Демократия — это, конечно, бомба, в этом нет никаких сомнений. Это очень волнующе – представлять себе, будто мы, народ, решаем, какое именно правительство будет править. Этот контроль иллюстрируется нашими ритуалами голосования, захватывающими и увлекающими очень многих людей. Мы говорим, мы спорим, мы ругаемся и высказываемся. Какой огромный механизм работает!

Но вернемся к реальности. Эта реальность уже начинает привлекать общественное внимание. Выражение «deep state» все чаще всплывает в публичных дискуссиях.

Что оно означает? Оно означает государственный аппарат, который замечательно процветает вне демократической системы. Это ссылка на некий постоянный правящий класс и на структуру права, которая абсолютно невосприимчива к избирательной шумихе. Это не спекулятивная теория заговора. Это просто описание того, как работает правительство в национальном государстве.

Мы столкнулись с реальностью deep state в 2013 году, когда федеральное правительство перестало работать. Звучит как мечта. Мы свободны! Но на самом деле этого не произошло. 800 000 сотрудников действительно не вышли на работу, и поэтому вы не могли попасть в национальные музеи, а ваши паспорта задерживались.

Но что не перестало работать? Все «необходимые» организации, в том числе ФРС, военные, администрация социального обеспечения, налоговые органы, регулирующие органы, системы надзора, пограничные патрули, жилищное и сельскохозяйственное субсидирование, все правоохранительные органы и т.д., то есть, весь аппарат принуждения, который управляет нами изо дня в день.

И это в условиях «шотдауна»! А как насчет обычного состояния дел? Избирателям предлагается выбрать 536 человек в состав правительства: президента и Конгресс. Но на самом деле федеральное правительство использует 2 723 000 человек, а это значит, что мы избираем около 0,02 процента от общего числа людей, которые нами управляют. Это заставляет задуматься. И это не включает дополнительных подрядчиков частного сектора, которые выполняют работу для федералов.

Согласно одной из оценок размеров федерального правительства, проведенной Полом Лайтом, общее количество чиновников составляет 11 миллионов человек: 1,8 миллиона государственных служащих, 870 000 почтовых работников, 1,4 миллиона военнослужащих, 4,4 миллиона подрядчиков и 2,5 миллиона грантополучателей. Это уменьшает избираемую часть государства до 0,004 процента.

Но вы могли бы сказать, эй, но эти избранные ребята отвечают за все остальное, так в чем же проблема? Реальность такова, что это не так. Члены Конгресса могут нанять персонал. Президент может назначить около 3000 человек. Но сложите их вместе, и вы все равно получите только 0,1 процента от общего количества.

Государственные служащие, которые не являются политиками, не могут быть уволены по закону. Мандаты расходов действуют и неприкосновенны. У политиков нет стимула сокращать штат потому, что они от этого ничего не выиграют. В конце концов, это не их работа. Их работа – быть избранными и служить своим избирателям. Мы все выбираем наши битвы, и борьбы с бюрократией нет в их служебных обязанностях.

Я впервые осознал это, когда жил в Александрии, штат Вирджиния. У меня было много соседей, которые работали в федеральных агентствах. Одна поразительная вещь, которая меня удивила, заключается в том, что никто из них не проявлял ни малейшего интереса к политике. Они не удосуживались проголосовать, они не читали и не смотрели политические новости. Они поняли, что все это не имеет никакого отношения к их жизни, и они были правы. Политическая драма никак не влияла на их жизнь. Они были постоянным правящим классом; менеджеры «приходят» и «уходят», и для них это только фоновый шум.

На самом деле, речь идет не только о сотрудниках и их постоянстве. Сама структура законов и регулирующих актов дает им власть. Этот аппарат права очень стар, он восходит к XIX веку. Вот один из примеров: закон, который позволяет федеральному правительству действовать, даже когда оно закрыто, называется «Антидефицитным актом» (Anti-Deficiency Act). Он был принят в 1884 году.

Кодекс федеральных правил занимает огромную книжную полку, и большинство этих правил были приняты задолго до того, как появились офисные госслужащие. Этот документ - это зубы государства и то, что приводит к (обуславливает) deep state. Сотрудники могут приходить и уходить. Избранные официальные лица могут приходить и уходить. Но сама структура закона не зависит от этого.

Насколько же удивительно и невероятно то, что люди не знают ничего об этих реалиях. Американская политика протекает так, как будто весь аппарат правительства заново избирается в каждом избирательном цикле. Одна группа исчезла, а другая пришла, и все, что было раньше, не имеет никакого значения. Мы считаем, что действующий президент несет ответственность за все, что происходит во время его правления, и мы считаем то же самое в отношении Конгресса. Эта ошибка понятна, ведь так нас учит теория демократии - мы контролируем правила, по которым мы живем.

Во многих отношениях репутация правительства зависит от того, продолжает ли публика верить в то, что это так (что мы контролируем правила,- прим. ред.). Мы же отвлечемся от этого мифа. Одна половина крошечной группы избранных лидеров обвиняет другую половину во всех проблемах. Мы же сидим и спорим о том, кто лучше, эта половина или та. Мы относимся к этому как к спорту. Да здравствует команда X! Долой команду Y! Но скрытая реальность заключается в том, что господствующий класс и его полномочия остаются нетронутыми независимо от текущего политического руководства.

Никогда не умирает надежда, что на государственную должность придет какой-то великий мужчина или женщина, которые смогут получить контроль над этим огромным deep state и либо ликвидировать его, либо сделать его подотчетным. Что произойдет, если кто-то действительно попытается это сделать? Структура правительства, как оказалось, организована так, что никто не станет диктатором, даже если мы действительно этого захотим.

Я не пытаюсь сеять здесь отчаяние, я просто реалистично отношусь к этой проблеме. Вполне возможно, что deep state и может быть каким-то образом подорвано, но этого не произойдет при использовании обычных методов, таких как выбор наиболее привлекательных среди тех, кто предлагает себя для выборов. Скорее, это произойдет косвенным путем, благодаря технологическим инновациям, неподчинению и креативности.

Политика – это большая игра для многих людей, и я не из тех, кто мешает кому-либо развлекаться. Но давайте, по крайней мере, посмотрим, для чего это нужно.

Оригинал статьи

Перевод: Наталья Афончина.

Редактор: Владимир Золотарев.