Налоги уже давно являются популярной темой для обсуждения. И тем более удивительно, что в отношении налогообложения существует столько вздора и неразберихи.

Хороший способ лучше понять некоторые основы налогообложения — провести аналогию с игрой в вышибалы (игра, общий смысл которой сводится к тому, что команда “вышибал” пытается попасть мячом в команду “водящих” — прим. ред.).

В налоговой игре в “вышибалу” правительство — это тот, кто бросает мяч. Представители правительства всегда настаивают на том, что не хотят никому причинить вред, но сбор налогов в любом случае накладывает бремя на граждан. У них нет собственных ресурсов для финансирования того, что они хотят делать, у них есть только то, что они получают от других людей. Это означает, что декларируемое политиками намерение помогать гражданам является бессмысленным, потому что в любом случае они причиняют вред другим.

“Водящие” в этой игре состоят из двух команд: покупателей/пользователей и продавцов/производителей. Никто из “игроков” не хочет, чтобы на него обрушилось бремя налогов, поэтому они будут уклоняться от них. Их усилия по уклонению обходятся дорого, поэтому эти затраты, связанные с игрой, также должны быть включены в их бремя вместе с изъятыми у них налогами (в налоговой версии игры в “вышибалу” это дополнительное бремя связано с сокращением производства и обмена, которые будут иметь место на этих рынках и уничтожат богатство, которое в противном случае было бы создано). Общий успех игроков в уклонении будет определять частоту, с которой мяч будет попадать в кого-то и налоговые поступления, которые будет собирать правительство, в то время как относительная способность к уклонению покупателей и продавцов будет определять пропорцию бремени, которое будет нести каждая группа.

В налоговой версии “вышибалы” способность уклоняться измеряется тем, что экономисты называют эластичностью спроса (по сути, насколько легко покупатели могут уклоняться от налогов, изменяя свое поведение, в частности, переходя на заменители тех продуктов, налоги на которые повысились) на стороне покупателей и эластичностью предложения (по сути, насколько легко продавцы могут уклоняться от налогов, изменив свое поведение, в частности, переключив производство на продукты-заменители, которые не облагаются повышенными налогами) на стороне продавцов и производителей.

В крайнем случае, если и спрос, и предложение очень эластичны (как покупателям, так и продавцам легко уклониться), существенный налог может даже полностью уничтожить отрасль и все богатство, которое она создала бы, без увеличения налоговых поступлений.

Поскольку правительство хочет получить доход от игры, оно будет обкладывать налогом продукты, от которых продавцы и/или покупатели не могут увернуться. Вот почему правительство стремится облагать налогом землю и строения — владельцам трудно уклониться. Именно поэтому правительство вводит “налоги на грехи” — покупатели не отказываются от своих любимых грехов, когда налоги делают их более дорогостоящими. Те, кто не сможет увернуться, будут вынуждены нести существенное бремя. Но до тех пока возможно хотя бы небольшое уклонение, затраты на него будут меньше, чем издержки от налогов.

Количество целей, привлекательных с точки зрения увеличения налоговых поступлений, ограничено. Что произойдет, когда правительство станет достаточно большим и “выбьет” все самые заманчивые цели? Чтобы правительство продолжало расти, ему нужны более высокие, более социально обременительные налоговые ставки на то, что уже облагается налогом, а также распространение налогов на новые области, что приведет к меньшим налоговым поступлениям и большему социальному ущербу от игры. Как описал этот процесс Адам Смит: “Нет искусства, которое одно правительство быстрее перенимает у другого, чем выкачивание денег из карманов людей”.

Такое расширение означает, что издержки налогообложения для общества растут намного быстрее, чем размер правительства. И что немаловажно, это меняет стандарт для правительства по улучшению нашего общего благосостояния, в обычном понимании, чтобы польза приносилась всем нам, а не одним за счет других. Необходимо не только, чтобы граждане получали по крайней мере один доллар ценности от каждого доллара, потраченного правительством (даже этот стандарт редко соблюдается), необходимо, чтобы каждый потраченный государством доллар создавал гораздо большую ценность, поскольку он также должен покрывать богатство, уничтоженное властями, в результате игры в “вышибалу”, которая необходима для сбора налогов.

