Либертарианство Ротбарда отстаивает свободу как этический и моральный стандарт, и по этой причине его часто критикуют за идеализм и утопизм. Отвечая на эту критику, Дункан Уитмор утверждает, что сам факт того, что мы живем в этатистском обществе, где все наши свободы находятся под угрозой, не означает, что борьба за свободу — это проигранное дело. Его мысль заключается в том, что «кажущееся сегодня отдаленным достижение победы не означает, что победа никогда не наступит». Несмотря на растущую власть государства, дело свободы по-прежнему стоит того, чтобы за него бороться. Уитмор цитирует Т. С. Элиота, чтобы подкрепить аргумент, суть которого в том, что достойное дело может никогда не быть полностью выиграно, но его необходимо поддерживать:

Если мы воспринимаем дело в самом широком смысле, не бывает проигранных дел, потому что не бывает и окончательно выигранных. Мы боремся за проигранные дела, потому что знаем, что наше поражение и разочарование могут стать предисловием к победе наших преемников, хотя и эта победа окажется временной; мы сражаемся скорее за то, чтобы не дать делу угаснуть, а не в ожидании триумфа.

Аналогично, в своей книге Философия верности (1908) Джозайя Ройс утверждает:

Верность проигранным делам не только имеет право на жизнь. Это одна из самых мощных движущих сил человеческой истории. В таких случаях дело идеализируется именно из-за своей неспособности добиться временного и видимого успеха.

Тот факт, что дело проиграно, не означает, что оно будет или должно быть оставлено — напротив, его сторонники могут продолжать мобилизовывать свои силы для его защиты. То же самое касается защиты свободы, включая войны, ведущиеся с целью защиты жизни, собственности, очага и дома.

Мюррей Ротбард писал, что он считал справедливыми только две войны в американской истории — Войну за независимость и Войну за независимость Юга. Он рассматривал их как войны в защиту свободы и выражал уверенность, что «Юг снова поднимется». Для ротбардианцев такая защита свободы (где свобода понимается как проявление самопринадлежности и прав собственности) — единственное обстоятельство, при котором война оправдана.

Юг потерпел поражение в своей борьбе за независимость, и его попытка отделения широко характеризуется критиками Юга как «проигранное дело» (lost cause). Однако они вкладывают в это выражение не тот обнадеживающий смысл, который предлагают Элиот и Ройс. Напротив, критики Юга используют выражение lost cause как насмешливый термин — они подразумевают, что это дело вообще не стоило того, чтобы за него бороться. Они вводят понятие миф о проигранном деле (lost cause myth), чтобы утверждать, что дело Юга изначально не имело никакой ценности.

Когда они называют дело Юга «проигранным делом», речь идет не просто о том, что Юг проиграл войну — ведь это несомненный факт. Однако если мы не собираемся утверждать, что сила всегда означает правоту, то можем признать, что справедливое дело не обязательно одерживает победу. Справедливое дело может быть подавлено более мощным противником с большим количеством оружия.

Но когда критики называют дело Юга мифом о проигранном деле, они хотят сказать, что это дело на самом деле не было справедливым. Они утверждают, что южане выдумали фиктивное правое дело уже после войны, исключительно для того, чтобы утешить свое задетое самолюбие после поражения.

Гэри У. Галлахер и Алан Т. Нолан, редакторы книги Миф о проигранном деле и история Гражданской войны (The Myth of The Lost Cause and Civil War History), являются примерами критиков, которые считают дело Юга мифом, «карикатурой на истину». Клайд Уилсон описывает их книгу следующим образом:

“Проигранное дело» — предположительно вера в то, что у конфедератов были хоть какие-то аргументы в их пользу — по мнению Нолана и Галлахера, было чем-то, что южане выдумали после войны, чтобы оправдать свои злые, разрушительные и обреченные на провал действия. В поддержку этого вывода [Галлахер и Нолан] излагают историю формирования этого ложного и вредоносного «мифа о проигранном деле», начиная с послевоенных писаний Эдварда А. Полларда и Джубала А. Эрли. Эти труды, по мнению авторов, навязали доверчивому миру ложные и обманчивые представления, такие как восхищение характером Роберта Э. Ли, признание мастерства и героизма солдат Конфедерации, сражавшихся в неравных условиях, и представление о честности южан в их деле.

Приверженцы точки зрения, что дело Юга — это не более чем «миф о проигранном деле», утверждают, что Юг на самом деле воевал исключительно или главным образом ради защиты рабства — что с точки зрения ротбардианца настолько далеко от справедливого дела, насколько только можно себе представить — и что эта война не имела никакого отношения к независимости или свободе. Этот вопрос имеет большое значение для ротбардианцев. Защищая дело Юга как справедливое, распространял ли Ротбард «миф о проигранном деле»?

Чтобы понять контекст защиты Ротбардом южного дела, важно отметить, что он рассматривал эту войну на тех же основаниях, что и Американскую революцию, которую он считал справедливой войной:

Очевидно, что Американская революция, используя мое определение, была справедливой войной, войной народов, формировавших независимую нацию и сбросивших оковы другого народа, который настаивал на продолжении своего правления над ними. Американцы, хотя и приветствовали поддержку со стороны Франции или других союзников, были готовы взяться за пугающе сложную задачу свержения власти самой могущественной империи на земле — и сделать это в одиночку, если потребуется.

Ротбард опирается на либертарианские принципы при формировании взгляда о том, что революционное дело было справедливым: “Американцы были пропитаны философией естественного права Джона Локка и схоластов, а также классическим республиканизмом Греции и Рима.”

Он добавляет, что суверенитет в конечном счете принадлежит народу: “Суверенитет исходит не от короля, а от народа, а народ передал свои полномочия и права королю.”

Действительно, как указывает Ротбард, это была единственная принципиальная основа, на которой американские революционеры могли разорвать узы верности королю Георгу III, оставаясь при этом честными.

Американские революционеры, отделяясь от Великобритании и создавая свою новую нацию, приняли локковскую доктрину. Фактически, если бы они этого не сделали, они бы не смогли основать свое новое государство. Хорошо известно, что самой большой моральной и психологической проблемой для американцев, которую они смогли преодолеть только после целого года кровопролитной войны, было нарушение клятвы верности британскому королю.

Ротбард рассматривает выход южных штатов из Союза точно в таком же свете:

В 1861 году южные штаты, справедливо полагая, что их ценности и институты находятся под серьезной угрозой со стороны федерального правительства, решили воспользоваться своим естественным, договорным и конституционным правом на выход из Союза.

Параллели между Войной за независимость и Войной за независимость Юга проводит не только Ротбард; эта точка зрения была широко представлена в исторической литературе как во время войны, так и после нее. Например, в 1902 году Чарльз Фрэнсис Адамс сравнивал Джорджа Вашингтона и Роберта Э. Ли, утверждая, что к Ли можно относиться с тем же уважением, что к Вашингтону:

Вашингтон является прецедентом каждого этапа биографии Ли. Вирджиниец, как и Ли, он также был британским подданным; он воевал под британским флагом, как Ли воевал под флагом Соединенных Штатов. Когда в 1776 году Вирджиния вышла из Британской империи, он «пошел со своим штатом», так же, как Ли пошел с ним восемьдесят пять лет спустя. Впоследствии Вашингтон командовал армиями, которые их противники называли «мятежниками», а их потомки теперь прославляют их как «мятежников 76-го года», точно так же, как позже командовал и, в конце концов, сдался Ли, возглавляя значительно более крупные армии, которые их противники также называли «мятежниками». За исключением исхода, эти случаи были абсолютно идентичны, и логика есть логика. Следовательно, если Ли был предателем, то и Вашингтон тоже.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев