Участники дебатов между климатическим оптимистом Джоном Кристи (Университет Алабамы, Хантсвилл) и климатическим пессимистом Керри Эмануэлем (Массачусетский технологический институт), организованных Рассом Робертсом из EconTalk, пришли к согласию в том, что наука о климате далека от совершенства. Эмануэль, автор 70-страничного пособия “Что мы знаем об изменении климата” (MIT Press: 2018), заявил: “Если бы я написал книгу под названием “Что мы не знаем о климатологии”, она бы была толстой энциклопедией”.

Друзья и недруги могут согласиться: наука о климате остается крайне несовершенной. Но что еще более важно, есть явные причины для климатического оптимизма в мире, обогащенном CO2.

Статья 12 Парижского климатического соглашения (к которому присоединились США) поручает странам-членам “усилить просвещение, подготовку кадров, осведомленность общественности, участие общественности и доступ общественности к информации … в отношении активизации действий в рамках настоящего Соглашения”. В связи с этим климатические активисты лоббируют обязательное образование в школах, “чтобы заручиться широкой поддержкой решения проблем, связанных с изменением климата, и построения более справедливого общества”.

Но климатическое образование должно справедливо отражать обе стороны сложного предмета. Необоснованные выводы о климатическом кризисе, вызванном деятельностью человека, неправильно проинформируют общественность. С этой целью следует выделить различные аргументы против климатического алармизма (и принудительного перехода на другие источники энергии), чтобы противостоять мальтузианскому представлению о том, что корыстный экономический прогресс порождает климатический хаос.

Начнем с основ.

Во-первых, диоксид углерода (CO2) не является традиционным загрязнителем. Критерии загрязнения воздуха: озон приземного уровня (O3), твердые частицы (PM), оксид углерода (CO), свинец (Pb), диоксид серы (SO2) и диоксид азота (NO2). Опасная концентрация CO2 (например, может возникнуть в замкнутом пространстве) составляет тысячи частей на миллион (ppm); уровень СО2 в окружающей среде составляет около 415 частей на миллион. Таким образом, CO2 является политически назначенным загрязнителем.

CO2 — это питательное вещество, “газ жизни”, с научно доказанной пользой для растений, деревьев и сельскохозяйственных культур. “Будущее увеличение выбросов CO2 повысит продуктивность фермерских хозяйств, повысит устойчивость к засухе, укрепит продовольственную безопасность и поможет создать более зеленую и яркую планету”, — пишет “Коалиция CO2”.

Во-вторых, атмосферный CO2 — это незначительная газовая примесь. В процентном отношении CO2 составляет около четырех сотых процента (0,04%) атмосферы. Поэтому, когда ученые заявляют, что постепенные изменения концентрации CO2 в атмосфере в результате деятельности человека (в первую очередь, сжигания ископаемого топлива) являются “ручкой управления” глобальным климатом, им нужно многое объяснить.

Климат меняется без человеческого влияния из-за природных сил. Колебания солнечной активности. Изменения орбиты. Океанские течения. Извержения вулканов над землей и в океанах. Внутренняя изменчивость, такая как цикл Эль-Ниньо — Ла-Нинья и Арктическая осцилляция. Даже эффект бабочки. “Климат всегда меняется”, — заявил когда-то отец климатического алармизма Джеймс Хансен:

Климат будет колебаться без каких-либо изменений сил, действующих на него. Хаотический аспект климата является внутренней характеристикой связанных фундаментальных уравнений, описывающих динамику климатической системы.

Попытка приуменьшить значение этих факторов и вообще вынести их за скобки вряд ли приведет к научному решению в поисках измерения усиленного парникового эффекта.

В-третьих, хотя существует чистый эффект потепления, вызываемого СО2, неизвестно, насколько компенсирует его охлаждающее воздействие сульфатных аэрозолей. В свое время выбросы SO2 вызывали опасения по поводу глобального похолодания, даже начала нового ледникового периода. Эта ложная угроза озвучивалась ведущими учеными, такими как Стивен Шнайдер и Джон Холдрен, советник Барака Обамы по науке.

“Угроза нового ледникового периода была темой многих научных и популярных дискуссий в 1970-х годах”, — писал метеоролог Гарольд Бернард в “Парниковом эффекте” (1980: стр. 23):

Было предостаточно книг и статей с названиями “Похолодание”, “Метель”, “Лед” и “Мини-ледниковый период может начаться через десятилетие”. Теория “снежного блица” популяризировалась в публичных телевизионных презентациях “Машины погоды” в 1975 году. И, конечно же, зимы в конце 1970-х годов давали повод для того, чтобы воображение как следует разыгралось.

В отношении физической науки о климате, необхоимо, прежде всего, спокойствие. События и данные могут меняться таким образом, что требует объяснений постфактум и вдохновляет на новую теорию. Исследователи не обязательно выходят из фазы “чем больше вы знаете, тем больше вы осознаете, что не знаете”.

В-четвертых, серьезная наука заканчивается там, где появляются паникеры. В частности, начальное потепление от CO2 является умеренным, благоприятным и, вероятно, положительным для биосферы и благополучия человека. Существуют дебатируемые эффекты обратной связи, которые поднимают первоначальное потепление до проблемных уровней для адаптации к рынку.

Климатические модели всегда должны подвергаться сомнению, потому что чувствительность климата описывается сложными уравнениями, которые могут быть приблизительными, неправильными или неполными. То, что Джудит Карри называет монстром неопределенности приводит в климатической науке к ошибкам, которые преследуют неомальтузианцев со времен модели Римского клуба Массачусетского технологического института в начале 1970-х годов.

В-пятых, похоже, что для каждой научной паники, существуют смягчающие ее данные. Список предыдущих ложных и преувеличенных заявлений климатических активистов / ученых велик — от роста температуры и повышения уровня моря до частоты / интенсивности ураганов, засухи / наводнений и закисления океана. В частности, Бьорн Ломборг и Роджер Пилке-младший регулярно представляют статистику и тенденции, которые охлаждают климатические преувеличения.

Красный флаг

Сообщения о климате в мейнстримных СМИ — это всегда плохие новости. Увеличение СО2 всегда изображается как отрицательное, а не как благоприятное явление. Но почему человеческое влияние на глобальный климат должно быть односторонним? Является ли “естественный” климат оптимальным? Приведет ли снижение уровня CO2 к климатическому блаженству? Это странное предубеждение отражает философию, а не науку, а именно представление экологов о том, что антропогенное влияние на климат не может быть хорошим, потому что оно неестественно.

Если не брать в расчет эту своеобразную философию, то можно приветствовать увеличение фотосинтеза за счет обогащения атмосферы CO2. Потепление также можно считать более лучшим состоянием в мире, где смертность от холода в несколько раз выше смертности от жары. Фактически, минимальные температуры повышаются на столько же или даже больше, чем максимальные, особенно в самых холодных регионах в самое холодное время года. Потепление приводит к росту производства продуктов питания во всем мире, что является частью глобального озеленения в результате действия парниковых газов.

Человеческое влияние на глобальный климат несет явные выгоды, а не только недостатки. Предпринимательство в области охраны природы и государственная политика “не навреди” способствует росту положительных последствий и минимизации отрицательных, создавая тем самым прогресс.

Показательно, что у климатических паникеров нет теории предпринимательства, а есть только рецепты для более крупного правительства, которое должно исправить предполагаемые “провалы рынка”.

Заключение

Капитализм оказался лучшей климатической политикой. Состояние человека радикально улучшилось за последнее столетие в том числе в результате увеличения выбросов CO2 и роста его концентрации в атмосфере. Значительное сокращение смертности, связанной с климатом, говорит само за себя. Как утверждает Алекс Эпштейн, ископаемое топливо “не делает естественно безопасный климат опасным; оно делает естественно опасный климат безопаснее”.

Климатический алармизм, выдивгающий угрозы, которые никогда не были доказаны, является спекулятивным — и во все большей и большей степени. Климатические модели вдвое завышают реальное потепление. По мнению экономистов-климатологов, антропогенное потепление на более низких уровнях меняет предполагаемый внешний эффект с отрицательного на положительный. В любом случае, как заключает ведущий ученый Рой Спенсер, “Климатического кризиса не существует. Чрезвычайной климатической ситуации нет”.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев