Депутаты Ильхан Омар и Аянна Прессли представили Закон о снижении кредитной задолженности студентов, чтобы облегчить их бремя во время пандемии коронавируса. На самом деле, кризис — это просто повод, чтобы протолкнуть прощение студенческих ссуд до 30 000 долларов на заемщика. Непогашенный студенческий долг составляет около 1,6 триллионов долларов и многие демократы сделали прощение задолженности основой своих избирательных кампаний. И, как будто их намерения и так не были достаточно прозрачными, депутат Джеймс Клайберн публично признал, что кризис стал “потрясающей возможностью реструктурировать вещи так, чтобы они соответствовали нашему видению”.

Хотя многие либертарианцы и консерваторы выступают против прощения студенческих ссуд, я ранее утверждал, что, пока федеральное правительство владеет ссудами, этической дилеммы здесь не существует, по крайней мере, для либертарианцев, которые должны стремиться перекрыть любой поток доходов правительства. Решение для сторонников свободного рынка заключается в том, что федеральное правительство должно сопровождать прощение отменой всех программ субсидирования и гарантирования кредитов. Я предостерег, что любое другое решение будет формулой социализации высшего образования.

Департамент образования США (DOE) действительно владеет более чем 92 процентами всех студенческих долгов. С тех пор как в 2010 году Конгресс принял Закон о примирении в сфере здравоохранения и образования, в соответствии с которым Департамент образования отвечает за управление всеми федеральными займами, задолженность студентов увеличилась болем, чем вдвое. Учитывая, что эти кредиты освобождены от законов о банкротстве, предполагают гарантированный доступ и ориентированы на людей, чей мозг все еще развивается, было бы разумным назвать их хищническими.

Источник: Measure One Private Student Loan Report, 18 июня 2019 года..

И это именно то слово, которое было использовано депутатом Прессли при представлении законопроекта, но ее заявление, если рассмотреть его полностью, явно вводит в заблуждение. Миллионы заемщиков “терпят финансовый крах”, заявила она в своем официальном пресс-релизе, особенно те, на кого “охотилась хищная индустрия коммерческих колледжей”. Ее риторика не является уникальной. В качестве одного из основных пунктов своей президентской кампании Элизабет Уоррен пообещала “расправиться с коммерческими институтами и ликвидировать хищническое кредитование” — удобно опуская роль федерального правительства в “хищническом кредитовании”, а также делая козла отпущения из коммерческих колледжей, которые составляют лишь около 13 процентов от общего числа колледжей.

Сет Фротман был омбудсменом по ссудам для студентов Бюро финансовой защиты потребителей в течение семи лет, прежде чем он подал в отставку в знак протеста против неспособности администрации Трампа защитить студентов от “хищных кредиторов” и “коммерческих колледжей” — замечательный акт политического театра для того, кто начал работу как раз тогда, когда роль Департамента образования в кредитовании студентов начала возрастать. Веб-страница Прессли, посвященная Закону об оказании помощи, цитирует Фротмана, который жалуется, что “компании, предоставляющие кредиты студентам, закрывают свои двери и выключают свои телефоны в ответ на пандемию коронавируса, что лишает заемщиков доступа к критически важным средствам защиты”. Следуя той же риторической стратегии, он забывает сказать о том, что эти “компании по студенческим кредитам” являются не кредиторами, а агентствами по сбору платежей, которые работают исключительно по контрактам Департамента образования. Тот факт, что заемщики имеют дело с частными организациями, а не непосредственно с Департаментом образования очень удобен для поддержания мнения о том, что долги по студенческим кредитам принадлежат частным компаниям.

Но одно дело найти обман в политической риторике, и совсем другое — увидеть, как эти мифы проявляются в Законе о чрезвычайной помощи студентам. Средства массовой информации пишут в основном о том, что закон предусматривает отмену задолженности в размере 30 000 долл. США на одного заемщика, но это произойдет только после окончания кризиса с коронавирусом. В течение любого чрезвычайного положения в стране, согласно законопроекту, федеральное правительство будет вносить минимальный ежемесячный платеж за каждого заемщика.

Но почему бы просто не заморозить платежи, вместо того чтобы заставлять Департамент образования платить деньги самому себе? Конечно, кредитные агентства, само существование которых является продуктом государственной коррупции, получат выгоду от оплаты соответствующих комиссий за обработку платежей.

Но истинным бенефициаром этого законопроекта, похоже, была бы федеральная бюрократия образования. В законопроекте указывается, что для “реализации и координации” этой политики Департамент образования уполномочен выделить 50 млн. долл. США из Казначейства в дополнение к общему объему средств, необходимых для обслуживания займов, и погашения задолженности в размере 30 000 долл. США на человека. Поскольку Департамент образования владеет долгом, а счет не распространяется на 7 процентов долга, находящегося в частной собственности, для него очень просто отменить его или заморозить платежи. Тем не менее, поддерживая ложь о том, что правительство должно выплачивать кредиты, Департамент образования может затребовать казначейские средства как фактическое увеличение своего бюджета.

42,8 миллиона человек все еще имеют непогашенные федеральные займы. При максимальной сумме погашения в размере 30 000 долларов на человека, выплачиваемой из казначейства, Департамент образования получит почти 1,3 триллиона долларов. Конечно, многие заемщики должны менее 30 000 долларов, поэтому из общедоступных данных невозможно узнать истинную сумму, но это мало что меняет. Бюджет Департамента образования на 2019 год составлял около 66 миллиардов долларов, поэтому Закон об оказании чрезвычайной помощи обеспечил бы огромный рост доходов — все это, несомненно, финансировалось бы за счет инфляционных заимствований.

Сторонники законопроекта выдают его за облегчение бремени студентов и списание их долгов, но на самом деле они планируют увеличить бюджет Департамента образования в десять раз (или даже больше!), что станет еще одним шагом на пути национализации высшего образования. В законопроекте не описываются источники всех этих выплат, но в конечном итоге, все это будет оплачиваться налогоплательщиками, включая тех самых людей, которым эта помощь призвана помочь. Если бы аннулирование студенческих ссуд было действительно их целью, Департамент образования мог бы просто простить долги существующих федеральных ссуд — это прерогатива любого кредитора — и закрыть программу ссуд, и это почти наверняка компенсировало бы потерю доходов от выплат ссуды. Вместо этого нам представлен законопроект, который неизбежно налагает огромное бремя на рядового гражданина, отменяет только часть долга по федеральным займам и оставляет в силе все политики, которые привели к возникновению долгового кризиса.

Даже если этот проект умрет, риторика останется. Политики будут и впредь делать вид, что студенческий долг является результатом существования частных кредиторов и коммерческих колледжей, так же, как они делают вид, что частные тюрьмы являются причиной массового лишения свободы. Понятно, что проблемы, о которых они говорят, действительно существуют и требуют решения. Но мы должны опасаться любого политика, который преднамеренно и нечестно представляет капитализм как причину проблем, создаваемых правительством.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев