Человеческое поведение в значительной степени обусловлено социально. Люди часто действуют на основе социальных норм, ожиданий или привычек, а не потому, что пытаются выяснить природу реальности. В этом контексте верно утверждение, что восприятие людьми реальности социально сконструировано, о чем говорит теорема Томаса:

Другой способ взглянуть на эту концепцию — это через известную теорему Томаса, которая гласит: «Если люди определяют ситуации как реальные, они реальны по своим последствиям» (Томас и Томас, 1928). То есть поведение людей может определяться их субъективным восприятием реальности, а не объективной реальностью.

В «Праксиологии: Методологии австрийской экономики» Мюррей Ротбард определяет праксиологию как «логические следствия универсального формального факта, что люди действуют, что они используют средства для достижения выбранных целей». Люди пытаются принимать решения на основе их наилучшей оценки реальности. Если мы хорошо понимаем эту реальность, наши решения, вероятно, приведут к достижению наших целей; слабое понимание реальности, вероятно, приведет к катастрофическим решениям. Ротбард замечает, что «все, что утверждает праксиология, это то, что индивидуальный актор принимает цели и верит, будь то ошибочно или правильно, что он может достичь их с помощью определенных средств». Наше восприятие реальности может быть ошибочным или правильным. Когда мы допускаем ошибку, мы стараемся пересмотреть и исправить наше восприятие реальности, чтобы принимать лучшие решения в будущем. Этот здравый принцип отражен в популярном слогане FAFO: «FAFO — это акроним для ‘fuck around and find out.’ (попробуй — узнаешь, — прим.ред.) Это дерзкий способ сказать людям, что если они играют с огнем, они могут обжечься — или объявить, что они уже обожглись».

Здравая мысль, состоящая в том, что на наши решения влияют культурные и социальные нормы, часто преувеличивается, превращаясь в ошибочную идею отсутствия объективной реальности: сама реальность — это социальная конструкция, которая зависит от того, как вы ее воспринимаете или определяете. Отказ от попыток отличить истинное от ложного иногда случается потому, что такое исследование кажется слишком затратным, а иногда из желания избежать межличностного или межгруппового конфликта, просто провозгласив, что все правы. Это соответствует эгалитарной этике нашего времени — заявлять, что у каждого есть правильный ответ. У меня есть “моя правда”, а у вас — ваша. В математике учителей призывают быть инклюзивными, объясняя ученикам, что не существует правильных или неправильных ответов.

Культура превосходства белых проявляется при изучении математики, когда акцент делается на получение «правильного» ответа… Концепция математики как чисто объективной является однозначно ложной, а преподавание ее — тем более. Поддержание идеи о том, что всегда есть правильные и неправильные ответы, закрепляет объективность, а также страх открытого конфликта.

Если у всех разное субъективное восприятия реальности и неясно, чьи восприятия правильные, а чьи ошибочные, часто кажется проще утверждать, что никто не прав и никто не ошибается. Если все «реальности» являются субъективными и социально сконструированными, тогда каждый человек выбирает свою собственную реальность, и все побеждают. Таким образом, мы должны принять, что если кто-то говорит, что он женщина, потому что он чувствует себя женщиной, то это его реальность. Он действительно является женщиной.

Эта идея о том, что реальность является социальным конструктом, преобладает в общественном дискурсе и всех областях академического исследования. Более того, тот факт, что субъективные восприятия реальности зависят от таких факторов, как интеллект человека, культура и жизненный опыт, приводит многих к ошибочному выводу, что в мире нет ничего самоочевидного. Все подлежит обсуждению, и лучшее, что мы можем сделать, это описать наш личный «пережитый опыт».

Отсюда и исходит изречение «не верь своим лживым глазам» — ведь я могу утверждать, что вижу что-то другое, чем ты, и, следовательно, ты не должен верить, что что-то существует, только потому, что видишь это прямо перед собой. Восприятие может быть ошибочным, поэтому никто не знает, что реально. Потребуются десятилетия эмпирических рецензируемых академических исследований, чтобы выяснить, что реально.

Например, вы можете быть вовсе не человеком, а просто бабочкой, которой снится, что вы человек. Какие у вас есть доказательства того, что вы не бабочка? Разве вы обладаете квалификацией, чтобы отличать человека от бабочки?

История рассказывает, что однажды Чжуан Чжоу приснилось, что он бабочка, порхающая и летающая вокруг, счастливая и делающая, что ей заблагорассудится. Как бабочка, он не знал, что он Чжуан Чжоу. Внезапно он проснулся и обнаружил, что он — Чжуан Чжоу, безошибочно узнаваемый человек. Но тогда он не знал, был ли он Чжуан Чжоу, которому снилось, что он бабочка, или бабочка, которой снилось, что она Чжуан Чжоу.

В конечном итоге Чжуан Чжоу должен принять свидетельство своих собственных глаз, поскольку здравомыслящий человек не может упорно лгать самому себе. Как отмечает Ротбард:

Конечно, человек может сказать, что он отрицает существование самоочевидных принципов или других установленных истин реального мира, но это простое заявление не имеет эпистемологической значимости. Как отметил Туи, «Человек может говорить что угодно, но он не может думать или делать что угодно. Он может сказать, что видел круглой квадрат, но он не может думать, что видел круглой квадрат. Он может сказать, если ему нравится, что видел лошадь, верхом на самой себе, но мы будем знать, что думать о нем, если он это скажет.

Те, кто в настоящее время приступил к эмпирическим исследованиям, чтобы доказать существование девяноста девяти различных полов и гендеров, уже составили карту спектра:

Половая принадлежность вашего мозга и тела может быть не такой уж черно-белой, как считали ученые. Вместо этого пол может оказаться где-то на серой шкале. Ученые пытаются разгадать сложную биологическую структуру пола, и по мере того, как они узнают все больше, становится все более очевидным, что среди нас есть не только мужчины и женщины.

Научный анализ того, что такое женщина, под названием «Микроструктура белого вещества у женщин, переходящих в мужской пол, до гормональной терапии. Исследование диффузионного тензорного изображения» информирует нас, что «микроструктура белого вещества у нелеченных FtM [женщина в мужчину] транссексуалов ближе к паттерну у субъектов, которые разделяют их гендерную идентичность (мужчины), чем у тех, кто разделяет их биологический пол (женщины). Наши результаты предоставляют доказательства врожденного различия в структуре мозга у FtM транссексуалов».

Это объясняет, почему судья Кетанджи Джексон, когда ее спросили «Кто такая женщина?», ответила, что она не биолог и поэтому не может ответить на этот вопрос. Если судья Верховного суда публично утверждает, что она не знает, кто такая женщина, это подразумевает, что этот вопрос лучше оставить на усмотрение квалифицированных экспертов.

Цель идеологов «реальность — это социальный конструкт» — убедить обычных людей, что они не могут знать или понимать реальность, не погружаясь в высшие академические исследования, которые, кстати, в настоящее время находятся под строгим контролем социалистов. Например, вы не можете знать или понимать значение справедливости, пока не посвятите годы изучению работ эксперта по справедливости Джона Ролза. Когда была опубликована «Теория справедливости» Ролза, Айн Рэнд отметила:

Позвольте мне сказать, что я не читала и не собираюсь читать эту книгу… Вероятно ли, что «Теория справедливости» будет широко прочитана? Нет. Вероятно ли, что она будет влиятельной? Да — именно по этой причине… если вы хотите пропагандировать возмутительно злую идею (основанную на традиционно принятых доктринах), ваш вывод должен быть бесстыдно ясным, но ваше доказательство — непонятным. Ваше доказательство должно быть настолько запутанным, чтобы критические способности читателя оказались парализованными — путаница уклонений, эквивокаций, затемнений, обходных путей, несоответствий, бесконечных предложений, ведущих в никуда, неуместных побочных вопросов, пунктов, подпунктов и под-под-пунктов, тщательное и долгое доказательство очевидного, и большие куски произвольного, представленные как самоочевидные, эрудированные ссылки на науки, псевдонауки, вещи, которые никогда не будут наукой, на недоказуемое и одобряемое — и все это основывается на нуле: отсутствии определений.

То же самое можно сказать о многих “великих” произведениях, которые считаются неофициальным признаком надежности для тех, кто хочет комментировать текущие политические события. Вы должны изучить Джона Мейнарда Кейнса, чтобы выяснить, существует ли инфляция и, если да, полезна ли она для вас — не верьте просто своему лживому кошельку. Вы должны изучить все восемь томов «Всеобщей истории Африки» ЮНЕСКО, прежде чем комментировать, сработает ли социализм в Африке, и изучить «Капитал» Карла Маркса, чтобы сформировать мнение о том, сработает ли коммунизм в Африке, если его «правильно применить».

Хотя сложность науки очевидна, и для получения всестороннего понимания любой дисциплины требуются многие годы обучения, это не означает, что люди не могут знать или понимать реальность, пока квалифицированный эксперт не информирует их о «правильном» взгляде на факты. Более того, как показывает Дэвид Гордон в своем эссе «Butler, Butt Out», экспертные теоретики, отрицающие существование объективных принципов, часто вводят своих читателей в заблуждение:

Часто бывает довольно трудно понять, что она говорит. Вот пример отрывка, далеко не самого неясного в книге: “Фантазматическое скольжение — то, что [Жак] Лакан называет glissement — происходит среди рассматриваемых выше типов аргументов. Это вообще аргументы? Или мы должны видеть, как синтаксис фантазма упорядочивает и сбивает последовательность аргумента?”

Когда я сталкиваюсь с таким текстом, мне на ум приходят слова Ювенала: Difficile est satiram non scribere (Трудно не писать сатиру).

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев