Beyond Positivism, Behaviorism, and Neoinstitutionalism in Economics by Deirdre Nansen McCloskey, University of Chicago Press, 2022; 222 pp.

Дейдра МакКлоски, без сомнения, выдающийся экономический историк. Ее огромный багаж знаний позволяет ей сделать ряд ценных соображений в работе “За пределами позитивизма”. В этой заметке я хотел бы сосредоточиться на некоторых из этих идей.

МакКлоски подчеркивает важность “Великого Обогащения”, — процесса, в ходе которого свободный рынок, вытащив миллионы из бедности, увеличил продолжительность и улучшил условия жизни и, в целом, материальное благосостояние намного больше, чем все предыдущие достижения. Она говорит

Мы, экономисты, пытаемся объяснить Великое Обогащение с 1776 года. Начало Великого Обогащения экономический историк Кормак О’Града связывает с резким спадом случаев голода. Самый высокий уровень производительности и потребления в мире, которым сейчас наслаждается около трех четвертей миллиарда людей, которых каждый год становится все больше и больше, поддерживает процветающую жизнь… . Другими словами, когда мы читаем лекции студентам по экономической истории, наше послание надежды состоит в том, что благосостояние человека резко возросло с 1800 года, а графическая иллюстрация этого факта напоминает хоккейную клюшку.

Что стало причиной Великого Обогащения? МакКлоски оспаривает позицию “неоинституционалистов”, которые считают, что изменения в институтах, под которыми они понимают обычные модели социального поведения, такие как законодательные кодексы, объясняют экономический рост. МакКлоски направляет большую часть своих аргументов против Дугласа Норта. По его мнению, государство внесло существенный вклад в экономический рост в Англии, начальной точке Великого Обогащения, создав в XVII веке новые и более стабильные институты прав собственности. МакКлоски предлагает свое собственное объяснение, делая упор на изменившееся отношение к прибыльным экономическим инновациям в XVIII веке, и ее ответ Норту представляет интерес для анархокапиталистов.

Норт утверждает, что изменения в английском законодательстве о собственности сделали возможными надежные контракты, которые являются необходимыми для растущей свободной рыночной экономики, но МакКлоски не согласна:

Что точно не объясняет [Великого Обогащения]… так это предполагаемые изменения в законах, появившиеся в результате Славной революции 1688-1689 годов. Во-первых, законы не изменились. Во-вторых, английское договорное и имущественное право было хорошо разработано и применялось “еще до правления Эдуарда Первого”, то есть до 1272 года, как установили еще в 1895 году Поллок и Мейтленд, факт, который впоследствии подтверждался многими историками права.

Почему аргументы Макклоски должны заинтересовать анархо-капиталистов? Ответ заключается в том, что она выходит за рамки того, что говорится в только что процитированном отрывке. Она утверждает, что права собственности существовали до появления государств и что государства по большей части действовали в ущерб этим правам, а не для их обеспечения:

Общество, в котором полностью отсутствуют права собственности и верховенство права, — это не общество. Историческая правда заключается в том, что с самого начала существования человеческих обществ соблюдение прав собственности было более или менее универсальным, с разрешения или без разрешения суверена, если таковой существовал. Научный вопрос -здесь это “в большей или меньшей степени”, а не “да или нет”, или “присутствует или отсутствует”. Маленькие группы охотников-собирателей, не имевшие ни постоянного суверена, ни вообще какого-либо лидера, обладали ярко выраженным чувством собственности… . Если говорить о более крупных сообществах, то в Израиле при судьях существовала полностью поддерживаемая (fully enforced, — ред.) частная собственность, хотя библейские свидетельства о ее характере неоднозначны, задолго до того, как израильтяне неразумно потребовали от Бога дать им царя, который фактически ущемил их права собственности, как и предупреждал их Бог через Самуила.

Несмотря на огромные преимущества свободного рынка, интервенционисты выступают против политики laissez-faire. Они считают, что неограниченный рынок может работать при условиях конкурентного равновесия, но эти условия настолько строги, что на практике они никогда не могут быть выполнены. В реальном мире монополия и “внешние эффекты” повсеместны, и государство должно бдительно следить за ними.

МакКлоски атакует эти утверждения с нескольких сторон. Она объясняет, что рынок — это процесс в ходе которого конкурирующие фирмы предпринимают усилия, чтобы удовлетворить требования потребителей. Она утверждает, что уравнения статического равновесия отнюдь не следует рассматривать как идеал благосостояния, и призывает людей принять австрийскую точку зрения.

Что касается монополий, она утверждает, что проблема не в свободном рынке, а в государстве, которое несет основную ответственность за их создание. На свободном рынке успешные компании, занимающие доминирующую долю рынка, привлекут конкурентов, и по мере расширения рынка масштабы конкуренции увеличатся.

Наиболее интересна у МакКлоски критика аргументов интервенционизма, основанная на ее знаниях истории экономики. По ее словам, недостаточно просто утверждать, что на рынке есть дефекты. Необходимо доказать, что эти эффекты достаточно велики, чтобы быть важными, а это требует точных статистических исследований. Она пишет: “Умеренные левые, такие как Пол Самуэльсон, Джозеф Стиглиц и многие их последователи, утверждают (без измерений), что совершенный рынок не может существовать, и поэтому вмешательство государства желательно/необходимо/хорошо… Этому нужно положить конец… Это подменит теорему о существовании количественным суждением, подменит простые утверждения фактическим исследованием”

МакКлоски приходит к выводу, что те, кто полагается исключительно на предполагаемые теоретические дефекты рынка, опираются на «пустые коробки», чтобы доказать неприемлемость рынка:

В 1922 году Джон Клэпхэм жаловался на то, что теоретики, как и сейчас, на основании пары диаграмм предлагают правительству субсидировать якобы увеличивающие доходность отрасли. Экономисты умалчивали о том, как достичь знания о том, как это сделать, и насколько их неколичественные советы действительно помогут несовершенному правительству приблизиться к совершенному обществу, если оно начнет с довольно хорошего или довольно плохого фактического общества… В частности, он укорял А.С. Пигу. Стоит заглянуть в “Экономику благосостояния” Пигу, писал Клэпхэм, чтобы обнаружить, что на почти тысяче страниц нет даже иллюстрации того, какие отрасли находятся в каких коробк#ах [то есть в каких теоретических категориях].

МакКлоски, опираясь на свое знание истории экономики, разрушает аргументы интервенционистов, и я настоятельно рекомендую ее книгу.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев