Хавьер Милей, недавно избранный президент Аргентины, известен своим эксцентричным отношением к своим собакам. С собаками Милея связано много странностей, включая тот факт, что они являются самыми настоящими клонами, но самое интересное для меня — это их имена.

Все собаки названы в честь либертарианцев и/или экономистов. Самые нишевые — Роберт и Лукас, названные в честь покойного экономиста Роберта Лукаса. Двух других его собак зовут Милтон и Мюррей в честь экономистов/либертарианцев Милтона Фридмана и Мюррея Ротбарда соответственно.

Эти двое интересны тем, что, хотя у них было много общего, Фридман и Ротбард были в некотором смысле противниками.

В 1977 году Ротбард написал статью, в которой объяснил, почему. Причина этого может быть не совсем такой, которую вы ожидаете. Ротбард был убежденным анархо-капиталистом (подобно Милею), в то время как Фридмана можно с полным правом назвать классическим либералом. Однако это, по мнению Ротбарда, не было главным разделением между ними. По словам Ротбарда, “то, что сейчас разделяет [либертарианское] движение, — это не анархист против минархиста”.

По мнению Ротбарда, движение разделял ответ на простой вопрос. И этот вопрос, как мне кажется, может дать нам наиболее плодотворную линзу для взгляда на Милея.

Вопрос в том, ненавидите ли вы государство?

Искусство ненавидеть государство

Ротбард считал Фридмана своим противником, потому что Фридман не ненавидел государство. Ротбард считал государство “бандой преступников” и придерживался убеждения, что “государство — враг человечества”.

Ротбард критикует Милтона Фридмана и его сына Дэвида Фридмана (анархиста, как и Ротбард) на том основании, что они не ненавидят государство. Ротбард характеризует Милтона и Дэвида как сторонников сокращения или упразднения государства только по той причине, что утилитарный анализ затрат и выгод вроде бы оправдывает это.

Для Ротбарда не имеет значения, что Дэвид — анархист, а Милтон — классический либерал. Он считает их позиции неприемлемыми, потому что они недостаточно ненавидят государство. По мнению Ротбарда, это делает их слабыми союзниками. С другой стороны, тот, кто не является философским либертарианцем, может быть союзником, если он, как и Ротбард, ненавидит государство.

Чтобы помочь определить, ненавидит ли кто-то государство, Ротбард предлагает простой мысленный эксперимент. Если бы существовала волшебная кнопка, нажатие на которую отменяло бы государство, вы бы нажали на нее, или провели бы анализ затрат и выгод? Цитируя Ротбарда,

[Позиция радикала] нажать на кнопку проистекает из глубокой и неизменной ненависти аболициониста к государству и его огромной машине преступлений и угнетения. С таким мировоззрением радикальному либертарианцу и в голову не придет противопоставлять волшебную кнопку или любую реальную проблему какому-то заурядному расчету затрат и выгод. Он знает, что государство должно быть уменьшено так быстро и так полно, как только возможно. И точка.

Легко спутать то, о чем говорит Ротбард, с возражением против постепенных изменений, направленных на завоевание свободы. Ротбард говорит совсем другое. Ротбард не против того, чтобы постепенные изменения были путем к свободе, если они необходимы. Для него это вопрос мотивации, стоящей за постепенностью.

Нет ни одного аболициониста, который не ухватился бы за осуществимый метод или постепенную выгоду, если бы она попалась ему на пути. Разница в том, что аболиционист всегда высоко держит знамя своей конечной цели, никогда не скрывает своих основных принципов и стремится достичь своей цели так быстро, как это только возможно. Поэтому, хотя аболиционист и согласится на постепенное движение в правильном направлении, если это все, чего он может достичь, он всегда принимает его с неохотой, как первый шаг к цели, которую он всегда держит на видном месте.

Милей ненавидит государство

Милей — жертва небрежного навешивания ярлыков. Вы легко найдете в том же Twitter постоянные споры о том, какие ярлыки правильно описывают Милея. Одни утверждают, что он ультраправый. Другие утверждают, что он вовсе не правый. Сам Милей претендует на ярлык анархо-капиталиста. Другие утверждают, что он на самом деле не анархо-капиталист или что анархо-капиталисты на самом деле вовсе не анархисты! Я видел, как политтехнологи отчаянно спорили, популист он или нет, пытаясь сохранить свои притязания на успешную политическую стратегию. На его странице в Википедии указано, что его характеризуют как ультралиберала и ультраконсерватора. Уже запутались?

Эти упражнения по навешиванию ярлыков — пустая трата времени. Прислушавшись к Ротбарду, мы получаем гораздо лучший способ оценить Милея. Давайте ответим на простой вопрос: ненавидит ли Милей государство?

Похоже, что ответ на этот вопрос — однозначное “да”. В Twitter можно найти десятки видеороликов с Милеем за все годы, и их объединяет одна общая тема. Объясняя, что не так с его нацией, он часто объединяет “государство”, политиков и бюрократов, а также леваков в красочный коктейль из ненормативной лексики. Вот некоторые видео, которые я предлагаю вам посмотреть.

Argentina’s new President Javier Milei. He’s a bada$$!!
🔥🇦🇷🔥pic.twitter.com/icOPjjX2sT

— 𝕿𝖍𝖊 𝕷𝖎𝖔𝖓𝖊𝖘𝖘™️ (@CL4WS_OUT) November 21, 2023

Javier Milei Promotes Small Government #ShrinkGovernment #Objectivism #JavierMilei #AynRand pic.twitter.com/5PFXhMe34b

— The Atlas Society (@TheAtlasSociety) November 21, 2023

Хавьер Милей только что был избран следующим президентом Аргентины. Вот несколько его мыслей:

• “Это общество заражено социализмом, и то, чего нам нужно добиться, — это удалить социализм из сознания людей”.
• Политики — это социопаты, которые хотят заставить нас поверить, что мы умственно неполноценны во всех смыслах, потому что не можем жить без них".
• “Если бы страна была разделена между теми, кто производит, с одной стороны, и с другой, чертовыми политиками, синдикалистами, всей этой кучкой паразитов, они бы сдохли.”

  Javier Milei has just been elected as the next president of Argentina.
  
  Here are a few of his thoughts:
  
  "This is a society infected by socialism and what we need to achieve is to remove socialism from people's minds."
  
  "Politicians are sociopaths who want to make us believe that… pic.twitter.com/QjJB3wcgoV

  — I’m No Angel (@HappyCamper2626) November 21, 2023

Разумеется, я не говорю по-испански. Возможно, некоторые субтитры на этих видео неправильные (хотя многие утверждали, что они правильные).

Но это даже не важно. Даже без слов видно, с каким презрением Милей говорит о паразитах, составляющих государство. Вы можете видеть его безудержную радость, когда он говорит о сокращении государственных учреждений. Воистину Милей ненавидит государство.

У некоторых радикалов может возникнуть соблазн сказать, что его политика более мягкая, чем им хотелось бы. Например, почему бы не отменить государственную валюту вместо долларизации? Но помните, что ненависть к государству не зависит от того, являются ли изменения постепенными или масштабными — вопрос в том, какова мотивация, которая лежит в основе денежной политики Милея? Это анализ затрат и выгод или презрение к аргентинскому государству? Последнее, похоже, лежит в основе его проблемы.

Глава государства, который ненавидит государство

Положение Милея уникально, потому что, насколько я могу судить, он единственный лидер страны, подходящий под критерии Ротбарда в новейшей истории. Интересно, что либертарианцы, которые не ненавидят государство (Ротбард называет их “консервативными” либертарианцами в отличие от радикалов), участвовали в выработке государственной политики.

Хотя многие либертарианцы не стали бы упоминать о Рейгане, не секрет, что Милтон Фридман имел значительное влияние в его администрации. Он неофициально консультировал Рейгана во время его предвыборной кампании и официально — как член Консультативного совета по экономической политике при президенте.

Администрация Рейгана все же добилась определенного успеха в достижении либертарианских целей. Известно, что Рейган изначально снизил налоги. Однако нежелание или неспособность снизить расходы привели к высокому дефициту и, в конечном счете, к повышению налогов во время его правления и после него.

Удалось ли Фридману через Рейгана добиться большей свободы в долгосрочной перспективе — это вопрос, который я оставляю на ваше усмотрение. Я знаю, как ответил бы Ротбард.

Таким образом, либо мы уже видели как влияет “консервативное” либертарианства на политику, либо оно на самом деле никак не влияло на нее. В любом случае Милей, похоже, предлагает другой путь вперед. Благодаря Милею у нас появился шанс увидеть, что произойдет, когда “радикальный” либертарианский лидер будет управлять государством. Остается вопрос, будет ли этого достаточно?

Милей сталкивается с несколькими препятствиями на пути к переменам в Аргентине. Экономика страны находится в ужасном состоянии. У действующих политиков и поддерживаемых ими искателей ренты есть все основания попытаться помешать Милею достичь своих целей. Не очевидно, что международное сообщество будет дружелюбно относиться к лидеру, идущему по столь экстремальному пути. Как отреагирует американское правительство, если радикальный поворот Милея в сторону малого правительства начнет ставить под сомнение рост левиафана Америки?

Независимо от оппозиции, кажется, что администрация Милея позволит нам ответить на вопрос, который давно подразумевался в эссе Ротбарда 1977 года. Достаточно ли ненависти к государству, чтобы добиться реальных изменений в сторону свободы и процветания в одной из самых хаотичных политических сред в мире? Скоро мы это увидим.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев