Согласно учебникам по экономике, деньги являются мерой ценности товаров и услуг, обмениваемых на рынке. Типичное изложение этой точки зрения дает Фредерик Мишкин в своем учебнике по деньгам и банковскому делу. “[Деньги… используются для измерения ценности в экономике”, — утверждает он. “Мы измеряем ценность товаров и услуг в денежном выражении, точно так же как мы измеряем вес в фунтах и расстояние в милях”.

Когда деньги рассматриваются как мера ценности, из этого следует, что одной из главных задач центрального банка должно быть поддержание стабильного уровня цен. Это якобы устранит инфляционный шум из экономики и обеспечит, чтобы любые изменения в денежных ценах, которые все же происходят, отражали изменения в относительной ценности товаров и услуг для потребителей. Поэтому для экономистов мейнстрима стабилизация индекса цен, основанного на корзине произвольно выбранных и взвешенных потребительских товаров, например ИПЦ, базовый ИПЦ, расходы на личное потребление (CPE) и т. д., является необходимым условием для превращения денег в более или менее фиксированное мерило ценности.

Эта идея — что серия действий, включающая межличностный обмен определенных сумм денег на некоторое количество различных товаров разными агентами в течение определенного периода времени, каким-то образом дает меру ценности — одно из старинных заблуждений, которое можно проследить до Джона Лоу. Лоу неоднократно называл деньги “мерой, с помощью которой оцениваются товары”. Это заблуждение, которое вскоре было опровергнуто, основывается на предположении, что акт измерения предполагает сравнение одной вещи с другой вещью, которая объективно существует и чьи соответствующие физические размеры и причинно-следственные связи с другими физическими явлениями абсолютно фиксированы и неизменны по отношению к течению времени, как, например, линейка или столбик ртути.

Фактически, ценность, которую человек придает данной сумме денег или какому-либо товару, основана на субъективном суждении и не имеет физических измерений. Поэтому ценность денег варьируется от момента к моменту и между разными людьми. Цена, уплаченная за товар в конкретном акте обмена, не измеряет его ценность; скорее она выражает тот факт, что покупатель и продавец оценивают деньги и уплаченную цену в обратном порядке. По этой причине ни деньги, ни какое-либо другое благо никогда не могут служить мерой ценности.

К сожалению, сторонники целевого уровня цен на золото всецело принимают эту доктрину мейнстрима, но при этом придают ей странный оттенок. Они начинают с совершенно неподтвержденного предположения о том, что один товар, золото, имеет стабильную ценность и поэтому может служить единственным ориентиром — или “монетарной Полярной звездой”, как выражается Натан Льюис, — для монетарной политики ФРС. По словам Стива Форбса, написанным во введении к книге Льюиса “Gold: The Monetary Polaris”, настоящие золотые стандарты имеют одну общую черту: “Они используют золото в качестве измерительного стержня для поддержания стабильной ценности денег. Почему? Потому что желтый металл сохраняет свою внутреннюю ценность лучше, чем что-либо на планете”.

Луис Вудхилл в колонке Forbes пишет в схожем ключе, объясняя, что “фундаментальная обоснованность золотого стандарта основывается на предпосылке, что реальная ценность золота остается постоянной с течением времени. … Самое главное в единице измерения — это то, что она должна быть постоянной. … Золото — это не деньги, и оно не должно быть деньгами. Однако мы можем и должны использовать золото для определения ценности доллара”. Эти отрывки отражают почти мистическую веру в то, что “внутренняя” или “реальная” ценность золота для всех практических целей является вечно неизменной, не подверженной постоянному изменению человеческих оценок, запасов ресурсов (включая само золото), технологий и предпринимательских суждений, которые определяют суть динамичной рыночной экономики. Кроме того, никогда не дается определения, что именно означает понятие “внутренняя ценность” и в каких единицах она выражается.

Таким образом, сторонники таргетирования цены на золото, похоже, игнорируют как теорию, так и историю, полагая, что после установления долларовой цены на золото ценность денег сама по себе становится навсегда стабильной и не подверженной влиянию рыночных сил спроса и предложения. Инфляция и дефляция, таким образом, ipso facto изгнаны из экономики. Это означает, что любые изменения в количестве денег при режиме фиксированных цен на золото должны рассматриваться как благотворные и стабилизирующие корректировки предложения денег в соответствии с изменениями спроса на них. Стив Форбс пишет: “Тот факт, что в футе 12 дюймов, не ограничивает количество квадратных футов в вашем доме. Тот факт, что в фунте 16 унций, не ограничивает ваш вес, увы — это простое измерение… Достоинство правильно построенного золотого стандарта в том, что он одновременно стабилен и гибок — стабилен по ценности и гибок в удовлетворении естественной потребности рынка в деньгах. Если экономика быстро растет, такая система, основанная на золоте, позволит быстро увеличить денежную массу”.

Другими словами, “стабильный и гибкий” золотой стандарт Форбса будет способствовать и маскировать инфляционное расширение денежной массы, которое, по мнению австрийцев, исказит рынки капитала и приведет к образованию “пузырей” активов. Девиз наших нынешних фиксаторов цен на золото, похоже, звучит следующим образом: “Нам нужны надежные деньги — и побольше”.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев