: локдаун может задержать серьезные случаи на некоторое время, но как только ограничения будут сняты, случаи снова появятся. Я ожидаю, что когда мы посчитаем количество смертей от COVID-19 в каждой стране через 1 год, цифры будут одинаковыми, независимо от принятых мер.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев