Одно из основных оправданий для государственного производства товаров или услуг заключается в том, что этот товар или услуга является “общественным благом”, что означает, что невозможно (или достаточно затратно) исключить неплательщиков из пользования благом, и что использование блага одним человеком не мешает его использованию другими. Предоставление таких товаров на основе добровольных отношений считается либо невозможным, либо, как минимум, неэффективным по сравнению с государственным обеспечением. Рациональные люди предпочтут бесплатное пользование, наслаждаясь благом и не платя за него. В результате, предоставление такого блага рынком приведет к недопроизводству, потому что любой бизнес, предоставляющий такое благо, будет производить такое его количество, для которого предельный доход (marginal revenue) равен предельным затратам (marginal cost), но предельные затраты будут не равны предельным выгодам (marginal benefit). Более того, если бы поставщик заключил договор со всеми бенефициарами, чтобы заставить их согласиться заплатить до того, как товар будет произведен, транзакционные издержки все равно были бы непомерно высокими. Таким образом, государство было бы более эффективным механизмом предоставления таких благ, поскольку оно может заставить всех бенефициаров платить за общественное благо, тем самым преодолевая проблему безбилетника.

Ротбард отверг этот анализ, отрицая, что государство способно более оптимально обеспечивать блага посредством принуждения, чем свободно действующие индивиды посредством добровольных средств (Rothbard 1956, 1961, 1962). Индивиды добровольно организуют и вносят свой вклад во все виды деятельности на рынке, включая общие проекты, приносящие больше пользы широкой общественности, чем самим организаторам, т.е. такие проекты, которые создают “положительные внешние эффекты”.

Критики Ротбарда постоянно неверно истолковывали и неправильно понимали его, будь то защитники экономики общественного выбора (Frech 1973) или мейнстримной неоклассической экономики (Caplan 1999). Большинство экономистов, к сожалению, живут в полном неведении о вкладе Ротбарда в области теории общественных благ.

Роберт Лоусон и Дж. Р. Кларк (2017, 136) в статье в Review of Austrian Economics критиковали позицию Ротбарда и обвинили его в том, что он “отрицает общественные блага” и “интеллектуально неаккуратен” так как “высмеивает” идеи общественных благ и внешних эффектов. Правда, они признают, что “мы должны серьезно отнестись к… мизесианской и хайековской озабоченности по поводу ограниченности знаний при отсутствии рыночных ценовых сигналов” (137). Это, звучит довольно странно, потому, что любой, кто полностью осознает эти опасения, не станет так быстро оспаривать Ротбарда.

Лоусон и Кларк представляют два сценария общественных благ и внешних эффектов, когда люди, желающие получить какое-то благо, коллективно готовы платить больше, чем необходимо для его предоставления. В первом примере жители города коллективно готовы платить больше, чем необходимо для строительства общественного парка. Во втором сценарии группа астрономов-любителей готова заплатить больше, чем необходимо, чтобы остальные жители города выключили свет, чтобы можно было наблюдать за звездами.

Из-за проблемы безбилетника и транзакционных издержек рынок не может производить эти желаемые блага. К счастью, государство может облагать налогом безбилетников и делать эти сделки реальностью. Тот факт, что некоторые люди могут вообще не ценить эти блага, не является проблемой, потому что “до тех пор, пока общая готовность сообщества платить превышает стоимость строительства, можно разработать систему налогов, в которой каждому человеку будет лучше” (Лоусон и Кларк, 2017, 134).

Но это просто словесное упражнение, которое маскирует проблему. Откуда именно экономисты могут узнать, что люди готовы платить больше, чем они демонстрируют своими действиями? Ротбард (1962, 1036) заявляет, что они этого и не знают — они просто заменяют взгляды налогоплательщиков своими собственными этическими взглядами.

Согласно “научному” мнению, в этих случаях действия свободного рынка больше не являются оптимальными, но должны быть возвращены в оптимальное состояние с помощью корректирующих действий государства. Такой взгляд полностью неверно интерпретирует, основания, которые позволяют экономической науке утверждать, что действия свободного рынка всегда оптимальны. Они оптимальны не с точки зрения личных этических взглядов экономиста, а с точки зрения свободных, добровольных действий всех участников и удовлетворения свободно выраженных потребностей потребителей.

Утверждение о том, что “общественные блага, финансируемые за счет налогов, могут сделать лучше буквально каждому из нас” (Lawson and Clark 2017, 134) — это всего лишь утверждение. Лоусон и Кларк исходят из предположения, которое нельзя проверить иначе, как через добровольные действия людей на свободном рынке. Не существует научного способа продемонстрировать, что людям становится лучше за счет налогообложения и предоставления благ государством.

Лоусон и Кларк заявляют, что их аргумент состоит в том, что частные фирмы будут производить общественные блага в недостаточном количестве. Но как они могут узнать, что благ производится недостаточно? Как они могут отличить ситуацию, в которой люди не хотят платить за большее количество блага от ситуации, в которой они были бы готовы платить, но не сделали этого из-за операционных издержек? Даже если люди не хотят браться за проект из-за связанных с этим транзакционных издержек, это просто демонстрирует, что ценность проекта для них ниже, чем их альтернативные издержки. Экономическая наука не может продемонстрировать, что благо “производится недостаточно”, поэтому Ротбард утверждает, что экономисты, утверждающие, что государственное производство или субсидирование товаров улучшило бы благосостояние, не делают этого, основываясь на науке. Они просто скрывают свои предпочтения в своем якобы ценностно нейтральном анализе под прикрытием “общественных благ”. Ротбард напоминает нам, что мы не можем исходить из предположения, что знаем о фактической готовности людей платить.

К сожалению, вклад Ротбарда в этот вопрос либо игнорируется, либо неправильно понимается многими, кто считает себя рыночным экономистом, но при этом принимает стандартный неоклассический подход к общественным благам и, следовательно, возможность государственного вмешательства, ведущего к улучшениям по Парето. Они игнорируют простую истину о том, что сама по себе возможность предоставления общественных благ, финансируемых за счет налогов, которые делают “лучше буквально каждому из нас”, является таким же аргументом в пользу государственного вмешательства, как и простая возможность выиграть джекпот является аргументом в пользу бросания монет в игровой автомат. Возможно, вы лично предпочтете сделать это ради удовольствия, но вы вряд ли ожидаете выигрыша. У Лоусона и Кларка все наоборот.

Если возможно взаимовыгодное предоставление общественных благ, то в государстве нет нужды. Фактически, в отличие от игрока, который может, по крайней мере, сказать, превышает ли его выигрыш его проигрыши (и превышает ли удовольствие от игры потерю денег), общественные блага не дают интервенционистам способов узнать, ценятся ли эти блага больше или меньше, чем затраты, возложенные на публику. Анализ общественных благ, если он хочет быть научным, должен исходить из строгих ограничений Ротбарда.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев