Либертарианцы считают, что налогообложение — это грабеж. Правительство силой забирает часть вашего дохода и имущества. Ваши платежи государству не являются добровольными. Если вы думаете, что это так, попробуйте отказаться от выплат и посмотрите, что произойдет.

Известная книга Лиама Мерфи и Томаса Нагеля “Миф о собственности” пытается показать, что такой взгляд на налогообложение ошибочен. Многие люди, говорят они, глупо возмущаются налогами. По какому праву правительство забирает часть того, чем мы владеем? Разве это не узаконенная кража? Правительство может утверждать, что средства нужны ему для предоставления важнейших социальных услуг: разве бедные должны голодать? Но эти утверждения не оправдывают его политику насильственного изъятия. Разве не каждый владелец собственности сам решает, хочет ли он что-то пожертвовать на благотворительность и другие благие цели?

Можно предположить, что авторы ответят на эти обвинения, следуя традиционной левой парадигме, через отрицание абсолютности прав собственности: вы не имеете права оставлять себе все, что вам принадлежит, если государственные поборы направлены на благие цели. Однако, они занимают гораздо более радикальную позицию. Вы ничего не отдаете правительству, когда платите налоги, так как владеете только тем, что положено по закону.

Наши авторы прямо говорят об этом: “Если и есть какая-то доминирующая тема, которая проходит через всю нашу дискуссию, то она заключается в следующем: Частная собственность — это правовая конвенция, частично определяемая налоговой системой; поэтому налоговую систему нельзя оценивать, глядя на ее влияние на частную собственность, воспринимаемую как нечто, обладающее независимым существованием. Налоги должны оцениваться как часть общей системы прав собственности, которую они помогают создать… Конвенциональный характер прав собственности одновременно совершенно очевиден и удивительно легко забывается. … Мы не можем начать с принятия как данности … некоего первоначального распределение владений — того, чем люди владеют, что им принадлежит до вмешательства правительства”.

Простой пример быстро раскрывает заблуждение авторов. Предположим, что правительство запретило пропаганду либертарианских идей о правах собственности. Против тех, кто утверждает, что это нарушает свободу слова, сторонники новой меры ответили следующим образом: “Разве вы не видите очевидную концептуальную ошибку, которая лежит в основе вашего протеста? Свобода слова — это юридическая категория. У людей нет никакой независимой свободы слова, кроме той, которую им предоставляет конкретная правовая система. Ваша оппозиция абсурдна: убирайтесь прочь!”.

Я сомневаюсь, что Мерфи и Нагель согласились бы с этой софистикой. Юридические права действительно зависят от спецификаций конкретной правовой системы; но можно также справедливо утверждать, что у людей есть моральные права, не созданные юридической системой и которые закон должен уважать.

Точно так же противники налогообложения не делают концептуальной ошибки, которую им приписывают Мерфи и Нагель. Они утверждают, что люди обладают правами собственности, которые правительство должно признавать. Почему ложность этой точки зрения “совершенно очевидна”? Скорее Мерфи и Нагель делают грубую ошибку: они путают юридические и моральные права.

В одном месте авторы признают, о чем идет речь: “Деонтологические теории утверждают, что права собственности частично определяются нашим индивидуальным суверенитетом над собой. . . . При деонтологическом подходе, вероятно, существует презумпция некой формы естественного права, определяющего, что является твоим или моим, а что нет, и эта презумпция prima facie должна быть преодолена другими соображениями, чтобы присвоение с помощью налогов было оправданным. При консеквенциалистском подходе, напротив, налоговая система является просто частью конструкции любой сложной современной системы прав собственности”.

Наши авторы, конечно же, отвергают эту точку зрения на права собственности, но здесь они сделали решающее признание. Учитывая, что эта теория существует, разве не очевидно, что их предыдущее изложение ложно? Предполагаемая ошибка, которую совершают противники налогообложения, существует только в том случае, если конвенционалистская теория верна. Сторонники локковских прав собственности могут ошибаться, но у них, по крайней мере, есть теория: они явно невиновны в грехах, в которых их обвиняют Мерфи и Нагель, а именно в том, что они просто не понимают концептуальный момент. Считают ли эти авторы локковское изложение неверным или непоследовательным? Они ничего не говорят об этом, вместо этого без конца обвиняя противников их взглядов в путанице.

Поддерживаемая ими конвенционалистская теория быстро приводит к катастрофе. Разве не “совершенно очевидно”, что она делает всех нас рабами правительства? И снова Мерфи и Нагель признают возражение. Их точка зрения “скорее всего, вызовет сильное сопротивление”, потому что она “звучит слишком похоже на утверждение, что весь общественный продукт действительно принадлежит правительству, и что весь доход после уплаты налогов следует рассматривать как своего рода пособие, которое каждый из нас получает от правительства, если оно будет к нам благосклонно”.

Они не видят, что их признание выдает их с головой. Если, как они признают, индивидуальные права требуют определенной степени частной собственности, то правительство не может морально облагать эту собственность налогом. Если это так, то существуют моральные пределы налоговых полномочий, и возможность существования дохода до налогообложения над которым люди сохраняют полный контроль не является “вопросом логики”.

Мерфи и Нагель являются чистыми конвенционалистами в отношении собственности, когда это позволяет им нападать на либертарианцев, но они уклоняются от всех последствий этой позиции. Как разрешить это противоречие? Я подозреваю, что на практике они не очень далеко отойдут от полного подчинения прав собственности государству. Они рассматривают налогообложение пожертвований, при котором облагаются налогом не только доходы, но и потенциал в плане получения доходов. Тот, кто отказался от многомиллионной деловой карьеры, чтобы стать монахом-траппистом, может облагаться налогом, как если бы он продолжал получать свой прежний высокий доход. В итоге наши авторы отвергают это чудовищное предложение, но не на том основании, что оно заставляет людей работать.

Отказ от предложения из-за того, что оно заставляет людей работать, подозрительно приблизил бы их к известному аргументу, выдвинутому Робертом Нозиком, о том, что подоходный налог сродни принудительному труду. Конечно, наши авторы не могут принять такую либертарианскую точку зрения; “мы можем предположить, что этот аргумент не является диспозитивным против налогообложения доходов”. Поскольку налогообложение приемлемо — это мы знаем априори — ни один аргумент, считающий его незаконным, не является правильным. Но тогда мы не можем отвергнуть налогообложение пожертвований, если мы рассуждаем так, что это приводит и к отрицанию и подоходного налога. “Теперь нет никаких внутренних моральных возражений против налогообложения людей, которые не получают зарплату” (стр. 124). Мы можем утверждать, что налогообложение пожертвований является “слишком радикальным” вмешательством в автономию; но мы не можем в принципе отказаться от него.

Если вы поддерживаете “конвенционалистский” подход к собственности, рано или поздно вы окажетесь в темных водах. Налогообложение — это действительно грабеж.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев