— “Это социализм!” — кричат правые, когда видят не понравившиеся им государственные расходы.

— “Вода из-под крана безопасна для питья благодаря социализму!” — кричат левые в ответ на крики правых.

Термин “социализм” долгое время оставался для представителей всего политического спектра удобным двусмысленным словом, которое можно было использовать, особо не задумываясь. Данное эссе, наконец, положит конец этой практике. Я шучу. Мои амбиции более скромны: внести для тех, кто хоть немного задумывается, некоторую ясность в то, какие виды политики действительно воплощают социалистическую этику. Они есть, но, скорее всего, это не те политики, о которых вы думаете.

Два момента для уточнения. Во-первых, я исхожу из того, что бывает разная степень социализма. Полноценное централизованное планирование, вероятно, невозможно, но некоторые режимы подходят к нему ближе, чем другие. Китай сегодня куда менее социалистичен, чем во времена “Великого скачка”.

Во-вторых, под социалистической этикой я не имею в виду социалистические устремления. Ни эгалитэ, ни фратернитэ. Это ведущие ценности, к реализации которых стремятся многие социалисты. Скорее, я хочу сосредоточиться на институциональных средствах, которые социалисты предлагают для их достижения. Институты — это правила, задающие определенные этические сценарии: что можно делать, что нужно делать и что разрешено делать. Взгляды, которые считаются социалистическими, характеризуются этической презумпцией, которая весьма далека от идеалов, к которым стремятся социалисты.

Что должен делать социализм

Что объединяет ленинское планирование, рыночный социализм, анархо-синдикализм и другие формы социализма (в основном)? Наиболее распространенное определение и полезная отправная точка — это обобществление средств производства. В другой статье я использую дебаты о социалистическом расчете, чтобы разработать дополнительную идею о том, что должен делать социализм, чтобы остаться социализмом. Какова функциональная природа социалистической экономики?

Оскар Ланге предложил, чтобы социалисты использовали экономическую теорию рынков в качестве замены рыночной конкуренции. Отсюда “рыночный социализм”. Центральные планировщики устанавливали бы цены и указывали бы менеджерам отраслей и компаний использовать эти цены для своих расчетов. Знаменитые аргументы Ф.А. Хайека о децентрализованном знании тогда можно рассматривать как ответ на такой вопрос: что делает цены рыночного социализма отличными от цен рыночного капитализма? Они отражают не только знания, которые могут предоставить центральные планировщики и их помощники из отдела статистики, но и децентрализованные, постоянно меняющиеся, часто местные и неформализованные знания практически всех участников рынка.

Израиль Кирцнер указывает на ключевое условие, которое позволяет рыночным ценам отражать этот огромный объем знаний: свобода входа на рынки. Если у отдельных лиц нет свободы входа на рынок, рыночные цены не могут отражать их знания. Социалистическим центральным планировщикам приходится запрещать свободу входа. Если они этого не делают, то нет центрального плана, а есть децентрализованное планирование. Единственная надежда частного гражданина с новой идеей — убедить государственного чиновника, что его новая идея стоит попытки. Это прямо противоположно тому, что Адам Тирер удачно назвал “Инновациями без разрешения”.

То же самое относится к многим анархистским вариантам социализма. Если средства производства принадлежат рабочим в целом, человеку с новой идеей о том, что делать или как это делать, нужно искать одобрение своих товарищей. То, что Хайек, следуя Генри Мэнну, назвал “индивидуализированной собственностью” — имея в виду собственность, которая отделена от совместного группового контроля — это существенное условие свободной инициативы. Запрет свободной инициативы является общим звеном в большинстве предлагаемых социализмов, поэтому я считаю его определяющим аспектом учения. Служение обществу требует общественного контроля.

Мать Россия, можно мне?

Вы должны попросить разрешения, чтобы служить другим людям. Вот что я понимаю под основной этикой социализма. Когда авторы Jacobin атакуют частную благотворительность, мы должны верить тому, что они говорят.

Мы служим другим по многим причинам как в капиталистических, так и в социалистических режимах. Один социалистический рабочий стремится помочь своему рабочему товарищу. Другой просто хочет избежать наказания от своего начальника. Один предприниматель стремится сделать своих клиентов счастливыми. Другой делает это только ради денег. Как капитализм, так и социализм предполагают разделение труда и, таким образом, службу другим в качестве важной части того, как люди проводят свое время, и допускают широкое разнообразие мотивов, ведущих эти решения.

Разница вот в чем: в капиталистическом режиме, каким бы эгоистичным я ни был, мне не нужно просить разрешения, чтобы служить своим собратьям по-новому. В социалистическом режиме я должен спрашивать разрешения других — будь то государственные чиновники или мои коллеги по работе — прежде чем я буду служить им по-новому.

Индивидуальные акты служения могут быть освобождены от этого. Формы служения, которые соответствуют Плану (для центральных планировщиков) или тому, что хочет община (для анархистских социалистов), не требуют индивидуального разрешения. Служение малого масштаба невозможно контролировать и, таким образом, оно обычно находится за пределами принудительного выполнения. Но свободное изменение способов, которыми мы служим друг другу в любом масштабе, абсолютно недопустимо. Это требует либо корректировки Плана, либо обращения к Воле Рабочих, которые контролируют средства производства. Социализм — это отсутствие инициативы в том, как мы служим своим собратьям.

Пожалуйста, сэр, можно я предложу больше услуг?

Медицинские работники хотели бы оказывать услуги в сельской местности. Извините, им нужно свидетельство о необходимости. Люди из разных слоев населения хотели бы делать гробы, заплетать волосы или создавать цветочные композиции. Извините, им всем нужны лицензии. Застройщик хотел бы построить многоквартирное, доступное жилье. Извините, на это есть правила зонирования.

Хотите накормить бездомных? Сначала договоритесь с городскими инспекторами по санитарии.

Это социализм. Или, точнее, этика социализма в действии. Мы должны просить разрешения, прежде чем будем служить своим собратьям. Процедуры для получения такого разрешения отличаются тем, насколько они обременительны. Чем они более обременительны, тем более полно реализована этика социализма. Гильдейский социализм — это социализм.

Что насчет тех примеров, с которых мы начали, блага вэлфера и государственной инфраструктуры? В пределе увеличение налогов и трансфертов обычно оставляет людей свободными служить бедным другими способами. Кто-то может беспокоиться, что это создает культуру, в которой люди рассматривают государство как своего опекуна, но это будет последствием политики, а не ее сутью. Аналогично, предоставление государством легкого доступа к чистой питьевой воде обычно оставляет другим возможность предоставлять альтернативные или более качественные источники воды потребителям.

Однако здесь возникает вопрос масштаба. Если доля государства в предоставлении неких услуг становится достаточно большой, чтобы оно фактически вытеснило частное предоставление, оно будет де-факто действовать как социализм. Рассмотрим крайний и нереалистичный случай: если государство облагает налогом 100 процентов дохода отдельных лиц — смягчающие факторы начнут действовать намного раньше, чем что-то подобное произойдет — у людей не останется ресурсов для размещения.

Чтобы понять, почему это может быть важно, рассмотрим промежуточный случай: государственное образование. Частные школы существуют и многие процветают в Соединенных Штатах. И для достаточно богатых людей, способных выбирать школьный район, существует де-факто рынок государственных школ. Но ресурсы, которыми оперирует государственное образование, огромны. Имеет место большое вытеснение, и конкурировать с “бесплатной” государственной школой сложно. Более того, штаты устанавливают образовательные политики (возможно, по веским причинам), которые ограничивают спектр новых идей, которые могут быть испробованы в этом секторе. Что у нас остается, так это квази-социалистическая, квази-рыночная система, которая находится где-то посередине.

Человек находит свое высшее предназначение в служении другим, будь то через семью и дружбу, благотворительность и солидарность или даже через коммерцию. Когда вы слышите призывы запретить формы служения, вы вправе отвечать: “Это социализм!”

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев