Одна из самых аргументированных книг, когда-либо написанных экономистом, — это книга моего покойного коллеги, лауреата Нобелевской премии Джеймса Бьюкенена “Общественные принципы государственного долга”. Она написана еще в 1958 году и она достаточно тонка. Текст издания Liberty Fund 1999 года, который является вторым томом 20-томного собрания сочинений Бьюкенена, занимает всего 164 страницы. Но каждая страница наполнена проницательным анализом.

Основная цель Бьюкенена при написании этой книги состояла в том, чтобы развеять кейнсианский миф о том, что государственный долг не налагает бремени на граждан, до тех пор, пока это внутренний долг, то есть до тех пор, пока “мы должны сами себе”. Если бы эта кейнсианская идея была правдой, то дефицитное финансирование государственных расходов чудесным образом освободило бы человечество от оков редкости в той степени, в какой мы приобретаем товары и услуги через государство. Бьюкенен утверждает, что истребитель или здание почты, построенные за налоги не станут бесплатными, если будут созданы на заёмные средства. (В моей и Рэнди Холкомба новой книге The Essential James Buchanan мы посвящаем главу — и это короткое видео — анализу Бьюкененом государственного долга)

Государственные заимствования просто меняют личность конкретных налогоплательщиков, которые несут расходы по государственным проектам, но не позволяют налогоплательщикам, рассматриваемым как группа, с течением времени избежать этих затрат. Государственные проекты, реализуемые сегодня и оплачиваемые текущими налоговыми поступлениями оплачиваются налогоплательщиками. Государственные проекты, реализуемые сегодня и оплачиваемые за счет заемных средств, оплачиваются теми налогоплательщиками, которые будут отвечать за обслуживание и погашение долга, а именно будущими налогоплательщиками.

Хотя в принципе некоторые стоящие проекты, такие как плотина гидроэлектростанции, которая будет работать в течение 75 лет, лучше финансируются за счет долга, чем за счет нынешних налоговых поступлений, так как такие проекты являются дорогостоящими, Бьюкенен предупреждает, что перенос бремени оплаты государственных проектов и программ за счет долгового финансирования с нынешних налогоплательщиков на будущих налогоплательщиков побудит нынешних налогоплательщиков потреблять слишком много через государство.

Рассмотрим, скажем, авианосец, который имеет для меня, как нынешнего налогоплательщика, некоторую положительную ценность, но не настолько, чтобы он стоил той суммы, которая составляет мою долю его налоговых расходов. Если этот корабль будет оплачиваться текущими налоговыми поступлениями, я буду возражать против ее приобретения государством. Но если вместо этого авианосец будет оплачиваться заемными средствами — скажем, облигациями с погашением через 30 лет (когда я либо выйду на пенсию, либо умру), — у меня будет меньше стимулов возражать против постройки корабля. В конце концов, я не плачу за это.

Если используется дефицитное финансирование, за этот авианосец будут платить будущие налогоплательщики, которые должны обслуживать и в конечном итоге погасить этот долг. Многие из этих людей сегодня еще не родились. Таким образом, доступность дефицитного финансирования дает мне и другим сегодняшним налогоплательщикам извращенные экономические стимулы соглашаться на то, чтобы правительство тратило слишком много, поскольку голос тех людей, которые будут оплачивать счета за финансируемые с помощью дефицита программы не учитывается.

Короче говоря, финансирование дефицита путём займов позволяет сегодняшним гражданам-налогоплательщикам потреблять через правительство за счет завтрашних граждан-налогоплательщиков, подпитывая тем самым чрезмерный рост правительства. Частный сектор вытесняется государственным сектором.

Почему бы не финансировать все государственные расходы за счет заемных средств?

Приведенное выше рассуждение — назовем его тезисом Бьюкенена — кристально ясное. По крайней мере, мне так кажется. В самом деле, я считаю этот тезис бесспорным. Но опыт научил меня, что многие разумные и экономически информированные люди — люди, поддерживающие свободный рынок — оспаривают это рассуждение.

Заблуждение, распространенное среди сторонников свободного рынка, отвергающих тезис Бьюкенена, вытекает из двух верных наблюдений. Во-первых, в отличие от налогоплательщиков, которые передают покупательную способность правительству только под принуждением, кредиторы передают текущую покупательную способность правительству добровольно. Во-вторых, правительство может и часто выполняет обслуживание и погашение существующей задолженности за счет вновь привлеченных средств.

“Следовательно, — заключают те, кто отвергает тезис Бьюкенена, — если бы правительство обязалось финансировать все свои проекты только за счет заемных средств, мы могли бы избежать налогообложения, которое носит принудительный характер, и полагаться исключительно на финансирование дефицита, которое является добровольным. Таким образом, граждане стали бы свободнее, потому что их не заставляли бы платить налоги. Граждане также станут более зажиточными, потому что экономика больше не будет страдать от искажений, неизбежно создаваемых налогами”.

Этот вывод звучит прекрасно. Я хочу, чтобы это было правдой. Но увы, это неправда.

Во-первых, правительство, пользующееся доверием заемщиков, действительно может какое-то время погашать свой непогашенный долг за счет вновь заимствованных средств, но не может делать это вечно. Уверенность кредиторов в том, что правительство выплатит свои займы, коренится в убеждении, что это правительство имеет доступ к другим источникам доходов кроме заемных средств. И главный источник доходов любого правительства — это налогообложение — либо открытое (например, через налогообложение доходов), либо скрытое (через инфляцию).

Правительство, отказавшееся от налогообложения, сообщило бы миру, что в отношении увеличения доходов оно планирует действовать как частное предприятие, а не как правительство. Если это правительство затем объявит, что оно также планирует продолжать поставлять гражданам товары и услуги, оплачиваемые исключительно за счет заемных средств, то есть не взимая с граждан налоги для оплаты этих товаров и услуг, это правительство немедленно потеряет способность занять хотя бы цент.

Те, кто сомневается в этом выводе, должны спросить, что произойдет, если, скажем, McDonald’s откажется взимать плату за еду со своих клиентов. Предположим, например, что McDonald’s сказал кредиторам: “Наша компания будет продолжать поставлять еду и напитки людям, но мы будем раздавать их бесплатно. Мы будем финансировать свою деятельность исключительно за счет заёмных средств. И когда наступит срок погашения наших долгов, нет проблем. Мы просто возьмем в долг еще больше, чтобы их погасить”.

Представьте, что вы банк или другой потенциальный кредитор. Готовы ли вы в этих обстоятельствах одолжить деньги McDonald’s? Если вы сразу же не ответите “нет!”, я настоятельно рекомендую вам избегать карьеры в сфере финансов.

Отмена налогообложения требует устранения государства. Это эссе не место для обсуждения возможности существования общества, успешно функционирующего без государства. Однако не подлежит сомнению тот факт, что пока существует государство, налогообложение будет существовать. Вера в то, что государство может финансироваться исключительно за счет средств, добровольно предоставленных ему кредиторами, равносильна вере в возможность вечного двигателя. Какой бы прекрасной ни казалась такая вещь, ее просто не существует.

На самом деле, хорошо, что правительство не может финансировать себя исключительно за счет заемных средств

Но давайте предположим, вопреки фактам, но ради аргументации, что реальное правительство — агентство с монополией на законные полномочия инициировать принуждение — может всегда финансировать все свои операции за счет заемных средств. Это сказочное правительство выплачивает и обслуживает все свои долги, просто занимая бесконечно долгое время. Вопреки мнению многих, такая ситуация будет особенно плохой для свободы и свободных рынков. Правительство станет еще больше и навязчивее.

Как указывалось выше, дефицитное финансирование позволяет правительствам реального мира становиться слишком большими и навязчивыми, позволяя сегодняшним гражданам-налогоплательщикам бесплатно пользоваться ресурсами завтрашних граждан-налогоплательщиков. Тем не менее, в реальном мире остается по крайней мере некоторое ограничение для роста правительства, а именно необходимость в конечном итоге поднять налоги или сократить программы.

Но в сказочном мире, где правительство никогда не собирает налогов, даже это относительно небольшое ограничение роста правительства исчезает. Доминирующие коалиции граждан-налогоплательщиков могут получать от правительства все, что захотят, в любых количествах, которые они пожелают, при этом все денежные расходы оплачиваются бесконечным рядом кредиторов.

Почему эта ситуация плохая, если полная денежная стоимость государственных программ финансируется только за счет средств кредиторов, которые добровольно предоставляют свою покупательную способность правительству? Основная причина заключается в том, что правительство, сохраняющее за собой все правительственные полномочия, кроме налоговых, может использовать эти заемные средства для внедрения программ, которые приносят пользу группам с особыми интересами, за счет больших расходов населения.

Рассмотрим сельскохозяйственные субсидии. Правительство, финансируемое исключительно за счет заемных средств, по-прежнему будет испытывать давление со стороны тех же заинтересованных групп, которые действуют в реальном мире, с целью предоставления этих неэффективных субсидий. Но в сказочном мире, в котором все государственные доходы поступают из заемных средств, размер таких субсидий был бы еще больше. В этом волшебном мире у правительства было бы даже меньше стимулов, чем в реальном мире, ограничивать размер этих субсидий.

Когда кредиторы в реальном мире ссужают деньги частным производителям, которые занимают их для расширения своей деятельности, у этих кредиторов есть сильные стимулы предоставлять ссуды только тем проектам, которые являются эффективными. Кредитование проектов, которые оказываются чрезмерно дорогостоящими, то есть неэффективными, приводит к тому, что кредиторы получают неполные выплаты, а иногда и вовсе никаких.

У правительства, которое субсидирует производство, нет стимула учитывать эффективность или неэффективность производства, которое оно субсидирует. Возможность извлекать средства у налогоплательщиков позволяет правительству субсидировать неэффективные операции. Единственным ограничением для таких государственных субсидий в реальном мире является необходимость бюджетных компромиссов: может ли правительство увеличить субсидии еще на 100 миллиардов долларов, если для этого потребуется повышение налогов или сокращение какой-либо другой программы?

Каким бы слабым ни было это ограничение, но оно, по крайней мере, существует. Но даже этого слабого ограничения не было бы в мире, в котором правительство могло бы постоянно занимать столько, сколько оно тратит. В таком волшебном мире искажающие рынок субсидии — субсидии, которые со временем делают население беднее, направляя ресурсы на неэффективное использование, — были бы даже более обычным делом, чем в реальном мире, где правительства в конечном итоге должны повышать налоги или сокращать расходы. для погашения своих долговых обязательств.

Заключение

Затраты и последствия действий правительства не ограничиваются суммами, которые оно извлекает в виде налогов. Полные затраты и последствия действий правительства в конечном итоге проявляются и измеряются в том воздействии, которое правительство оказывает на общество и экономику. Поскольку правительство, освобожденное от необходимости собирать налоги, будет правительством даже менее ограниченным, чем любое правительство реального мира, в предоставлении привилегий группам с особыми интересами, и других безрассудных действий, мы все должны быть довольны тем, что в конечном счете, правительство не может избежать необходимости извлекать налоговые поступления для финансирования своей деятельности и грабежей.

Те из нас, кто осуждает большое и назойливое правительство, должны требовать, чтобы правительство ежегодно балансировало свой бюджет. Чем жестче ограничения доступа правительства к ресурсам, тем свободнее и зажиточнее будут люди.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев