На протяжении всей моей жизни государство создавало разного рода химеры, чтобы направлять мировую политику к централизованной технократии. Одна из этих химер первоначально называлась “глобальным потеплением” и состояла из апокалиптических прогнозов, которые должны были реализоваться к определенному сроку. Через некоторое время после того, как эти прогнозы не оправдались, химеру переименовали в “изменение климата”, а прогнозы технократического класса стали более туманными и расплывчатыми.

Для обоснования вмешательства государства в жизнь своих подданных под видом решения проблемы изменения климата используются мейнстримные теории внешних эффектов. Правда, несмотря на стремление казаться дальновидными и прогрессивными, технократам и экономистам мейнстрима лучше было бы использовать средневековую схоластику, чем те теории, которые они используют сейчас.

Внешние эффекты и “реальные” цены

Помимо широких категорий микро- и макроэкономики, мейнстримная экономика разделена на взаимонепроницаемые области, каждая из которых имеет свои собственные аксиомы и законы, такие как экономика труда, экономика энергетики, экономика здравоохранения, экономика развития и экономика благосостояния. Последняя представляет наибольший интерес в вопросе изменения климата и технократии, поскольку именно в ней рассматриваются в основном внешние эффекты.

В мейнстримной экономике внешние эффекты — это выгоды (так называемые положительные внешние эффекты) или издержки (так называемые отрицательные внешние эффекты), возникающие у несвязанных третьих сторон в результате потребления или производства человеком того или иного блага. Опираясь на фреймворк Маршалла, дополненный вкладом Артура Сесила Пигу, мейнстримная экономика использует экстерналии для аргументации в пользу того, что рынок не в состоянии установить “правильную” цену на определенные блага. Следовательно, для исправления ситуации требуется вмешательство государства, которое либо регулирует перепроизводство (которое возникает из-за того, что отрицательные внешние эффекты не отражаются в рыночных ценах), либо субсидирует недопроизводящие отрасли (которые появляются из-за того, что положительные внешние эффекты не отражаются в рыночных ценах). Технократы используют эту теорию для обоснования необходимости создания более “эффективного” общества.

Австрийцы должны легко увидеть здесь несколько ошибок. Мейнстрим предполагает, что если различные экономические условия перестанут меняться, в экономике будет достигнуто состояние бездействующего равновесия. Это ошибочное предположение является основой для утверждений мейнстрима о провалах рынка и для утверждений о том, что мы можем узнать"реальные" кривые спроса и предложения населения.

Другая неверная посылка состоит в том, что государственное вмешательство более выгодно и эффективно, чем ошибающийся рынок, как будто система межличностных сравнений полезности (которые невозможны по определению) под бюрократическим управлением может быть более эффективной, чем частное управление на основе прибыли и убытков. Более того, основа теории, согласно которой издержки производства определяют предложение, просто смехотворна.

Кроме того, при обсуждении климатического бреда часто упускается из виду ошибка, заключающаяся в предположении, что внешние эффекты вообще можно определить и измерить. Если мы примем, что внешние эффекты и их влияние существуют в том виде, в каком это представлено мейнстримом, — что будет весьма милосердно с нашей стороны, — то вычислить неучтенные затраты от отрицательного внешнего эффекта для их корректировки будет невозможно. Лучшее, что может сделать мейнстрим, — это разработать модели, и даже в этом случае только количественные модели пытаются оценить конкретные издержки. Экологи, напротив, обычно выбирают качественный метод измерения внешних эффектов, который основан на субъективной оценке автором модели данных и общих тенденций для определения издержек, не улавливаемых рыночными ценами. В любом случае, определение того, что представляет собой неучтенные общественные “истинные” издержки, формируется нормативными интерпретациями нескольких людей.

Забвение средневековых знаний

Используя теорию внешних издержек, мейнстримщики пытаются определить “истинные” издержки, которые несет CO₂ . Правительство США в 2015 году пришло к выводу, что социальные (внешние) издержки углерода составляет 36 долл. за тонну. Журнал Nature, пытаясь предсказать издержки за три века, полученные с помощью моделей, в 2022 году определил, что социальные издержки углерода составляет около 185 долларов за тонну.

Какое отношение эти “истинные” издержки имеют к средневековым знаниям об экономике? В мейнстриме существует (ошибочная) карикатура на средневековых экономистов. Обычно говорят, что средневековые схоласты, в частности Фома Аквинский, отстаивали идею справедливой цены, получаемой путем учета самых разных затрат и труда, что приводило к ценам, отличающимся от цен добровольного рыночного обмена. По словам Мюррея Ротбарда, эта история — миф,

Особенно показателен ответ, который Аквинский дал еще в 1262 г. в письме к Якопо да Витербо (ум. 1308), лектору доминиканского монастыря во Флоренции, а впоследствии архиепископу Неаполя. В своем письме Аквинский называет общую рыночную цену нормативной и справедливой ценой, с которой можно сравнивать цены контрактов. Кроме того, в “Сумме” Аквинский отмечает влияние спроса и предложения на цены.

Претензии, которые предъявляются к средневековым экономистам с куда большими основаниями можно было бы предъявить современным экономистам и технократам. “Истинные” издержки углерода, как и любые другие издержки, определяемые мейнстримной теорией внешних эффектов, выводятся с помощью той же логики, в которой ошибочно обвиняют средневековье.

Прогрессивные технократы и современные экономисты по уровню экономических знаний оказались далеко в средневековье. И при этом мы должны верить, что эти технократы, вооруженные экономическим мышлением, которое слабее, чем средневековое, предотвратят в будущем определенные климатические катастрофы. Я настроен скептически, и вы тоже должны быть настроены скептически.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редктор: Владимир Золоторев