Кроме того, когда к одному и тому же потоку доходов применяется несколько налогов, мы также должны признать налоговое бремя более значительным, чем кажется на первый взгляд. Например, корпоративный доход, выплачиваемый в качестве дивидендов акционерам, должен включать налоги на имущество, налоги штата, федеральные и даже местные налоги на корпорации, а затем налоги на доходы физических лиц на федеральном уровне и уровне штата. Общее бремя определяется совокупным бременем игр в “вышибалу” для каждого налога (то, что экономисты называют совокупной предельной налоговой ставкой), а не какой-либо отдельной частью этого пакета бремени.

Нормативные акты, которые по сути тоже являются налогами (издержки соблюдения) в сочетании с указаниями правительства о том, как именно будут потрачены налоговые доллары, являются еще одной добавкой к этим совокупным предельным налоговым ставкам и к разрушенному в результате богатству.

Аналогия с “вышибалой” объясняет, почему владельцы капитала любят федерализм и международную налоговую конкуренцию, а не национализм и налоговое сотрудничество между странами. Они хотели бы иметь возможность выбирать между играми в “вышибалу”, которыми управляют разные правительства, ограничивая тем самым их возможность облагать налогом “пленников” без необходимости предоставлять им взамен достаточно ценные услуги. Но сторонники правительства предпочитают более дорогостоящие игры, потому что это позволяет им высасывать больше ресурсов у тех, кого они якобы обслуживают.

Это также объясняет, почему налоги на богатство так привлекательны для тех, кто хочет способствовать дальнейшему росту правительства. Поскольку такое налогообложение вводится постфактум, оно не позволяет целям уклоняться, чтобы избежать неблагоприятных стимулов. Однако, как только такое налогообложение будет введено и осознано плательщиками, это уменьшит существующие стимулы для людей использовать свое богатство на благо других и это приведет к серьезному уклонению от налогов. Поэтому такая близорукость правительств может подтолкнуть политиков к поддержке политики, которая жертвует огромными потенциальными экономическими выгодами в будущем за счет большого налогообложения богатства сейчас, потому что сегодня люди не осознают большее налоговое бремя, которое ляжет на них в будущем. Этот эффект существует, например, в законодательстве о закрытии заводов, которое стремилось использовать уже размещенный, “связанный” физический капитал, но приносило в жертву будущую прибыль от привлечения еще неинвестированного капитала. В обоих случаях игра в “вышибалу” переносится в будущее, где люди могут не осознавать этого бремени.

Аналогия с “вышибалой” также помогает объяснить, как правительства могут вводить своих граждан в заблуждение относительно того, кто на самом деле несет бремя налогообложения. Один из стандартных приемов — возложить юридическую ответственность на наименее политически популярную сторону рынка (например, корпорации в отношении рынков труда), когда эта сторона может легче избежать бремени (особенно путем переезда в другое место), чем рабочие, поэтому люди думают, что это бремя ложится на корпорации, тогда как на самом деле оно может ложиться на рабочих. Другой способ — законодательно обязать работодателей платить за пособие по безработице и страхование работников, но если работодатели могут уклоняться лучше, чем работники, то тогда люди ошибаются в том, кто действительно несет бремя. Точно так же разделение налогов на социальное обеспечение и медицинскую помощь между работодателем и работником создает впечатление, что работодатели несут бремя, которое фактически несут работники.

Иногда правительство обманывает с налогообложением само себя. Несколько лет назад был введен налог на роскошные яхты, потому что считалось, что их владельцы не будут уклоняться — государство будет облагать налогом богатых, чтобы правительство могло давать бедным. Оказалось, что покупатели яхт могут хорошо уклоняться (например, покупая за пределами США), поэтому налог просто привел к сокращению производства яхт, нанося вред рабочим в тех отраслях, которые были далеки от богатства и приносили очень мало налоговых поступлений.

Аналогия с “вышибалой” поможет нам извлечь несколько важных уроков о налогообложении. Они варьируются от оправданного цинизма в отношении заявлений политиков о том, что они не хотят причинять вреда гражданам, до признания того факта, что издержки налогообложения для общества намного выше, чем полученные налоговые поступления и того, что издержки налогообложения для общества растут быстрее, чем размер правительства. Как и в случае с любой аналогией, здесь есть ограничения, но аналогия с “вышибалой” важна, потому что помогает нам избавиться от вещи, которая обходится нам очень дорого — заблуждений относительно налогообложения.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев