Австрийский экономист и политический философ Фридрих Август фон Хайек прожил почти весь 20 век. Он умер в 1992 году, успев получить Нобелевскую премию по экономике в 1974 году.

20-й век был, возможно, самым коллективистским веком со времен империи инков 16-го века. В этом есть своя трагическая ирония, поскольку критика Хайека является одной из лучших критик коллективизма.

Прозрения Хайека о коллективизме разбросаны по многим его работам и особенно хорошо выражены в его классической книге 1944 года “Дорога к рабству”. Эта статья содержит отрывки из этой книги (Кроме того, я призываю читателей, проявляющих особый интерес к этому экзистенциальному вопросу, ознакомиться с подборкой литературы, которую я привожу в конце этого эссе).

Коллективизм — это взгляд на человеческую жизнь и действия. Он рассматривает людей как единое целое, требующее единого руководства. Индивидуализм — его противоположность, поскольку он рассматривает “человечество” как абстракцию, состоящую из уникальных личностей, каждая из которых обладает собственным разумом и правами. В то время как коллективист с готовностью подчиняет индивида таким понятиям, как голосование большинства или “общая воля”, индивидуалист с опаской относится к любому человеку или группе, претендующим на право говорить за других без их согласия.

Хайек указал на то, что должно быть очевидным, но часто упускается из виду, а именно, что “планы” коллективистской власти реализуются за счет планов отдельных людей. Это означает, что все формы социализма, по сути, являются коллективистскими и что вся критика коллективизма применима к любой форме социализма. Социализм неизменно использует коллективистскую риторику и, что самое важное, пытается достичь своих целей коллективистскими методами. Работы Хайека и его наставника Людвига фон Мизеса представляют собой настолько полный и мощный демонтаж социалистического видения, что единственным эффективным ответом социалистов было их игнорирование.

“Почти все пункты, о которых спорят социалисты и [классические, свободно-рыночные] либералы, — пишет Хайек, — касаются методов, общих для всех форм коллективизма, а не конкретных целей, для которых социалисты хотят их использовать…”.

Например, почти все выступают за абстрактное образование. Индивидуалист будет выступать за множество методов и институтов для его получения через личный выбор и частное предпринимательство. Социалист поддерживает коллективный подход — государственные школы, государственные учебные программы, принудительность, единообразие. Индивидуалист никогда не станет унифицировать образование. Он может даже процитировать Мао и сказать: “Пусть расцветают сто цветов!”. Коллективист не видит смысла в цветении ста цветов, его подход в том, чтобы срезать их до однообразных обрезков.

Для коллективиста оставить цветы в покое или разрешить их бесконечное разнообразие равносильно, отмечает Хайек, отсутствию плана вообще. Планы отдельных людей для коллективиста по определению являются хаосом, рациональны для него только планы централизованной власти. “То, чего требуют наши планировщики, — говорит Хайек, — это централизованное руководство всей экономической деятельностью в соответствии с единым планом, определяющим, как ресурсы общества должны быть “сознательно направлены” на достижение определенных целей определенным образом”.

Это различие сводится к следующему: должна ли существовать конкуренция или нет? Индивидуалист ответит на этот вопрос восторженным “ДА!”, потому что конкуренция подразумевает индивидуальный выбор, ответственность и тенденцию к эффективности. Она предполагает эксперименты, а потребители своим свободным выбором в конечном итоге решают, чьи планы принесут наилучшие результаты. Коллективист инстинктивно настроен против конкуренции, потому что план, которого он хочет, может оказаться не тем, который выбирают другие люди в условиях конкуренции. Свободное и индивидуалистическое общество, объясняет Хайек,

…рассматривает конкуренцию как преимущество не только потому, что в большинстве случаев она является наиболее эффективным из известных методов, но еще больше потому, что это единственный метод, с помощью которого наша деятельность может быть приспособлена друг к другу без принудительного или произвольного вмешательства власти. Действительно, одним из главных аргументов в пользу конкуренции является то, что она избавляет от необходимости “сознательного социального контроля” и дает индивидам возможность решать, достаточно ли прибыли от конкретного занятия, чтобы компенсировать связанные с ним риски.

Коллективистская политика неизбежно является вершиной высокомерия. Она похожа на мудрое начинание всезнающего, доброжелательного волшебника страны Оз. Однако, как и в фильме, “волшебник” оказывается просто еще одним смертным, скрывающимся за завесой коллективизма и претендующим на то, что он умнее и лучше, чем все остальные. Почему его планы должны превалировать над планами других людей? Вы можете утверждать, как это делают коллективисты, что он представляет большинство плюс один голос, или что его намерения служат общему благу, но вы не сможете затушевать тот факт, что такие утверждения — не более чем высокомерные предположения. “Власть дает право” — вот что такое коллективистское планирование.

Сегодня студентов часто учат, что на воображаемом “политическом спектре” социализм и коммунизм находятся “слева от центра”, а капитализм и фашизм — “справа от центра”. Как я писал в недавнем эссе “Единственный спектр, который имеет смысл”, это большая ошибка. Социализм, коммунизм и фашизм — все это горошины в одном коллективистском стручке. Хайек считал, что все они презирают конкуренцию и личность, и он был совершенно прав.

“Идея полной централизации руководства экономической деятельностью по-прежнему ужасает большинство людей, — писал Хайек, — не только из-за огромной сложности задачи, но еще больше из-за страха, возникающего от мысли о том, что все будет направляться из единого центра”.

В десятой главе “Дороги к рабству” (“Почему худшие оказываются наверху”) Хайек наносит удар, от которого коллективисты никогда не оправятся. Почему? Потому что в основе его лежит моральный аргумент:

Принцип, согласно которому цель оправдывает средства, в индивидуалистической этике рассматривается как отрицание всякой морали. В коллективистской этике он обязательно становится высшим правилом; нет буквально ничего, что последовательный коллективист не был бы готов сделать, если это служит “благу целого”, потому что “благо целого” является для него единственным критерием того, что должно быть сделано. Государственные интересы, в которых коллективистская этика нашла свою наиболее явную формулировку, не знают других пределов, кроме тех, которые установлены целесообразностью — пригодностью конкретного действия для достижения поставленной цели… Не может быть предела тому, что гражданин [коллективистского государства] должен быть готов сделать, нет поступка, который его совесть не позволит ему совершить, если это необходимо для достижения цели, которую ставит перед ним сообщество или которую ему приказывает достичь его начальство.

Фридрих Август фон Хайек является интеллектуальным гигантом. Чтобы оценить его, не обязательно быть интеллектуалом. Вы просто должны быть индивидуумом, который ценит тот факт, что все мы — индивидуумы, и что только сам Бог может планировать жизнь или экономику других людей.

Hayek Proved that Collectivism Cannot Provide Security by Jim Huntzinger

Myth: Humanity Can Be Best Understood in a Collective Context by Lawrence W. Reed

The Trap of Collectivism by Jorge C. Carrasco

Is Individualism Vs. Collectivism the New Left Vs. Right? By Nicholas Baum

Star Trek and Collectivism: The Case of The Borg by Steven Yates

The Collectivist Paradox by Sheldon Richman

Experiments in Collectivism by Melvin D. Barger

The Collectivist Illusion by Tibor R. Machan

The Tulsa Race Massacre: A Mindless Rage of Collectivist Groupthink by Lawrence W. Reed

I, The Individual: Why the Individual Should be Celebrated by Lawrence W. Reed Bigotry and Compulsory Inclusion are Both Collectivist by Pierre Lemieux

The Dark Lessons of Utopia by Alex Kozinski

The Only Spectrum That Makes Sense by Lawrence W. Reed

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев