Аксиома действия — это отправная точка экономического метода Людвига фон Мизеса (праксеологии). Однако она имеет гораздо большее значение, чем просто основа экономической концепции: она решает, казалось бы, неразрешимую проблему.

Даниэль Деннетт, известный философ науки, предложил четыре шага для интеллектуальной критики оппонента. Во-первых, необходимо попытаться изложить позицию оппонента настолько четко, живо и точно, чтобы он сам сказал: «Спасибо, жаль, что я не сформулировал это так же». Во-вторых, следует перечислить все точки согласия. В-третьих, нужно выделить все, чему удалось научиться у оппонента. Только после выполнения этих шагов допустимо переходить к опровержению или критике.

Похоже, что лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц не сделал даже первый шаг при критике Фридриха Хайека в своей последней книге «Дорога к свободе: экономика и хорошее общество». Хайек упоминается в книге 44 раза, главным образом в первых трех главах и в заключительной части. Однако примечательно то, что Хайек в книге Стиглица представлен так, словно речь идет о совершенно другом человеке. Эта несогласованность заставляет меня спросить: «Вы случайно не придумали Хайека?»

Бюрократия по своей природе иерархична, во-первых, из-за «железного закона олигархии», а во-вторых, потому что способ ее роста состоит в добавлении все новых иерархических уровней. Поскольку в отсутствии рыночных механизмов в государственной службе нет подлинного критерия «заслуг» перед потребителями, в бюрократической системе, основанной на правилах, часто используется старшинство как заменитель заслуг. Со временем принцип старшинства ведет к продвижению по службе, а расширение бюджетов принимает форму увеличения числа рангов под вами, что, в свою очередь, увеличивает ваш доход и власть. Таким образом, бюрократия растет за счет размножения уровней иерархии.

Месяц назад администрация Трампа разослала распоряжение, требующее от федеральных агентств «временно приостановить все действия, связанные с распределением всего федерального финансирования», которое могло бы противоречить повестке президента Дональда Трампа.

Этот приказ в первую очередь был направлен на федеральные средства, выделяемые так называемым неправительственным организациям (НПО).

Многие НПО тут же начали жаловаться, что без постоянного притока государственных субсидий они не смогут выплачивать зарплаты или даже продолжать свою деятельность. В последние недели все чаще можно услышать о массовых увольнениях сотрудников, финансируемых за счет налогоплательщиков, поскольку тысячи формально неправительственных организаций оказались отрезаны от своего основного источника дохода — государственных денег.

Одним из предложений президента Трампа на новый срок является отмена федерального подоходного налога и его замена тарифами в качестве основного источника доходов федерального правительства США. Он предлагает реализовать это через ликвидацию Службы внутренних доходов (IRS) и создание вместо нее «Службы внешних доходов» (External Revenue Service), утверждая, что тарифы, собираемые этим новым агентством, будут финансироваться иностранцами, а не американцами. Это, конечно, звучит как выгодная сделка.

Трамп заявил, что «тариф» — это самое красивое слово в английском языке, даже более красивое, чем «любовь». Возможно, так бы и было, если бы это был инструмент, позволяющий без затрат извлекать средства из иностранных источников. Но способно ли тарифное регулирование сделать что-то подобное?

Австрийская школа предлагает уникальный взгляд на человеческую деятельность, роль предпринимателя, рынок, капитал и важность индивидуальной свободы. Австрийская экономика является одной из самых выдающихся и интеллектуально строгих школ экономической мысли. Она имеет долгую историю, которая восходит как минимум к XVI и XVII векам, и переживает впечатляющее возрождение. Австрийская школа в буквальном смысле этого слова возникла в конце XIX века и получила своё название из-за того, что её основатели — Карл Менгер, Ойген фон Бём-Баверк, Людвиг фон Мизес и Фридрих фон Хайек — происходили из Австрийской империи.

«Большинство экономистов — это политические апологеты, маскирующиеся под экономистов», — писал Даг Кейси в одной из своих колонок. «Они прописывают то, как они хотели бы, чтобы работал мир, и придумывают теории, чтобы помочь политикам продемонстрировать их добродетельность и необходимость их стремления к власти».

Кроме того, писал Кейси, «область экономики превратилась в служанку государства, чтобы дать научное обоснование тому, что государство хочет делать». Это, конечно, не новое явление. Людвиг фон Мизес называл университеты своего времени «инкубаторами социализма», но, к счастью, всегда находится небольшая группа студентов, которые сопротивляются государственному промыванию мозгов. Приведённая выше цитата о выдуманных «научных» обоснованиях интервенционизма и социализма, кстати, звучит как точная характеристика Общей теории Кейнса.

Мюррей Ротбард отвергал патенты, и другие авторы, следуя ему и расширяя его взгляды, разработали широкий спектр аргументов против патентов в частности и интеллектуальной собственности (ИС) в целом. Книга Стефана Кинселлы “Против интеллектуальной собственности” является наиболее подробным и тщательно аргументированным из этих исследований. Однако не все сторонники свободного рынка согласны с такой позицией, и в этой статье я хотел бы рассмотреть некоторые аргументы в защиту патентов, приведенные в статье Адама Моссоффа “Интеллектуальная собственность” в The Routledge Companion to Libertarianism (стр. 471-85). В статье очень хорошо изложены основные аргументы за и против ИС; и хотя Моссофф является убежденным сторонником ИС, которую он защищает с позиций объективизма, целью его статьи является объяснение аргументов в споре, а не защита собственной позиции.