Наш двадцать седьмой “Центр прогресса” - Гонконг и его быстрая трансформациия в 1960-х годах в условиях свободного рынка. После длительной борьбы с бедностью, последствиями войны и болезнями, город сумел подняться к процветанию благодаря политике классического либерализма.

Сегодня свобода, которая была залогом успеха Гонконга, улетучивается. Материковый Китай подавил политические и гражданские свободы города, оставив его будущее неопределенным. Но, как отметила моя коллега Мариан Тупи, “независимо от того, что ждет Гонконг впереди, мы должны восхищаться его ростом и процветанием благодаря либеральным реформам”.

Территория, на которой сейчас находится Гонконг, была заселена со времен палеолита, одними из самых ранних жителей были люди народа Ше. Небольшая рыбацкая деревушка, которая впоследствии стала Гонконгом, попала под власть Китайской империи во времена династии Цинь (221-206 гг. до н.э.). После монгольского завоевания в 13 веке в Гонконге впервые наблюдался значительный прирост населения, так как сторонники династии Сун искали убежища в малоизвестном прибрежном форпосте.

Расположение Гонконга на побережье позволяло его жителям зарабатывать на жизнь рыболовством, сбором соли и жемчуга. Эта деятельность привекала бандитов и пиратов, которые были постоянной урозой для этих мест. Одним из таких пиратов был Чунг По Цай (1786-1822), который, как говорят, командовал флотом из 600 пиратских кораблей, прежде чем правительство завербовало его в полковники военно-морского флота для борьбы с португальцами. Его предполагаемое убежище на острове в шести милях от побережья Гонконга сейчас является туристической достопримечательностью.

Китай уступил большую часть Гонконга Великобритании в 1842 году по Нанкинскому договору, завершившему Первую опиумную войну. Поскольку торговля между Китаем и Британией шелком, фарфором и чаем активизировалась, портовый город стал транспортным узлом и быстро рос. Первоначально этот рост привел к перенаселенности и антисанитарным условиям. Поэтому неудивительно, что когда третья пандемия чумы (1855-1945) унесла около 12 миллионов жизней по всему миру и опустошила Азию, она не обошла стороной и Гонконг.

В 1894 году бубонная чума пришла в город и убила более 93 процентов инфицированных. Чума и последовавшее за ней бегство вызвали серьезный экономический спад: на пике пандемии Гонконг покидала тысяча жителей ежедневно. В общей сложности Гонконг покинули около 85 000 из 200 000 этнически китайских жителей города. Бубонная чума оставалась эндемичной на острове до 1929 года. Даже после того, как бубонная чума ушла, Гонконг оставался антисанитарным и опустошеамым туберкулезом, или “белой чумой”.

Помимо болезней, жизнь в Гонконге осложняли войны и нестабильность на материковой части Китая. В 1898 году в результате Второй опиумной войны (1898) полуостров Коулун в Гонконге оказался под британским контролем.

Страдания Гонконга были хорошо описаны журналисткой Мартой Геллхорн, которая приехала туда со своим мужем, писателем Эрнестом Хемингуэем, в феврале 1941 года. Позже Хемингуэй иронично называл эту поездку медовым месяцем. Геллхорн писала: “Ночью улицы были полны спящих на тротуарах… уличная торговля без лицензии была преступлением, а штраф никто не мог заплатить. Эти люди были настоящим Гонконгом, и это была самая жестокая нищета, хуже любой другой, которую я видела раньше”. И все же город ожидала еще более худшая судьба.

Во время Второй китайско-японской войны (1937-1945) большая часть материальной помощи, которую Китай получал от союзных государств, поступала через его порты - в частности, через британскую колонию Гонконг, куда поступало около 40 процентов внешних поставок. Другими словами, город был стратегической целью. Британские власти эвакуировали из города европейских женщин и детей в ожидании нападения. В декабре 1941 года, в то же утро, когда японские войска атаковали Перл-Харбор на Гавайях, Япония также атаковала Гонконг, начав с воздушной бомбардировки. Британцы решили взорвать мосты Гонконга и другие ключевые объекты инфраструктуры, чтобы замедлить продвижение японских войск, но безрезультатно.

После битвы за Гонконг японцы оккупировали город на три года и восемь месяцев (1941-1945). Гонконгский университет науки и технологии называет этот эпизод, возможно, “самым мрачным периодом в истории Гонконга”. Оккупационные войска казнили около 10 000 гонконгских граждан и печально известны пытками, изнасилованиями и увечьями многих других. Эта ситуация заставила многих гонконгцев бежать, и население города за время оккупации быстро сократилось с 1,6 миллиона до 600 000 человек. После того как японцы капитулировали перед американскими войсками в 1945 году, британцы вернулись в Гонконг.

В том же году 30-летний государственный служащий из Шотландии по имени сэр Джон Джеймс Каупертвейт (John James Cowperthwaite) прибыл в колонию, чтобы помочь управлять ее экономическим развитием в составе Департамента снабжения, торговли и промышленности. Первоначально он должен был отправиться в Гонконг в 1941 году, но японская оккупация заставила его перевестись в Сьерра-Леоне. Когда он наконец прибыл в Гонконг, он увидел разрушенный войной город в еще состоянии нищеты еще худшем, чем то, которое описывала Геллхорн. Это место получило прозвище “бесплодный остров”. Поскольку транзитный бизнес зашел в тупик, британцы подумывали о том, чтобы передать, казалось бы, безнадежный город, наполненный беженцами, обратно в Китай.

Но у Каупертвейта были идеи, которые помогли превратить Гонконг из одного из беднейших мест на планете в одно из самых процветающих.

Что же это за чудесная политика, которую он предложил? Просто позволить жителям Гонконга восстановить свои магазины, заняться обменом, и в конечном итоге спасти себя и сделать свой город богатым. Каупертвейт верил в способность простых людей самостоятельно управлять своей жизнью и бизнесом. Он и его коллеги-администраторы обеспечили городу свободу, общественную безопасность, верховенство закона и стабильную валюту, а все остальное оставили на усмотрение людей. Проще говоря, он проводил политику ничегонеделания. Но это не значит, что он действительно ничего не делал: основная его работа состояла в том, чтобы держать в узде других бюрократов. Позже он говорил, что одним из самых важных его поступков было предотвращение сбора статистики, которая могла бы оправдать экономическое вмешательство.

Каупертвейт уверенно продвигался по служебной лестнице и в конце концов стал финансовым секретарем Гонконга, эту должность он занимал с 1961 по 1971 год. В 1960-е годы многие страны экспериментировали с централизованным экономическим планированием и высокой долей государственных расходов, финансируемых за счет высоких налогов и больших бюджетных дефицитов. Идея о том, что правительства должны пытаться управлять экономикой, начиная от планирования промышленности и заканчивая преднамеренной инфляцией, была практически глобальным консенсусом. На Каупертвейта оказывалось политическое давление, которому он всячески сопротивлялся. С 1964 по 1970 год Британией управляло лейбористское правительство, которое выступало за жесткое экономическое регулирование, но Каупертвейт удержаивал своих соотечественников от вмешательства в рынок Гонконга.

В то время как контролируемый коммунистами материковый Китай с помощью террора жестоко уничтожал последник остатки капитализма, (что позже было названо Культурной революцией (1966-76)), Гонконг пошел по совершенно другому пути.

В 1961 году, в своей первой бюджетной речи, Каупертвейт заявил: “В долгосрочной перспективе совокупность решений отдельных бизнесменов, использующих индивидуальные суждения в свободной экономике, даже если они будут ошибаться, с меньшей вероятностью принесут вред, чем централизованные решения правительства, и, конечно, этот вред будет нейтрализован быстрее”.

Как оказалось, он был прав. После освобождения экономика Гонконга стала потрясающе эффективной, и начался взрывной экономический рост. Город одним из первых в Восточной Азии полностью индустриализировался и так же быстро перешел к постиндустриальному процветанию. Вскоре Гонконг стал международным центром финансов и торговли, получив прозвище “город азиатского мира”. Экономический подъем Гонконга значительно повысил уровень жизни местного населения. Во время пребывания Каупертвейта на посту министра финансов реальная заработная плата в Гонконге выросла на 50 процентов, а число семей, живущих в условиях острой нищеты, сократилось на две трети.

Когда шотландец прибыл в Гонконг в 1945 году, средний доход в Гонконге составлял менее 40 процентов от британского. Но к моменту возвращения Гонконга Китаю в 1997 году его средний доход был выше, чем в Великобритании.

Преемник Каупертвейта, сэр Филипп Хэддон-Кейв, назвал стратегию Каупертвейта “доктриной позитивного невмешательства”. Позитивное невмешательство стало официальной политикой правительства Гонконга и оставалось таковой вплоть до 2010-х годов. В течение многих лет город мог похвастаться самой свободной в мире экономикой, оживленными финансовыми и торговыми отраслями и показателями в области прав человека, значительно превосходящими материковый Китай.

Затем в 2019 году Пекин начал требовать экстрадиции лиц, скрывающихся от правосудия в Гонконге, на материк, что подорвало независимость правовой системы Гонконга. В ответ на последовавшие массовые протесты правительство материкового Китая жестоко подавило политическую и экономическую независимость Гонконга. В июле 2020 года новый закон о национальной безопасности, введенный коммунистическим правительством в Пекине, криминализировал протесты и лишил гонконгцев ряда других свобод, которыми они ранее пользовались. Масштабные изменения продолжаются, в частности, недавно была перестроена система образования Гонконга.

Гонконг был возвращен Китаю при условии, что он останется автономной территорией до 2047 года. Но “автономная территория”, к сожалению, больше не является по-настоящему автономной.

Из голодающего города, охваченного войной и нищетой, Гонконг превратился в сияющий маяк процветания и свободы, его подъем стал примером потенциала ограниченного правительства, верховенства закона, экономической свободы и финансовой честности. К сожалению, столпы, на которых был построен успех Гонконга, теперь рушатся китайской коммунистической партией. Что бы ни ждало островной город в будущем, его трансформация показывает, как многого могут достичь люди, если им дать свободу.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев