Если у вас достаточно терпения или любопытства, чтобы исследовать консервативные уголки в социальных сетях, вы можете наткнуться на людей, которые явно желают каким-то образом реабилитировать Адольфа Гитлера и национал-социалистов (т.е. «нацистов»).

Часто это проявляется в виде комментариев или мемов, которые утверждают, что национал-социалисты были защитниками «Запада» от нарастающего тогда в Европе агрессивного левого движения. Например, мем с изображением Гитлера, поверх которого написано: «Я пытался спасти вас». Такие изображения обычно сопровождаются комментариями о том, что Западная Европа сегодня была бы в лучшем положении, если бы национал-социалистам удалось установить свой режим по всей Европе. Общее послание состоит в том, что Гитлер был своего рода Иосифом де Местром двадцатого века, стремящимся защитить Европу от разрушительного воздействия левых революционеров.

Но у меня есть плохие новости для этих самопровозглашённых защитников «традиций». Национал-социалисты не поддерживали традиционные западные институты. Более того, они не были врагами революционных левых, поскольку сами являлись частью левого движения, просто продвигая несколько иную форму тоталитаризма, чем ленинисты.

Национал-социалисты были — как следует из их названия — социалистами. Более того, они были тоталитарными социалистами, а свою институциональную модель они заимствовали у советского тоталитаризма.

Об этом подробно говорится в книге Ханны Арендт «Истоки тоталитаризма». Арендт отмечает, что Гитлер и национал-социалисты в целом презирали фашистские диктатуры Европы — такие как государства Прибалтики, Венгрия, Испания и другие — за то, что они слишком далеки от тоталитарной модели. Национал-социалисты, по словам Арендт, выражали «искреннее восхищение большевистским режимом в России (и Коммунистической партией в Германии)…» Арендт заключает, что «Гитлер никогда не намеревался защищать “Запад” от большевизма, но всегда был готов присоединиться к “красным” ради разрушения Запада, даже в разгар борьбы с Советской Россией».

Уничтожить Запад, чтобы спасти его

Гитлер, конечно, ненавидел всех западных людей, которые не разделяли его революционную идеологию. Он отдал приказ о полном уничтожении Парижа, когда стало ясно, что Вермахт будет изгнан с севера Франции. Гитлер также издал поистине нероновский указ, который требовал разрушить всю инфраструктуру в Германии — включая ту, которая необходима для снабжения мирного населения, — чтобы замедлить продвижение союзников. По свидетельствам его сотрудников, Гитлер не переживал о том, что это вызовет голод. Для Гитлера германская цивилизация не заслуживала выживания, так как она потерпела поражение в войне против славян и других «низших» народов Европы.

Трудно назвать «защитником Запада» человека, который стремится заморить миллионы западных людей голодом.

Если бы у Гитлера действительно было желание защитить западные институты от большевиков, он бы, безусловно, никогда не вторгся бы в Польшу. В конце концов, к 1930-м годам именно поляки, а не немцы, были главным барьером против распространения советского коммунизма на запад.

(И, конечно, тот факт, что большевики контролировали Россию, был ещё одним «подарком» миру от немецкого режима. Если бы Имперская армия Германии не уничтожила царскую армию в 1918 году, Ленин никогда бы не смог захватить контроль над российским государством.)

В годы, последовавшие за Первой мировой войной, именно поляки сражались с большевиками после того, как Ленин аннулировал Брест-Литовский мир и начал продвигать советские границы на запад в 1919 году. Поляки героически остановили советское наступление в битве под Варшавой в 1920 году, вынудив Советы просить мира и отказаться от грандиозных планов Ленина по завоеванию Европы большевиками.

Если бы Гитлер действительно хотел ослабить Советскую власть, он бы стремился к укреплению Польши как буферного государства между Центральной Европой и Советским Востоком. Вместо этого Гитлер подписал договор с Советами, целью которого было уничтожение Польши и передача восточной части страны советским коммунистам.

На самом деле, Гитлер мало заботился о защите западной цивилизации и был движим гораздо более узкими интересами, сосредоточенными на возвращении Данцига и подчинении “низших” польских славян. Польская расовая неполноценность была недвусмысленно зафиксирована в нацистских законах и идеологии. Генрих Гиммлер не оставлял никаких сомнений по этому поводу, заявив, что германская политика заключается в том, чтобы “все поляки исчезли с лица земли… великий немецкий народ должен считать своей главной задачей уничтожение всех поляков.”

Если нацисты действительно были так озабочены сохранением традиционных западных ценностей, то трудно понять, как это может сочетаться с истреблением поляков. Ведь Польша была самым значимым и надежным форпостом западной цивилизации в Восточной Европе. Поляки были одними из самых стойких защитников латинского христианства. Именно поляки спасли Габсбургов во время осады Вены. Во время холодной войны поляки были постоянной проблемой для советского режима — в отличие от сравнительно покорных восточных немцев.

Национал-социалисты были левыми

Тот факт, что национал-социалисты были ближе к революционным левым, подробно исследуется великим австрийским эрудитом Эриком фон Кюнельт-Ледином в его книге “Левые: от де Сада и Маркса до Гитлера и Маркузе”.

Кюнельт-Ледин слишком хорошо осведомлен в предмете, чтобы попасться на примитивные теории о якобы благих намерениях Гитлера или его благородной миссии по спасению христианства.

Рассматривая Гитлера как «в основном посредственного невротика», Кюнельт-Ледин отмечает, что Гитлер «определенно поддерживал лозунг Муссолини: “Все внутри государства, ничего вне государства, ничего против государства”» — лозунг, полностью противоречащий традиционной западной мысли. Гитлер также «питался почти из тех же идеологических источников», что и социалисты вроде Муссолини, но его взгляды были модифицированы его увлечением чешскими национал-социалистами. Идеология чешских национал-социалистов дала Гитлеру основу для его, по сути, левых убеждений: «антиклерикализм, тесный синтез национализма и социализма, доверие рабочему классу, крестьянству и нижнему среднему классу, [а также] оппозицию дворянству». Эта идеология была также антикапиталистической и, следовательно, направленной против буржуазии.

Националистический компонент этой идеологии привел к историческому казусу, — национал-социалистов начали считать правым, хотя, как отмечает Кюнельт-Ледин, в европейском контексте национализм не был «консервативным».

В Германии после Первой мировой войны национал-социалистов считали крайне правыми, потому что для простодушных людей националисты были правыми, если не консерваторами — что является абсурдной идеей, если вспомнить, насколько антинационалистическими были Меттерних, монархические семьи и ультраконсерваторы Европы в прошлом. Национализм на самом деле был побочным продуктом Французской революции (не менее, чем милитаризм).

Для тех, кого не убеждают нюансы национализма можно добавить, что оппозиция национал-социалистов традиционным европейским институтам проявлялась в том числе, в ненависти нацистов к великой консервативной силе Европы — Католической церкви.

Кюнельт-Ледин связывает антикатолицизм Гитлера с его юностью, прошедшей в условиях консервативного австрийского режима, который Гитлер ненавидел. Когда австрийское государство после войны угрожало арестовать Гитлера за дезертирство, это, по словам Кюнельт-Ледина, «только усилило ненависть Гитлера к Католической церкви».

Реальность национал-социалистической политики хорошо отражает эти обстоятельства. Во время становления Третьего рейха Католическая церковь продолжала относиться к нацистской партии с недоверием. Кюнельт-Ледин пишет:

Исследование количественного развития различных партий на четырех выборах, предшествовавших приходу Гитлера к власти, является очень интересным. … Карты, которые я опубликовал в другом месте, четко показывают, что религия была основным фактором роста национал-социализма. … Нет сомнений в том, что победы нацистов были одержаны в первую очередь при поддержке протестантских, а точнее, «прогрессивных» пост-протестантских областей: один взгляд на статистические карты подтверждает это.

После прихода к власти режим Гитлера начал делать с католиками именно то, чего они боялись. Как и французские революционеры и другие тоталитарные режимы, национал-социалистический режим стремился к дехристианизации населения. Это предполагало, что государство возьмет полный контроль над религиозными институтами. Церкви фактически становились государственной собственностью, и, конечно, не было никакой свободы слова или религиозной практики для христиан. Духовенство, которое не соглашалось с режимом, подвергалось преследованиям, но католическое духовенство находилось под особой угрозой.

Например, в тюрьме Дахау был отдельный барак, предназначенный для духовенства, где было заключено более 2700 священников. Почти 95 процентов из них были католическими священниками. Более тысячи католических священников погибли в Дахау. Иностранное духовенство пострадало еще больше. Святой Максимилиан Кольбе, гражданин Польши, был намеренно заморен голодом в Освенциме за политические «преступления».

Нацисты стремились заменить традиционные религиозные практики новыми, что характерно для любого леворадикального движения. Неудивительно, что многие высокопоставленные нацистские чиновники были одержимы германским язычеством, оккультными ритуалами и разнообразными верованиями, которые можно назвать «эзотерическими».

Тем не менее, несмотря на все доказательства, мем «Гитлер пытался спасти Европу» продолжает существовать среди тех, кто считает себя «крутыми» контркультурными защитниками «христианства» и «Запада». Более того, поддерживая идею о Гитлере как о защитнике Запада, те, кто стремится реабилитировать нацистов, фактически поддерживают левую пропаганду, утверждающую, что нацисты были консерваторами, реакционерами, христианами или какими-то другими европейскими традиционалистами.

Конечно, это не должно нас удивлять. Нацисты никогда не были чем-то большим, чем полезными идиотами для тех, кто стремился уничтожить Запад. Современные защитники Гитлера ничем не отличаются.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев