Удивительный новый законопроект рассматривает сейчас британский парламент. Этот законопроект о трудовых правах, получивший прозвище «Banter Bill" криминализирует любые высказывания, которые могут быть сочтены оскорбительными любым прохожим.

Эпоха Covid разрезала традиционные идеологические парадигмы, словно нож — бумажные салфетки. Всё повело себя не так, как мы могли бы ожидать. Защитники гражданских свобод исчезли. Суды не работали. Крупный бизнес и СМИ сотрудничали между собой. Основные религии капитулировали. Государство национальной безопасности расцветало, а обе партии молча смотрели на все это. Население подверглось безжалостной пропагандистской обработке и разграблению без малейшего сопротивления со стороны властных вершин.

Внезапно фармацевтические компании проявили себя как сила более могущественная, чем любой промышленный монополист в истории человечества, сила, способная остановить работу всего мира, чтобы ввергнуть людей в панику и заставить их потреблять их продукт.

Предсказание: через пять лет, если вы скажете друзьям «я пошёл к человеческому врачу, чтобы поставить диагноз», они буквально спросят вас: «а что, доску для спиритических сеансов найти не смог?»

Медицина — именно та область с чёткими границами, измеримыми результатами и сложными входными данными, где человеческое мышление работает не так уж хорошо, а вот ИИ может проявить себя.

И это происходит. Быстро.

Прежде всего, я должен подтвердить свою убежденность в том, что Лисандр Спунер и Бенджамен Такер были непревзойденными политическими философами и что сегодня нет ничего более необходимого, чем возрождение и развитие в значительной степени забытого наследия, которое они оставили политической философии. К середине XIX века либертарианско-индивидуалистическая доктрина достигла той точки, когда наиболее продвинутые мыслители (Торо, Ходжскин, ранний Фихте, ранний Спенсер) начали понимать, что государство несовместимо со свободой или моралью. Но они зашли настолько далеко только чтобы утвердить право индивида на выход из сети государственной власти и налогового принуждения. В таком незавершенном виде их доктрины не представляли реальной угрозы государственному аппарату, поскольку мало кому придет в голову отказаться от огромных благ общественной жизни, чтобы вырваться из-под власти государства.

Согласно Адаму Смиту, ответ однозначно — «нет».

«Не причиняй вреда людям и не бери их вещи.».

Этот популярный лозунг либертарианцев отражает определённое понимание справедливости и прав — а именно, негативное. То есть, до тех пор, пока мы не посягаем на жизнь, свободу или имущество нашего ближнего — то, что Джон Локк в «Втором трактате о правлении» называет «собственностью», — наше поведение безупречно.

Современная мораль предлагает иной стандарт: «Молчание — это насилие», «Сторонние наблюдатели — угнетатели» и прочие лозунги такого типа. Эти обеспокоенные моралисты хотят убедить нас, что само по себе бездействие перед лицом некого великого зла является нарушением законов справедливости.

На протяжении веков исключительное влияние и процветание крошечной Генуэзской республики обеспечивалось не какими-то политическими лидерами, а благодаря хорошо управляемому частному банку.

Большинство сторонников свободы и свободных рынков выступают за отделение государства (политики и политиков) от множества сфер — церкви, семьи, бизнеса, образования и так далее. Возможно, если бы Конституция США прямо запрещала учреждение федеральным правительством национального банка, американцы избежали бы бесконечных злоупотреблений, связанных с его деятельностью.