Государства по всему миру ведут войну против свободы, уничтожая наши права с помощью все новых и новых тиранических политик. Как люди, которые верят в свободу, могут противостоять этому?

Прежде всего, мы можем попробовать убедить больше людей присоединиться к нам в противостоянии опасной государственной политике. Но это может оказаться нелегкой задачей. Как вы, возможно, знаете по собственному опыту, трудно изменить сознание людей, особенно их политические взгляды. Защитники свободы часто бывают озадачены тем, как упорно люди держатся за свои этатистские позиции.

Почему мы продолжаем натыкаться на эту стену? По мнению Генри Хэзлитта, это происходит потому, что либертарианцы часто не понимают, что “некоторые идеи, с которыми они борются, являются лишь частью целостной системы мысли”. Именно поэтому, объясняет Хэзлитт, даже неопровержимые аргументы против плохой государственной политики часто не убеждают.

Таким образом, недостаточно критиковать конкретную плохую политику в отдельности. “Существует всеобъемлющая, хотя и запутанная философия, с которой нам придется иметь дело”, — заключил Хэзлитт, — “и мы должны ответить на нее столь же всеобъемлющей философией”.

Давайте подкрепим утверждение Хэзлитта примером. Допустим, вы спорите с кем-то, кто поддерживает минимальную заработную плату. Вы представляете железную аргументацию, подкрепленную экономической логикой, моральными доводами и эмпирическими данными, демонстрирующими, как минимальная зарплата нарушает права и способствует безработице, ввергая тех самых людей, которым она должна помогать, в нищету и зависимость. Контраргументы вашего оппонента путаны и ошибочны. И, несмотря на все это, он гневно отвергает ваши утверждения и продолжает поддерживать минимальную заработную плату.

Почему это может быть так? Проблема в том, что его поддержка минимальной заработной платы “является лишь частью целой системы мышления”, как говорит Хэзлитт: а именно, прогрессивистской экономической, политической и моральной идеологии, которую он впитал в школе, из СМИ или под каким-то другим влиянием.

Если бы он уступил вашим аргументам и стал бы противником минимальной заработной платы, это противоречило бы всему его мировоззрению. Даже мысль об этом вызывает когнитивный диссонанс. Человек боится сильного душевного дискомфорта и потому отвергает саму рациональность ради эмоциональной самозащиты.

По словам психолога Джордана Питерсона, существует “естественная” человеческая склонность реагировать на… странную идею… страхом и агрессией…". Это происходит потому, что “серьезно рассмотреть чужую точку зрения означает риск подвергнуться воздействию недетерминированной неясности — риск роста экзистенциальной тревоги, боли и депрессии…”.

Может показаться глупым считать новые идеи такими страшными, а системы убеждений — такими ценными. Но мы делаем именно так, и не без причины.

Как пишет Питерсон в своей книге “Карты смысла”, наши системы убеждений (включая социально-политические мировоззрения) — это то, как мы понимаем мир. Это компасы и карты, которые мы используем, чтобы ориентироваться в огромной сложности жизни. Без всеобъемлющих парадигм, на основе которых мы строим свою жизнь, мы чувствуем себя потерянными в море: растерянными и испуганными. Вот почему мы так привязаны к нашим “системам мышления” и защищаем их.

Как показал историк науки Томас Кун, даже ученые привязаны к своим парадигмам и склонны цепляться за них, несмотря на доводы и доказательства, пока такие “аномалии” не накапливаются до такой степени, что наступает “кризис”, и парадигма, наконец, рушится под их тяжестью. Дискредитированная парадигма затем вытесняется альтернативной парадигмой. Таким образом, смена научных парадигм носит скорее революционный, чем эволюционный характер.

Как утверждает Джордан Питерсон, это справедливо не только для научных парадигм, но и для систем убеждений в целом, включая социально-политические парадигмы.

Поэтому прогрессивист хочет сохранить свою драгоценную парадигму, отвечая на “аномалии” вроде вашего убедительного довода против минимальной заработной платы полным отрицанием. Возможно, вы посеяли зерно сомнения, но он не хочет дать ему прорасти, чтобы не скомпрометировать и не обрушить всю свою прогрессивистскую философию. Такой “кризис парадигмы” ввергнет его мир в хаос, поэтому он не хочет этого допустить.

Но если вы не только бросите вызов его нынешней парадигме, но и предложите ему альтернативную парадигму — “столь же всеобъемлющую философию”, как выразился Хэзлитт, — это может ослабить его беспокойство по поводу того, что его прогрессивистская идеология рухнет. Вместо перспективы того, что существующая структура рухнет и на ее месте останется пустота, ему предлагается возможность заменить одну структуру другой. Это куда менее страшно.

Поэтому вместо того, чтобы просто критиковать ту же минимальную зарплату, важно также дать хотя бы контуры более широкого альтернативного видения: т.е. экономической функции заработной платы в целом, этики контрактов в целом, а также того, что такое свободные рынки и свободные общества и как они работают. Как только ваш оппонент начнет понимать и принимать перспективу свободы в целом, принять рыночные зарплаты и отказаться от минимальной зарплаты будет гораздо проще.

Чтобы заставить людей отказаться от прогрессивизма, социализма, авторитаризма и других нелиберальных идеологий, мы должны “прежде всего”, как заключил Хэзлитт, “изложить основы философии свободы”.

Чтобы направить людей против плохой политики, мы должны, прежде всего, направить их к хорошим основам и хорошей философии. Мы должны выйти за рамки игры в “Whac-a-mole” (Японская игра. Термин “Whac-a-mole” используется в разговорной речи для описания ситуации, характеризующейся чередой повторяющихся и бесполезных задач, когда успешное выполнение одной задачи просто приводит к появлению другой в другом месте., — прим. ред.) и заложить философскую основу, необходимую для того, чтобы помочь людям осуществить их собственные революционные сдвиги парадигмы — их собственный опыт обращения к свободе.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев