Официальные лица Швеции объявили, что правительство планирует сохранить свои мягкие ограничения на собрания “как минимум еще на год”, чтобы смягчить распространение COVID-19.

В отличие от большинства других стран, Швеция отказалась инициировать общенациональную изоляцию и принудительное ношение масок, вместо этого выбрав политику, которая ограничивала большие собрания и полагалась на социальную ответственность для замедления передачи вируса.

В течение нескольких месяцев Швецию критиковали за ее решение отказаться от экономического локдауна.

“Швеция становится примером того, как не надо бороться с COVID-19”, — заявила CBS в заголовке июльской статьи.

Швеция стала “поучительной историей”, заявила в том же месяце New York Times.

“Они ведут нас к катастрофе”, — предупреждала The Guardian в марте.

Можно найти десятки подобных примеров. Однако с каждой неделей становится все яснее, что Швеция правильно поняла вирус. Во-первых, шведские официальные лица отмечают, что даже если локдауны и спасли жизни, их нельзя вводить надолго.

“Меры, принимаемые в Европе, не являются устойчивыми, мы пытаемся найти стабильный уровень, который сдерживал бы спред. Мы не можем избавиться от вируса, но мы можем удержать его на разумном уровне. “, — сказал в воскресенье генеральный директор шведского агентства общественного здравоохранения Йохан Карлсон в интервью общественной телекомпании SVT.

Стоит также отметить, что Швеция избежала экономической бойни, которую устроили ее европейские соседи, введя жесткие ограничения. В августе BBC отметила, что экономика Швеции пострадала от пандемии гораздо меньше.

Оба эти факта помогают объяснить, почему в Швеции не было массовых социальных волнений, которые имели место в других странах.

“Наступает определенная усталость, это продолжается уже несколько месяцев, — признал Карлсон. — Но мы не видим гнева или агрессии, мы не наблюдаем тех же реакций, что и в Европе”.

Это не должно вызывать удивления. В Швеции по-прежнему сохраняется относительно нормальная жизнь. Люди никогда не переставали ходить в рестораны и бары, бассейны или парки. Школы и предприятия оставались открытыми. Поэтому в Швеции не было массовых протестов, вспышек насилия и всплесков ухудшения психического здоровья, передозировки наркотиков и самоубийств, которые наблюдались в других странах мира в 2020 году.

Возможно, самое главное, Швеция, похоже, приручила COVID-19. В то время как во многих европейских странах, которые ввели карантин, наблюдается возрождение вируса, случаи заболевания и смерти в Швеции по-прежнему резко контрастируют с другими европейскими странами.

Not only no mask mandate; almost no mask wearing in Sweden. Never closed. God bless this free country. pic.twitter.com/6ufoUPXIgW

— Jeffrey A Tucker (@jeffreyatucker) October 7, 2020

Правда, были опасения по поводу небольшого роста числа заболевших, который начался в середине сентября, но этот рост намного ниже, чем в других европейских странах, что привело к меньшему количеству смертей, связанных с COVID-19.

Йинон Вайс, основатель RallyPoint и выпускник Гарвардской школы бизнеса, показал, что текущий уровень ежедневной смертности в Швеции экспоненциально ниже — 25x, 10x, 7x — чем у многих европейских коллег, которые ввели строгие ограничения, таких как Испания, Великобритания и Франция.

Во время пандемии многие утверждали, что Швецию нельзя сравнивать с этими более крупными странами, поскольку у них более высокая плотность населения. Связь между COVID-19 и плотностью городов в лучшем случае слабая, но даже если учесть данные о плотности населения, они показывают, что столица Швеции Стокгольм показала себя лучше, чем заблокированные американские города, такие как Бостон, Филадельфия и Чикаго. (и, конечно, Нью-Йорк.)

Даже в скандинавских странах с низким уровнем смертности, по сравнению с которым Швеция часто выглядела неблагоприятно, сейчас наблюдается резкий рост случаев заболевания (хотя, к счастью, смертность во всех скандинавских странах остается низкой).

Критики политики Швеции укажут на то, что уровень смертности от COVID-19 в Швеции по-прежнему выше, чем у ее северных соседей — результат неспособности надлежащим образом защитить свои дома престарелых, — но цель никогда не заключалась в том, чтобы достичь самого низкого уровня смертности от коронавируса в Европе. Цель состояла в том, чтобы ограничить распространение вируса и предотвратить перегрузку больничных систем.

Несмотря на прогнозы о том, что политика невмешательства приведет к массовому заражению и 96000 смертей, Швеция преуспела, и число погибших на душу населения в ней сегодня остается значительно ниже, чем у многих европейских соседей.

Последние три месяца были особенно впечатляющими, отмечает Вайс.

Каждую неделю мы видим, что мировой эксперимент по изоляции провалился, причем ужасно провалился, уничтожив миллионы предприятий, десятки миллионов рабочих мест и вызвав широкомасштабное ухудшение психического и физического здоровья. (это причина, по которой европейские лидеры, такие как Борис Джонсон, сейчас консультируются с ведущим шведским экспертом по инфекционным заболеваниям Андерсом Тегнеллом.)

Как недавно объяснил Джон Тирни в City Journal, лучшее, что можно сказать о приказах о “самоизоляции”, это то, что они могли иметь смысл до того, как у нас появились надежные данные о типе вируса, с которым мы имеем дело. Теперь мы знаем лучше. Нет корреляции между строгостью карантина и смертностью от COVID-19, но зато вред от локдаунов огромен.

Вот почему тысячи практикующих врачей и ученых в области общественного здравоохранения подписали Грейт Баррингтонскую декларацию, в которой выражается серьезная озабоченность по поводу неблагоприятных последствий локдаунов и содержится призыв к более целенаправленному подходу.

В июне, после публикации отчета NPR, который показал, что COVID-19 не так опасен, как предполагалось сначала, я предположил, что локдаун может оказаться самым большим “провалом” экспертов со времен войны в Ираке.

Четыре месяца спустя доказательства только кажутся более убедительными.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев