Его западная часть была нерушима на протяжении тысячи лет, в первой половине как республика, а во второй − как империя. Рим начался с крошечной, неприметной деревни на Тибре и вырос до оживленной цивилизации, насчитывающей 70 миллионов человек, простирающейся от Инвернесса на северо-западе до Дамаска на востоке, и его история богата интересными и полезными фактами о человеческой природе, управлении, власти, экономике, нравственности и многом другом.

Восточная часть римской цивилизации с центром в Константинополе (ныне Стамбул), пережила Западную еще на тысячу лет. Это совсем неплохо, поскольку цивилизации уходят; и эта, действительно, одна из самых долгоживущих. Мы в FEE полагаем, что из римского опыта можно вынести очень многое, так что мы собрали некоторые из лучших статей, опубликованных нами по этому вопросу, и разместили их тут.

В своей книге 1944, Цезарь и Христос, Уилл Дюран резюмировал один из монументальнейших римских уроков:

Великая цивилизация не может быть побеждена извне, пока она не разрушится изнутри. Главные причины упадка Рима состояли в его людях, его нравах, его борьбе классов, его неудачах в торговле, его бюрократическом деспотизме, его удушающих налогах, его разрушительных войнах.

Я многое узнал о Риме, изучая его историю на протяжении многих лет по трудам популярных историков, таких как Уилл Дюран, Теодор Моммзен, Майкл Грант, Энтони Эверитт, Майк Дункан, Том Холланд, Барбара Левик, Томас Мэдден и другие. Все они писали интересные вещи в прошлом веке. Однако, они, как и все остальные историки Рима должны в основном полагаться на римских историков, которые жили в Древнем Риме и знали свой быт лучше всех. Некоторые из них были известны и получили признание при жизни, и их стоит почитать много веков спустя.

Наиболее известны три римских историка − Саллюстий, Ливий и Тацит. Я надеюсь, что их творения вдохновят современных читателей узнать о Риме больше, и поэтому я представлю здесь некоторые из их соображений и замечаний. Я привожу прямые цитаты, так как они передают чувства и исключительную мудрость каждого из этих авторов, а также дают представление о более широкой картине происходящего.

Саллюстий

Гай Саллюстиус Криспас, извстный как Саллюстий, был губернатором провинции (римской части Северной Африки) и плодовитым писателем. Правил и творил он в Первом веке до нашей эры, который также был последним веком старой республики. Наиболее ранний известный римский историк (по сохранившимся работам с его именем), он известен своими трудами о заговоре Катилины против республики с целью стать правителем Рима. Саллюстий также много писал о войне против короля Нумидии Югурты.

Катилину, сенатора-демагога, чьи злополучные планы были сорваны Цицероном, Саллюстий точно характеризует так: «Много красноречия, мало мудрости». И Катилина был не единственным политиком, растленным властью. Саллюстий пишет:

Амбиции побудили многих стать лжецами; скрывать то, что в сердце, а другое доверять языку; рассматривать дружеские отношения и вражду не по их сути, но в соответствии с выгодой, быть добрыми не столько в мыслях, сколько притворно.

Саллюстий и сам иногда, во время своего губернаторства, грешил самовозвеличиванием. Но, в любом случае, его критика других политиков звучит правдоподобно:

И все же: если бы духовная доблесть царей и магистратов имела одинаковое значение и приложение как в области мира, так и в военных действиях, дела человеческие шли бы ровней и постояннее: мы не были бы свидетелями того как правительства переходят из рук в руки и беспорядка, который при этом возникает. Ведь и самую власть нетрудно сохранить теми же средствами, какими она была вначале приобретена. Но иное дело, когда трудолюбие сменяется праздностью, умеренность и справедливость изгоняются ненасытным произволом и гордыней, тогда сразу меняются и нравы народа и самая его участь; в силу того же порядка вещей власть обыкновенно переходит к тому, кто ее менее заслуживает.

(Последнее предложение этого абзаца напоминает нам, почему «Худшие добираются до вершины», ключевую главу в классическом произведении Ф. А. Хайека 1944 года «Дорога к рабству»).

Через четырнадцать столетий после смерти Саллюстия шотландские дворяне издали знаменитую Декларацию Арброата (в 1320 году). Это помогло им в борьбе против английских оккупантов и убедило Папу попросить англичан оставить Шотландию в покое. Его самая памятная строка гласила: «Ведь не ради славы, богатств или почестей мы сражаемся, но единственно во имя свободы, кою каждый добрый человек утратит лишь вместе с жизнью». Шотландцы взяли ее почти дословно из Саллюстия, написавшего 14 столетий ранее: «Мы не просим ни власти, ни богатства, – этих главных причин вражды между людьми. Нет, мы просим только свободы, которую гражданин согласен потерять только вместе с жизнью».

Я боюсь, что эта оценка Саллюстия его современников-сограждан не применима для нашего времени, и в лучшем случае о нас можно сказать: «Лишь немногие предпочитают свободу; большинство не ищет ничего, кроме хороших хозяев».

Тацит

Через сто лет после Саллюстия Гай Корнелиус Тацит занимался юриспруденцией, служил в римском Сенате и писал много и настолько хорошо, что стал одним из величайших историков древности.

Тацит сокрушался об окончании вольностей старой республики и о возвышении императоров сомнительного характера.

«Похоть абсолютной власти более жгучая, чем любые страсти», − писал он. Эта истина предстала перед ним в жизни его собственных родителей, которые стали свидетелями ужасных преступлений Калигулы, Тиберия и Нерона.

Эта строка звучит так, будто она взята из «Атланта, расправившего плечи» Айн Рэнд, но на самом деле она родилась под пером Тацита: «Когда талантливые люди подавляются, власть укрепляется». То же самое верно и для следующего: «И тут нача­ли появ­лять­ся законы, касавшиеся не только общих дел, но и отдель­ных лиц, и боль­ше все­го зако­нов было изда­но в дни наи­боль­шей сму­ты в рес­пуб­ли­ке».

В своей книге «Агрикола» (98 г. н.э.) Тацит описал жизнь своего тестя, видного римского генерала, который командовал римскими войсками в Британии. Историк цитировал каледонского вождя Кальгака, который, обращаясь к своим воинам, говорил о римской жажде грабежа и завоеваний:

Они грабят, убивают, они крадут: это они ложно называют Империей, и там, где они оставляют пустыню, они называют это миром.

К тому времени Рим превратился из относительно свободной республики в чудовищную диктатуру, поэтому его внутренняя политика была не лучше, чем внешняя. Тацит с сожалением говорил: «Это редкая удача в наши дни − думать то, что нравится и говорить то, что думаешь». Обратите внимание, что он использует прилагательное «редкая», а не, например, «обычная».

Ливий

Тит Ливий жил между эпохами Саллюстия и Тацита. Он написал историю Рима, Ab Urbe Condita, начиная от его основания (753 г. до н.э.), описав создание Республики (508 г. до н.э.) и вплоть до первого Императора Августа (который правил во время рождения Христа и умер в 14 году нашей эры)

«Старые римляне, − писал Ливий о своих соотечественниках, живших перед Республикой, − все хотели иметь над собой царя, потому что они еще не пробовали сладость свободы». В 508 году до нашей эры римляне произвели настоящую революцию в идеологии и формах управления. Они свергли монархию и установили новый порядок, который в конечном счете включал сенат, состоящий из знати, всенародно избираемые Ассамблеи, распределение централизованной власти, ограничения по срокам пребывания в должности, конституцию, надлежащие правовые процедуры, habeas corpus и самую широкую практику индивидуальной свободы, которой мир еще не видел. Прежде, чем все это было потеряно менее чем через пять столетий спустя, они испытали замечательный расцвет и упадок, описанные Ливием в его Ab Urbe Condita.

Из Ливия мы узнаем о ключевых войнах Рима против самнитов, карфагенян и народов итальянского полуострова. Он также информирует нас о соперничестве между Суллой и Мариусом, о буйных последних днях республики, когда сильные люди сражались друг с другом за власть, описывает убийство Юлия Цезаря и корыстные махинации Августа.

Ниже приведены мои любимые идеи Ливия. Прочитайте их с ощущением «plus ça change, plus c’est la même chose»¹:

Люди слишком умны, только в том, чтобы перекладывать вину со своих плеч на другие.

Такова природа толпы (ea natura multitudinis est): она или рабски пресмыкается, или заносчиво властвует. Она не умеет жить жизнью свободных, которые не унижаются и не кичатся.

Ложное вероучение всегда облачено в красивую одежду.

И, наконец, в этом отрывке из первой книги об истории Рима великий историк демонстрирует глубокое понимание ценности познания истории:

Предметы, на которые я хотел бы попросить каждого из моих читателей обратить внимание, − это жизнь и нравственность сообщества; люди и качества, благодаря которым осуществляется внутренняя политика и выигрываются внешние войны. Затем, когда моральные стандарты подают, постепенно начинается распад национального характера, сначала он медленно ухудшается, а затем скользит вниз все быстрее и быстрее, и, наконец, начинает стремительно разрушаться, пока он не достигнет уровня, в котором болезнь уже нельзя вылечить.

Это исключительно выгодное преимущество, которое можно извлечь из изучения прошлого, установить в ясном свете исторической правды примеры всех возможных типов. Из них вы можете выбрать для себя и своей страны нужный путь для подражания, а также избежать того, что кажется безобидным в начале, но становится катастрофическим впоследствии.

Саллюстий, Тацит и Ливий доказывают, что великая мудрость − не всегда современное достижение. Ее можно найти в римской истории и у самих римлян.

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев

Оригинал статьи