В этом году темой Саммита сторонников Института Мизеса было «Наш враг — государство». Что может лучше отразить эту тему, чем обзор книги Альберта Джея Нока «Наш враг — государство», впервые опубликованной в 1935 году? Далее я расскажу об основных идеях этой книги.

Нок проводит различие между государством и обществом, хотя иногда он описывает это различие как различие между государством и правительством. Что он подразумевает под последним термином, понять не так просто, но основная мысль, которую он хочет донести, ясна. Это то, что есть два способа сосуществования людей в обществе. Один из них — мирное сотрудничество, а другой — отъем того, что произведено другими. Первый способ он называет «экономическими средствами», а второй — «политическими средствами».

По определению Нока, государство по своей сути паразитично: «Государство, будь то примитивное, феодальное или торговое, — это организация политических средств… К сожалению, не все осознают, что у государства нет собственных денег и нет собственной власти. Вся власть, которой оно обладает, — это то, что общество ему даёт, плюс то, что оно время от времени конфискует под тем или иным предлогом; другого источника власти у государства нет».

Нок осознаёт возражение, что в его теории государство определяется как паразитическое, и остаётся открытым вопрос, соответствует ли это определение тому, как государство обычно понимают люди. На это он отвечает, что его определение подтверждается историей. Все государства на самом деле начинали именно так: «Позитивное свидетельство истории состоит в том, что государство неизменно берёт своё начало в конфискации. Ни одно из известных истории примитивных государств не могло бы возникнуть каким-либо другим образом».

Вы можете подумать, что, поскольку людям не нравится, когда у них отбирают то, что они произвели, они попытаются ликвидировать государство и заменить его обществом, основанном на добровольном обмене. Но, как утверждает Нок, это не так. Он считает, что люди почти всегда выбирают «лёгкий путь», а отнять то, что произвели другие, обычно гораздо легче, чем производить самому. По этой причине противники существующего государства скорее постараются взять его под контроль, чем заменить его обществом: «Итак, поскольку человек всегда стремится удовлетворить свои потребности и желания с наименьшими усилиями, он будет использовать политические средства, когда сможет: исключительно, если это возможно; в противном случае — в сочетании с экономическими средствами».

Жители Соединённых Штатов считают, что наша «демократия» с политическими партиями, противостоящими друг другу, является защитой от государственного угнетения, но Нок это отрицает. Партии соглашаются по почти всем вопросам политики, различаясь лишь в мелочах.

Он говорит: «Наша номинально республиканская система построена по имперской модели, с профессиональными политиками вместо преторианской гвардии; они время от времени собираются, решают, что можно провернуть и как, и кто это сделает, а избиратели голосуют по их указаниям».

Некоторые возлагают надежды на Конституцию как на ограничитель против хищнического государства, рассчитывая, что хотя бы некоторые репрессивные действия будут признаны неконституционными. Но Нок убедительно опровергает эту точку зрения. Конституцию всегда необходимо интерпретировать, и это делают государственные чиновники. Маловероятно, что государственные чиновники будут интерпретировать Конституцию так, чтобы это ущемляло власть государства. В этой связи Нок делает замечание, которое будет интересно тем, кто не относится к Аврааму Линкольну с привычным почтением, которым он сегодня окружён: «Линкольн отверг мнение главного судьи Тони о том, что приостановка действия habeas corpus является неконституционной, и в результате до 1865 года государство функционировало в режиме монократической военной деспотии… Строгий конституционалист мог бы сказать, что Конституция умерла в 1861 году, и пришлось бы немало попотеть, чтобы его опровергнуть».

Вы можете возразить, что большинство людей считают грабеж морально неправильным. Разве это не остановит их в ряде случаев от совершения грабежа, связанного с использованием государства? Нок отвечает на это очень интересно и проницательно. Он предполагает, что люди настолько привыкли жить при государстве, что воспринимают его действия как легитимные. Поэтому они не считают действия государства грабежом.

Нок сравнивает государство с церковью, какой она была около 1500 года: «Интересно отметить, что в 1935 году отношение среднего человека к феномену государства в точности такое же, каким было его отношение к феномену церкви примерно в 1500 году. Кажется, тогдашнему прихожанину церкви не приходило в голову, как не приходит это сейчас гражданину государства, задаться вопросом, что это за институт, который требует его верности».

Описание государства, данное Ноком, имеет большую ценность, но я склонен думать, что иногда он применяет его слишком жёстко. Он говорит: «Состояние общественных дел во всех странах, особенно в нашей, заставляет пересмотреть не только текущую политическую практику, характер и качество представителей-политиков, и относительные достоинства той или иной формы или метода управления. Оно подталкивает к мысли, что окончательное решение не заключается в рассмотрении видов, а в рассмотрении рода. Это не вопрос различий между республиканским государством, монократическим, конституционным, коллективистским, тоталитарным, гитлеровским, большевистским или каким угодно ещё. Это вопрос самого государства». Другими словами, различия между государствами не имеют значения по сравнению с основным фактом, что они все являются государствами. Политические беженцы от режимов Гитлера или Сталина в Америке, возможно, не согласились бы с ним.

Хотя принять позицию Нока во всей её суровости непросто, она имеет достоинство в том, что заставляет нас взглянуть на вещи неожиданным образом. В своём рвении противостоять тоталитаризму мы никогда не должны забывать об угнетающей природе самого государства.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золторев