В предыдущих частях я представил идею Большой перезагрузки и рассмотрел ее экономические и идеологические составляющие. В этой, шестой части, я расскажу о том, что означает Большая перезагрузка с точки зрения управления и Четвертой промышленной революции (4ПР), а в заключение выскажусь по поводу проекта Большой перезагрузки как такового и его последствий.

По словам Клауса Шваба, основателя и исполнительного председателя Всемирного экономического форума (ВЭФ), 4ПР является продолжением механической, электрической и цифровой революций. 4ПР стартует с цифровой революции, но Шваб рассматривает 4ПР как экспоненциальный взлет и конвергенцию существующих и новых областей, включая бигдату, искусственный интеллект, машинное обучение, квантовые вычисления, генетику, нанотехнологии и робототехнику. Следствием этого является слияние физического, цифрового и биологического миров. Размывание этих категорий в конечном итоге ставит под сомнение саму онтологию, с помощью которой мы понимаем себя и мир, включая “что значит быть человеком “¹.

Конкретные явления, составляющие 4ПР, слишком многочисленны и разнообразны, чтобы рассматривать их подробно, но они, конечно же, включают в себя вездесущий интернет, интернет вещей, интернет тел, автономные транспортные средства, умные города, 3-D печать, нанотехнологии, биотехнологии, материаловедение, хранение энергии и многое другое.

Хотя Шваб и ВЭФ продвигают собственное видение 4ПР, анонсируемые им события не являются его открытиями, и в его формулировках нет ничего оригинального. Трансгуманисты и сингуляристы (или пророки технологической сингулярности), такие как Рэй Курцвейл и многие другие, предсказывали эти и более революционные события задолго до того, как о них начал говорить Шваб.² Просто Шваб и ВЭФ смотрят на новую технологическую революцию с точки зрения того, как она может быть использована для достижения определенной цели, предположительно “более справедливого и зеленого будущего”.³

Правда, если существующие разработки 4ПР хоть в какой-то степени представляют будущее, то энтузиазм Шваба выглядит совершенно неуместным. Эти разработки уже включают в себя интернет-алгоритмы, которые снабжают пользователей предписанными новостями и рекламой, исключают запрещенный контент или понижают его рейтинг; алгоритмы, которые цензурируют содержание социальных сетей и отправляют “опасных” людей и организации в цифровые гулаги; приложения, которые отслеживают тех, кто, возможно, болеет ковид и сообщают о нарушителях в полицию; роботы-полицейские со сканерами QR-кодов для выявления и облавы на инакомыслящих; и “умные” города, где каждый человек является цифровой сущностью, за которой следят, наблюдают и записывают, а данные о каждом его шаге собирают, сопоставляют, хранят и прикрепляют к цифровой личности и социальной кредитной истории.

То есть, технологии 4ПР управляют человеком на таком уровне, по сравнению с которым слежка Агентства национальной безопасности выглядит детской забавой. Шваб восхваляет будущие разработки, которые будут подключать мозг непосредственно к облаку, позволяя “добывать данные” из мыслей и памяти и обеспечат технологическое господство над опытом, которое угрожает индивидуальной автономии и подрывает любое подобие свободы воли. 4ПР ускорит слияние людей и машин, что приведет к миру, в котором вся информация, включая генетическую, будет общей, а каждое действие, мысль и бессознательная мотивация будут известны, предсказаны и, возможно, даже предотвращены. На ум приходит “Прекрасный новый мир” Олдоса Хаксли. Шваб преподносит интерфейсы “мозг-облако” как усовершенствования, как значительные улучшения по сравнению со стандартным человеческим интеллектом.

Четвертая промышленная революция может принести много положительных изменений, но если ее не вырвать из рук корпоративно-социалистических технократов, она приведет к созданию виртуальной тюрьмы.

Что до модели управления, то “Большая перезагрузка” предполагает, что государства и привилегированные корпорации образуют “государственно-частные партнерства”, обеспечивающие управление. Такая конфигурация приводит к созданию гибридной корпорации-государства, в значительной степени неподотчетной избирателям национальных правительств.

Эта модель, предусматривающая теплые отношения между транснациональными корпорациями и правительствами даже вызвала критику со стороны некоторых левых. Они отмечают, что модель управления ВЭФ представляет собой по меньшей мере частичную приватизацию Повестки дня на 2030 год ООН, в которую ВЭФ добавляет корпоративных партнеров, деньги и предполагаемый опыт в 4ПР. Модель управления ВЭФ выходит далеко за пределы ООН, влияя на устройство и поведение правительств по всему миру. Эта узурпация заставила политолога Ивана Векке назвал перестройку управления мировой системой, осуществляемую ВЭФ, “корпоративным захватом глобального управления “⁴.

Это правда, но верно и обратное. Модель ВЭФ в то же время представляет собой огосударствление частной промышленности. В “капитализме стейкхолдеров” Шваба и модели управления с участием многих заинтересованных сторон управление не просто приватизируется. Гораздо важнее, что корпорации назначаются в качестве дополнения к правительствам и межправительственным органам. Таким образом, государство расширяется, укрепляется и увеличивается за счет огромных корпоративных активов. Это включает финансирование, направленное на “устойчивое развитие”, исключающее не отвечающих требованиям, а также использование Big Data и искусственного интеллекта для мониторинга и контроля граждан. В случае с режимом ковидной вакцины государство предоставляет Big Pharma монопольную защиту и освобождение от ответственности в обмен на средство для расширения своих полномочий по принуждению. Таким образом, корпорации становятся тем, что я назвал “governmentalities” — иными словами, “частными” организациями, используемыми в качестве государственного аппарата, которые не обязаны отчитываться перед надоедливыми избирателями.⁵ Поскольку эти корпорации являются многонациональными, государство, по сути, становится глобальным, независимо от того, будет ли когда-нибудь официально создано “единое мировое правительство” или нет.

В книге “Архипелаг Google” я утверждал, что левый авторитаризм является политической идеологией и способом действия того, что я называю Big Digital, и что Big Digital — это передовой край формирующейся мировой системы. Big Digital — это коммуникационная, идеологическая и технологическая рука зарождающегося корпоративного социализма. Большая перезагрузка — это название, которое получил проект создания этой мировой системы.

Как и рассчитывали Клаус Шваб и ВЭФ, ковидный кризис ускорил развитие корпоративно-социалистического государственного этатизма. Безудержное печатание денег Федеральной резервной системой, инфляция, увеличение налогов на все, что только можно себе представить, усиление зависимости от государства, кризис цепочки поставок, ограничения и потеря рабочих мест из-за принудительной вакцинации, а также перспективы персональных квот на выбросы углекислого газа, — все эти события продвигают программу “Большой перезагрузки”.⁶ В целом, эти и другие подобные политики представляют собой скоординированную атаку на большинство. Как ни странно, они также представляют собой реализацию “справедливости” в терминах Большой перезагрузки — когда справедливость понимается как выравнивание экономического статуса “среднего американца” с теми, кто живет в менее “привилегированных” регионах. И это одна из функций идеологии “воков “⁷ — заставить большинство в развитых странах почувствовать себя недостойным своего “привилегированного” образа жизни и моделей потребления, которые элита в настоящее время преобразует в усеченную и статичную “новую нормальность”.

За двадцать один месяц деятельность по “борьбе с covid-19” укрепила власть монополистических корпораций над экономикой сверху, одновременно продвигая “реальный социализм” снизу. В партнерстве с Big Tech, Big Pharma, мейнстримными СМИ, национальными и международными агентствами здравоохранения и послушным населением, бывшие “демократические” западные государства превращаются в тоталитарные режимы по образцу Китая, казалось бы, за одну ночь. Мне нет необходимости приводить перечень тирании и злоупотреблений. Вы можете прочитать о них на альтернативных новостных сайтах — до тех пор, пока вы больше не сможете читать о них даже там. ⁸

Таким образом, Большая перезагрузка — это не просто теория заговора; это открытый, общепризнанный и планируемый проект, и он уже идет полным ходом. Но поскольку капитализм с китайской спецификой, ⁹ или корпоративно-социалистический этатизм, не имеет свободных рынков и основан на отсутствии свободы воли и свободы личности, он, по иронии судьбы, “неустойчив” (unsustainable) и обречен на провал. Вопрос лишь в том, сколько страданий придется пережить, пока это произойдет.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев