Не баллотируйтесь в президенты класса. Не ходите на собрания ТСЖ. Не вступайте в комитеты. Не участвуйте в политических кампаниях.

Все эти действия направлены на реформирование. Попасть в учреждение, играть по его правилам и пытаться заставить его вести себя не так, как оно хочет.

Забудьте об этом подходе. Он отстойный. Вот четыре причины, почему.

Он делает вас менее счастливыми

Вы когда-нибудь бывали на заседании городского совета? Жизнь слишком коротка, чтобы терпеть такие ужасы. Хуже всего жить скучной жизнью. Механизмы любой политической институции — это невыносимая скука: процедуры, формальности, напыщенные деятели. Каждая ваша минута слишком ценна, чтобы тратить её на это. Это просто бесчеловечно. Если «Правила Роберта» (широко используемый свод процедурных правил, впервые опубликованный в 1876 году американским военным инженером Генри Мартином Робертом, — прим.ред.) хоть как-то касаются того, чем вы занимаетесь — уходите оттуда и постройте что-нибудь новое.

«Торговая война», а точнее — война с торговлей, которую ведёт Дональд Трамп, потрясла финансовые рынки. Всего за несколько дней американский индекс Dow Jones показал одно из самых резких падений в истории — в ответ на объявление о введении новых пошлин, — а затем и один из крупнейших однодневных ростов после их (в очередной раз) временной отсрочки, на этот раз на 90 дней.

Хотя соблазнительно представить Трампа как непредсказуемого скандалиста не имеющего стратегии, такое объяснение было бы слишком упрощённым. За каждым политическим решением стоит команда советников — людей с определённым видением роли, которую Соединённые Штаты должны играть в глобальном экономическом порядке. Пошлины для них — лишь один из инструментов в реализации более широкой цели: полной перестройки глобальной торгово-финансовой системы — проекта, который СМИ окрестили «Соглашением Мар-а-Лаго».

Людвиг фон Мизес известен своей теорией делового цикла и праксеологией, но больше всего он известен критикой социализма. Эта критика содержится в книгах “Экономический расчет при социализме” и “Социализм: экономический и социологический анализ”. В том же ключе написана работа “Бюрократия”(1944). Мизес наблюдал отход от рынка в сторону интервенционизма после Великой депрессии и Второй мировой войны. В этой работе Мизес проводит важнейшие различия между рыночным и бюрократическим управлением. Однако теорию бюрократии Мизеса лучше разделить на две теории. Мизес дает свое определение бюрократии, но описывает два ее вида: монополию и регулятивную бюрократию. Его работу можно рассматривать как описание двух видов бюрократии, каждая из которых ведет к социализму.

Я часто летаю из Нового Орлеана, штат Луизиана, в Ванкувер, провинция Британская Колумбия, и обратно. Прямого рейса между этими двумя городами нет. Часто лучший маршрут предполагает пересадку в аэропорту Даллас-Форт-Уэрт. Этот аэропорт стал для меня почти вторым домом. Он похож на настоящий гигантский город. Как и любой крупный мегаполис, он имеет свою транспортную систему, называемую Skylink. Она работает круглосуточно, семь дней в неделю, и ее вагончики каждые две минуты останавливаются на станциях терминала. В точности соблюдения временного интервала можно убедиться с помощью часов, расположенных внутри. Эти небольшие двухвагонные поезда очень полезны, потому что расстояние между терминалами измеряется не метрами и даже не длиной нескольких футбольных полей, а буквально милями.

Финансовая свобода американцев стремительно уменьшается — но совсем не так, как полагает большинство.

Под ожесточённые споры об угрозе цифровых валют центральных банков (CBDC) внедряется гораздо более коварная модель. Дело в том, что существующая финансовая система уже функционирует как система контроля — отслеживая транзакции, ограничивая выбор и обеспечивая подчинение с помощью программируемых денег.

В течение более двух лет мы с женой посетили 22 штата, предупреждая о стремительном расширении финансового надзора. То, что начиналось как исследование репрессий против криптовалют, обернулось куда более тревожным открытием: Соединённые Штаты уже действуют в рамках системы, фактически равнозначной CBDC.

В современных демократических государствах, таких как наше, спор о том, кто может получить натурализацию, по сути, является спором о том, кто получает законное право голосовать.

Фраза «Я считаю, что следует расширить число иностранцев, получающих натурализацию» по своей сути означает то же самое, что и «Я считаю, что следует расширить число иностранцев, имеющих право голосовать». Между этими двумя утверждениями нет существенной разницы.

На современном Западе любой спор о гражданстве в конечном итоге сводится к спору о праве голоса. Либертарианские сторонники массовой иммиграции, как правило, игнорируют этот факт и — зачастую неискренне — притворяются, что миграция является всего лишь формой экономического обмена. Однако в США, как и в большинстве западных стран, иммигрантам, после прохождения ряда весьма несложных процедур предлагается натурализация. В случае права на гражданство по рождению натурализация зачастую предоставляется даже тем, кто может не являться постоянным жителем страны.

Государство — это трансформер, принимающий разные облики в разные эпохи в зависимости от ресурсов, традиций, технологий и географии. История знает теократические деспотии, феодальных властителей, эксплуататорские рабовладельческие режимы, имперские автократии, мирные республики, маломасштабные демократии, монархии с «божественным правом», кровавые партийные диктатуры и многое другое.

Какова форма государства в XXI веке? Существуют разные мнения, и сама реальность ещё продолжает разворачиваться перед нами в виде неожиданных потрясений и «великих перезагрузок». Но, по-видимому, это некая форма всемогущей управленческой технократии — как будто в реальности воплотились самые мрачные прогнозы мыслителей XX века, предсказывавших подобное развитие событий после Второй мировой войны.

Администрация Трампа пришла к власти на фоне яростного общественного негодования — после пяти лет жестокого деспотизма, экономического спада и многих лет, если не десятилетий, падения доверия к власти. Традиционные СМИ практически всегда осуждающе комментируют это недовольство. Их отрицание провала истеблишмента во всех секторах только усиливает недоверие.

Насколько бы сильным вы ни считали общественное возмущение, скорее всего, вы недооцениваете уровень отвращения к режиму — и не только в США, но и по всему индустриальному миру.