“Чрезвычайная климатическая ситуация” не нужна

Объявление “чрезвычайной климатической ситуации” = бесконечная диктатура

Повышение уровня CO2:

1. Не опасно: Люди находятся в большей безопасности от угроз, связанных с климатом, чем когда-либо.

2. Не является временным явлением: Выбросы будут расти в течение десятилетий.

3. Мы не можем его контролировать: США выбрасывают 1/7 часть CO2 и эта доля сокращается.

Объявление “чрезвычайной климатической ситуации” — это бесконечная диктатура

Многие лидеры одержимы летними температурами, которые предсказуемо стали немного выше, чем раньше, учитывая тенденцию постепенного потепления и год Эль-Ниньо. Мы слышим все больше призывов к администрации Байдена объявить “чрезвычайную климатическую ситуацию”.

Это было бы катастрофическим решением.

Объявление правительством “чрезвычайной ситуации” — это временное усиление власти, которое следует использовать только в том случае, если проблема отвечает трём критериям:

1. Острота: Проблема должна быть необычайно смертоносной

2. Временная: Проблема имеет ограниченную продолжительность

3. Под нашим контролем: Наше правительство реально может решить эту проблему

“Климатическая чрезвычайная ситуация” не является таковой.

1: Повышение уровня CO2 не является чем-то ужасным

Если “изменение климата” — воздействие человека на климат — реально, то “чрезвычайная климатическая ситуация” — нет. Мир, в котором от холода умирает гораздо больше людей, чем от жары, постепенно становится теплее, и наша способность управлять опасностями, исходящими от климата, быстро возрастает.¹

Правда заключается в том, что выбросы СО2 от ископаемого топлива способствовали потеплению за последние 170 лет, но это потепление было умеренным — 1°С, и, в основном в более холодных частях света. А жизнь на Земле процветала (и была гораздо более зеленой), когда уровень CO2 был, как минимум, в 5 раз выше современного.²

Ископаемое топливо в целом делает нас гораздо защищенными с точки зрения климата, обеспечивая недорогой энергией удивительные машины, которые защищают нас от ураганов, предохраняют от экстремальных температур и облегчают засуху. За последнее столетие число погибших в результате климатических катастроф сократилось на 98%.³

Оценивая степень угрозы воздействия на климат от использования ископаемого топлива, мы, безусловно, должны учитывать наши возможности справляться с воздействием климата — например, охлаждение, отопление, ирригацию на основе ископаемого топлива, которые потенциально могут нейтрализовать негативное воздействие ископаемого топлива на климат.

Несмотря на очевидную необходимость учета преимуществ ископаемого топлива для того, чтобы справляться с воздействием климата, многие эксперты совершенно не делают этого.

Например, в многотысячестраничных отчетах МГЭИК ООН полностью отсутствует информация о том, как ископаемое топливо помогает справляться с воздействием климата! Это все равно, что в отчете о полиомиелите опустить вакцину от полиомиелита.

В вопросе о росте содержания СО2 мы должны быть беспристрастны, учитывая как отрицательные (больше жары), так и положительные (меньше холода) стороны. И мы должны быть точны, не приравнивая некоторое воздействие к огромному. Заявления о “чрезвычайной климатической ситуации " не являются ни беспристрастными, ни точными.

Несмотря на то, что в отношении повышения уровня СО2 нам, безусловно, необходимо проявлять объективность и точность, большинство экспертов игнорируют положительные моменты (например, глобальное озеленение) и при этом катастрофизируют отрицательные (например, Гор изображает повышение уровня моря на 20 футов как неизбежное, тогда как экстремальные прогнозы ООН составляют 3 фута за 100 лет).⁴

А как обстоят дела с ущербом от изменения климата?

Тренд реального (с поправкой на инфляцию) ущерба от погодных условий не меняется, несмотря на многие факторы, повышающие уязвимость, такие как увеличение численности населения прибрежных районов и плохие стимулы, создаваемые государственной политикой бейлаутов.

Это противоположно тому, что можно назвать “чрезвычайной ситуацией”.⁵

В XXI веке, по которому мы располагаем наиболее полными данными, число климатических катастроф также не увеличилось, несмотря на факторы, повышающие вероятность катастроф независимо от изменения климата — например, рост численности населения в уязвимых местах.⁶

Если мир продолжит использовать ископаемое топливо для обеспечения миллиардов людей надежной и недорогой энергией, то результатом будет не климатический кризис, а продолжающееся управляемое потепление, значительное озеленение и гораздо лучшая жизнь для миллиардов людей.

Мы часто слышим, что 97% ученых-климатологов считают воздействие на наш климат катастрофическим — “климатической чрезвычайной ситуацией”.

Но хотя большинство из них согласны с тем, что антропогенное воздействие на климат имеет место, они, конечно, не согласны с тем, что это чрезвычайная ситуация.

Даже если бы климатические последствия повышения уровня CO2 представляли собой серьезную угрозу, единственным оправданием чрезвычайных полномочий по сравнению с действиями в рамках обычного законодательства было бы то, что ситуация носит временный характер и может быть разрешена силами правительства. Ни то, ни другое не соответствует действительности.

2: Повышение уровня CO2 не является временным.

Чрезвычайные полномочия оправданы только для решения сиюминутных, временных проблем с краткосрочными решениями. Повышение уровня СО2 — это проблема нескольких десятилетий, которая должна обсуждаться законодателями, а не использоваться в качестве предлога для роста президентской власти.

Повышение уровня CO2, являющееся главным предметом озабоченности движения за “чрезвычайную климатическую ситуацию”, будет происходить до тех пор, пока человек будет выбрасывать сколько-нибудь значительное количество CO2, поскольку выбрасываемый CO2 накапливается в атмосфере год за годом, а поглощается океанами и растениями очень медленно.

Даже если 100%-но нулевой энергобаланс будет достигнут всего через несколько десятилетий (что является абсурдом), рост уровня CO2 будет наблюдаться в течение десятилетий, и еще больше времени потребуется для того, чтобы CO2 вернулся к сегодняшнему уровню. Таким образом, повышение уровня CO2 — это очень долгосрочная проблема, а вовсе не то, для чего нужны чрезвычайные полномочия.

Согласно прогнозам МГЭИК, даже самая агрессивная антиископаемая политика (которая приведет к сокращению миллиардов жизней) потребует десятилетий для снижения уровня CO2. Все это время “чрезвычайные полномочия” должны будут оставаться на месте, а это именно то, что такие полномочия делать не должны.⁷

При решении долгосрочной проблемы любой предполагаемой степени серьезности правительство должно проводить тщательное обсуждение в рамках законодательного процесса — так, как это предписывает наша Конституция. Называть долгосрочную проблему “чрезвычайной” — это неконституционный захват диктаторских полномочий.

Как поясняет правовед Лиза Гойтейн: “Объявление чрезвычайной ситуации в стране для решения проблемы изменения климата… по сути, подтверждает, что чрезвычайные полномочия нужны для решения политических проблем”. А “эти полномочия предназначены не для этого”.⁸

Почему “климатические чрезвычайники” хотят обойти конституционный, совещательный процесс в отношении повышения уровня CO2? Вероятно, потому, что им не нравится результат реального обсуждения этого вопроса, который заключается в том, что попытки остановить повышение уровня CO2 в ближайшей перспективе являются глубоко разрушительными.

Единственная причина, по которой президент может объявить “чрезвычайную ситуацию” в отношении долгосрочной проблемы, — это желание получить неоспоримую власть в долгосрочной перспективе. А поскольку вся мощь США не может контролировать рост CO2, это захват власти ради власти.

3: Повышение уровня CO2 не поддается нашему контролю

Чрезвычайные полномочия могут использоваться только тогда, когда наше правительство, и только оно, может контролировать результат. Однако рост выбросов CO2 — это проблема, в которой подавляющее областей, где контроль возможен, находится в руках правительств других стран, например, Китая, который в настоящее время строит более 100 угольных станций.⁹

На долю США приходится менее 1/7 мировых выбросов СО2, и эта цифра снижается. Основная причина роста мировых выбросов CO2 заключается в том, что миллиарды людей в развивающихся странах выходят из нищеты, используя ископаемое топливо для снабжения заводов, ферм, транспортных средств и бытовой техники.¹⁰

Развивающиеся страны в подавляющем большинстве используют ископаемое топливо, поскольку это самый дешевый способ получения надежной энергии. Ненадежные солнечная и ветровая энергия не могут сравниться с ископаемым топливом. Именно поэтому в Китае и Индии строится так много новых угольных станций (более 150), рассчитанных на работу в течение десятилетий.¹¹

Поскольку выбросы CO2 в подавляющем большинстве случаев контролируются остальным миром, абсурдно рассматривать рост уровня CO2 как нечто, с чем правительство США может справиться с помощью чрезвычайных мер — если только “климатические чрезвычайники” не говорят о попытке объявить всем ядерную войну.

Единственный моральный и практический способ снижения выбросов CO2 — это инновации, которые сделают низкоуглеродную энергию конкурентоспособной по цене во всем мире. До тех пор, пока ископаемое топливо будет наиболее выгодным вариантом для людей, особенно в развивающихся странах, они (справедливо) будут выбирать выбросы CO2.

Единственный способ сделать низкоуглеродную энергетику экономически конкурентоспособной в глобальном масштабе — это политическая и экономическая свобода, позволяющая развивать и распространять по всему миру такие перспективные технологии, как дешевая ядерная энергетика. Субсидирование или обязательное внедрение некачественных технологий в США только наказывает американцев.

Климатическая чрезвычайная ситуация = диктаторские полномочия + энергетическая чрезвычайная ситуация

Правительство не должно объявлять “чрезвычайную климатическую ситуацию”, поскольку повышение уровня CO2 не является чрезвычайным, временным или находящимся под нашим контролем.

Если оно это сделает, то следствием этого станут бесконечные диктаторские полномочия, которые уничтожат американскую энергетику.

Хотя климатические катастрофисты советуют нам бояться будущего, если Байден не объявит “климатическую чрезвычайную ситуацию”, правда заключается в том, что мы должны бояться будущего, если он это сделает.

Он уже создал чрезвычайную ситуацию в энергетике, даже не имея официальных “чрезвычайных” полномочий!

Как заявил представитель Белого дома, Байден с самого первого дня “абсолютно четко” рассматривает климат как “чрезвычайную ситуацию — экзистенциальную угрозу нашего времени”. Это побудило его неоднократно обходить Конгресс, чтобы ограничить инвестиции в ископаемое топливо, его производство, переработку и транспортировку.¹²

Байден уже ограничил ископаемое топливо:

• инвестиции — через диктат ESG
• добычу — запретом на бурение на федеральном уровне
• нефтепереработку — путем противодействия строительству нефтеперерабатывающего завода на Виргинских островах
• транспортировку — забраковав трубопровод Keystone XL

И это без всяких “чрезвычайных” полномочий!

Как заметил сенатор Капито: “Администрация Байдена неоднократно руководствовалась чрезмерными полномочиями, когда речь шла об энергетических и экологических нормах, игнорируя закон и делая это без одобрения Конгресса”. Объявление “чрезвычайной ситуации” означало бы гораздо большее.¹³

Какой объем диктаторских полномочий получит Байден, если объявит “чрезвычайную климатическую ситуацию”? Потенциально безграничный. Одна из ведущих групп по борьбе с “климатическими чрезвычайными ситуациями” утверждает: “Если он объявит чрезвычайную ситуацию, то это даст ему возможность применить около 130 различных полномочий”.¹⁴

Хотя призывы к объявлению “чрезвычайной климатической ситуации” содержат множество отдельных, крайне разрушительных предложений — бессрочный запрет на бурение на федеральных землях, запрет на импорт и экспорт нефти — мы знаем из опыта ковида, что “чрезвычайная” власть может быть легко равна безграничной власти.¹⁵

Во время пика страха перед ковидом правительства решили, что если они объявят “чрезвычайную ситуацию”, то смогут на неопределенное время запереть граждан в их домах, не давать им работать, общаться и обучать детей.

Климатические катастрофисты почувствовали вдохновение.¹⁶

Поскольку во время ковидных локдаунов люди не могли жить своей жизнью, их энергопотребление, включая использование ископаемого топлива и, соответственно, выбросы CO2, снизилось. Вместо того чтобы ужаснуться массовым страданиям, многие климатические катастрофисты приветствовали сокращение выбросов и призывали к их увеличению.

Автор статьи, призывающей к резкому сокращению выбросов, сказал по поводу ковидных локдаунов: “Это говорит о том, что те масштабные изменения, которые мы наблюдали в экономике — в данном случае из-за того, что мы ее закрыли, — эквивалентные изменения должны произойти в процессе декарбонизации мира”.¹⁷

Катастрофисты охотно указывают, что для достижения их целей нам нужно не просто снизить выбросы настолько, насколько это произошло во время ковидных локдаунов, а продолжать снижать выбросы на столько же каждый год!

Именно на такой менталитет ориентируется Байден, предоставляя “чрезвычайные” полномочия.¹⁸

Учитывая готовность администрации Байдена нарушать Конституцию для атак на ископаемое топливо без чрезвычайных полномочий, и принимая во внимание безразмерное толкование понятия “чрезвычайная ситуация” сегодня, объявление “чрезвычайной климатической ситуации” означает неограниченную диктаторскую власть для уничтожения использования ископаемого топлива.

По словам правоведа Лайзы Гойтейн, “я слышала, как люди выступали за то, чтобы президент использовал эти полномочия для блокирования любой покупки или продажи ископаемого топлива”. Такой менталитет, имеющий силу закона, смертельно опасен, поскольку означает, что наше правительство будет разрушать энергетику гораздо сильнее, чем уже разрушило.¹⁹

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев