Когда я думаю о движении за свободу торговли в Англии в 1840-х годах, я понимаю, что то, что побудило его сторонников выступить против протекционизма, было не глубоким знанием тонкостей сравнительных преимуществ или географической специализации производства, а моральным чувством, которого нам сегодня так не хватает. Это моральное чувство имело две составляющие. С “позитивной стороны” была идея о том, что вы заботитесь о себе и своей семье и не ищете правительственных подачек, что вам платят за то, что вы приносите кому-то пользу в виде добровольного обмена, и что никто не обязан предоставлять вам работу или жилье.

С другой стороны, в этом моральном чувстве была своего рода “негативная” сторона, а именно, то, что люди, которые искали привилегий и государственной протекции, были частью эксплуататорского класса, грабившего простых людей в своих “зловещих” интересах, и что эти интересы контролируют Парламент и будут продолжать эксплуатировать простых людей, пока их не остановят. Тогда это вызывало у людей моральное возмущение, но не сейчас. Я не вижу, чтобы хотя бы одно из этих моральных настроений было где-то выражено сегодня и это является моей главной причиной отчаяния.

То, что произошло в 1840-х годах, было подъемом горстки квалифицированных “интеллектуалов” и “политических предпринимателей”, таких как Ричард Кобден в Англии и Фредерик Бастиа во Франции, которые смогли объединить теоретические экономические идеи свободной торговли Адама Смита и Жана-Батиста Сэя, моральное возмущение большого числа людей несправедливостью политики торговых субсидий и защиты немногих за счет многих, и политическая организация, которая смогла мобилизовать этих людей и успешно лоббировать изменения в парламенте. Результатом стала успешная отмена в Англии в 1846 году “Хлебных законов”, что открыло беспрецедентный период свободной торговли в Англии, который длился до Первой мировой войны, и несколько более поздний успех во Франции, где в 1860 году был принят договор Кобдена-Шевалье о торговле между Францией и Англией

На современном политическом игровом поле, наиболее выдающимися и успешными игроками являются те, кто играет в “Социалистической лиге”, а не в “Лиге свободы”. На мой взгляд, семь очень сильных команд, играющих в “Социалистической лиге”, — это, в порядке исторического приоритета, военные социалисты (которые управляют военно-промышленным комплексом, ведут войны за границей), социалисты шпионажа и наблюдения (или, возможно, их лучше было бы назвать “фашистами”), кейнсианские социалисты, культурные марксисты, “зеленые социалисты” и новая команда, которую можно назвать “гигиеническими социалистами”.

Поучительно поразмышлять над тем, как эти группы стали влиятельными игроками, которыми они сейчас являются, и почему “наша” команда, похоже, потерпела крах. Итак, я вспоминаю, что движение зеленых начиналось тогда, когда я учился в средней школе в начале 1970-х. Посмотрим, чего они достигли 45 лет спустя. Вероятно, можно было бы проследить ключевые идеи движения до основополагающих книг, опубликованных в 1960-х, таких как “Тихая весна” Рэйчел Карсон (1962) и “Демографическая бомба” Пола Эрлиха (1968). Первый “День Земли” состоялся в 1970 году, и когда я учился в средней школе, учителя организовывали “уроки”, чтобы распространять идеи экологического движения среди учеников. В конце концов, эти ученики создали Партии зеленых в Европе (Германия в 1980 г.) и Австралии (1992 г.), которые превратились в очень влиятельных политических игроков, иногда контролирующих баланс сил в законодательном органе. Немецкие зеленые получили 9% голосов в 2017 году, а австралийские зеленые контролировали баланс сил в Сенате с 9 сенаторами в 2016 году. Таким образом, “зеленые социалисты” сейчас пожинают то, что они посеяли в 1960-х и 1970-х годах, и с тех пор усердно совершенствовались.

Что мы можем предъявить в качестве результата своей интеллектуальной и политической деятельности? Фридрих Хайек получил Нобелевскую премию по экономике в 1974 году, а политический философ из Гарварда Роберт Нозик опубликовал книгу “Анархия, государство и утопия” в том же году, поэтому у нас были причины полагать, что “наша волна”, возможно, близка к своему пику. Затем, в 1979 и 1980 годах к власти пришли Тэтчер и Рейган. Но эти признаки перемен вскоре исчезли.

Вторая влиятельная группа социалистов также была с нами с 1960-х годов. Это “кейнсианские” социалисты, занявшие экономические факультеты университетов и центральных банков в каждой стране. Интеллектуальные корни этой группы — это, конечно, влиятельный трактат Джона Мейнарда Кейнса “Общая теория занятости, процента и денег”, опубликованный в 1936 году. Сила кейнсианских идей очень ясно проявилась во время глобального финансового кризиса 2008-2009 годов, когда какое-либо понятие о “надежных деньгах” и “сдержанности” в наращивании задолженности было сметено в безумной спешке с целью “спасти” банковскую и финансовую систему. То же самое повторяется в 2020 году. Что удручает, так это то, что на Западе приняли за чистую монету тот факт, что правительство может и должно раздать триллионы долларов “помощи” на время изоляции, вызванной Covid, это не оспаривали даже так называемые “консервативные” правительства вроде правительства Скотта Моррисона в Австралии. На мой взгляд, это ни что иное, как идея “экономической магии”, согласно которой правительства могут взмахнуть своей кейнсианской денежной палочкой, создать богатство из ничего и передать его голосующим массам, которые упиваются им и хотят еще. Опросы показывают, что общественная поддержка этих мер очень высока — 60-70%.

Сейчас не время и не место для обсуждения других групп, угрожающих свободе: “культурных марксистов”, которые захватили университеты с тех пор, как они впервые начали проникать туда в конце 1960-х и 1970-х; военные и “разведывательное сообщество”, которые возникли во время и после Второй мировой войны и никуда не делись.

Теперь мы подходим к новейшей группе, которая внезапно возникла в последние несколько месяцев и которую я назвал “гигиеническим социализмом”. В нем нет ничего нового. Геберт Спенсер предупреждал о подобной угрозе свободе в 1851 году в своей книге “Социальная статика”, он назвал ее “санитарным надзором” (см. Герберт Спенсер о государственном “санитарном надзоре” (1851).).

В 1970-х годах американский психиатр Томас Сас предупреждал нас о репрессивном использовании психиатриии при росте “терапевтического государства”, утверждая, что государство все чаще использует “психическое здоровье” для контроля над людьми, в частности над “диссидентами” в СССР. Расширение его анализа до зарождающегося “гигиенического государства”, когда государство из соображений “общественного здравоохранения” заявляет, что оправданно контролирует все аспекты нашей личной и экономической жизни, — не очень-то и большой шаг. И это государство заставляет диссидентов замолчать с помощью Twitter и Facebook, а не политической полиции — хотя полиция в Австралии в последнее время вела себя так, как если бы она была такой полицейской силой.

Теперь, когда мы посмотрим на группы, которые объединились в единый фронт против индивидуальной свободы — экологического, денежного, культурного и гигиенического социализма, — под разговоры о необходимости “глобальной перезагрузки”, возникает вопрос: “что делать?”. Так называлась важная брошюра, написанная Лениным в 1901 году, которая вдохновила Ротбарда задать тот же вопрос в 1977 году.

Последний месяц я много думал о стратегии либертарианского движения в эти удручающие времена (см. Список дополнений к моему сайту за ноябрь. У меня есть собственная теория “структуры производства идей” и виды институтов и деятельности, которые требуются на каждом из этапов, начиная с “высших этапов” производства чистой теории (такие организации, как “старый” Фонд свободы и университеты), вплоть до “низших этапов” “потребления” идей в массовой культуре и на выборах.

Еще в 1976-77 годах Ротбард, Эд Крейн и Чарльз Кох изучали стратегии развития организаций от “среднего” до “нижнего” этапа этой производственной структуры где Институт Катона занимал бы среднюю часть, а Либертарианская партия — нижнюю и которые бы распространяли идеи за пределом очага либертарианской активности — города Сан-Франциско. Этот всплеск активности привел к появлению серии статей, представленных на конференции Ротбарда и Чарльза Коха, организованной в Нью-Йорке в 1976 году. Я недавно приобрел копии этих статей, которые очень интересны и заставляют задуматься.

Мне дали копию длинной статьи Ротбарда о стратегии, которую он написал в 1977 году, “К стратегии либертарианских социальных изменений” (апрель 1977 года) в начале 1980-х годов. Я выложил свою копию в Интернет (к сожалению, пропустил несколько страниц) около 10 лет назад, что было полностью проигнорировано. Я также недавно приобрел новую чистую и полную копию статьи Ротбарда, которую выложил онлайн в PDF, а также HTML, которые, я надеюсь, получат большее распространение. Ротбард опирался на исследования, проведенные в докладах конференции 1976 года, и добавил свои собственные мысли о модели успешных политических изменений, которые обеспечивались ростом популярных массовых партий, таких как партия большевиков в России и нацистская партия в Германии. Его “ленинская” политическая стратегия во многих отношениях глубоко ошибочна, но, надо отдать ему должное, он был и остается одним из очень немногих либертарианских теоретиков, которые думали об этих проблемах сколько-нибудь связным образом.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев