Одним из предложений президента Трампа на новый срок является отмена федерального подоходного налога и его замена тарифами в качестве основного источника доходов федерального правительства США. Он предлагает реализовать это через ликвидацию Службы внутренних доходов (IRS) и создание вместо нее «Службы внешних доходов» (External Revenue Service), утверждая, что тарифы, собираемые этим новым агентством, будут финансироваться иностранцами, а не американцами. Это, конечно, звучит как выгодная сделка.

Трамп заявил, что «тариф» — это самое красивое слово в английском языке, даже более красивое, чем «любовь». Возможно, так бы и было, если бы это был инструмент, позволяющий без затрат извлекать средства из иностранных источников. Но способно ли тарифное регулирование сделать что-то подобное?

Стандартный микроэкономический анализ говорит нам, что экономическое «бремя» налога (то есть, кто на самом деле платит его и в каком объеме) не всегда совпадает с тем, кто его формально собирает. Иными словами, тот факт, что налог с продаж взимается продавцом, который затем передает его налоговым органам, не означает, что именно продавец оплачивает весь налог. На самом деле налоговое бремя распределяется в зависимости от относительной эластичности спроса и предложения. Чем менее эластичен спрос (или предложение) одной из сторон, тем большую долю налога она берет на себя, как показано на следующей схеме.

Значит ли это, что AOC права, когда говорит, что тарифы на колумбийский экспорт в США будут оплачены американцами? Нет, если она имеет в виду, что налог полностью ляжет на плечи американцев, но да, если она говорит, что хотя бы часть из них будет ими оплачена.

США — крупный рынок для колумбийских экспортеров. Маловероятно, что, например, колумбийские производители кофе смогут полностью прекратить экспорт в США, продать весь объем где-то еще и получить тот же доход. Иными словами, кривая предложения колумбийского экспорта в США имеет положительный наклон, а не является горизонтальной. Однако, если только эта кривая предложения не является вертикальной (что означало бы, что объем поставок колумбийского кофе в США совсем не реагирует на изменение цены), хотя бы часть бремени от тарифа на экспорт колумбийского кофе в США понесут американские потребители.

Единственный другой возможный сценарий, при котором тариф будет полностью оплачиваться колумбийскими экспортерами, — это если кривая спроса американских потребителей на колумбийский кофе является горизонтальной, что означало бы, что любое повышение цены приведет к тому, что американцы вообще перестанут покупать колумбийский кофе. В этом случае весь налог лег бы исключительно на колумбийских экспортеров.

Подытожим: существует только два (маловероятных, если не невозможных) условия, при которых все налоговое бремя тарифа ложится на иностранцев:

1. Кривая предложения иностранного экспортера является вертикальной (абсолютно неэластична).

2. Кривая спроса американских потребителей на экспорт конкретной страны является горизонтальной (абсолютно эластична).

Гораздо более правдоподобный сценарий в международной торговле — это относительно эластичная кривая предложения. В самом деле, модель, часто представленная в учебниках по международной торговле, рассматривает эффект тарифа в «маленькой» стране, которая считается недостаточно влиятельной, чтобы своими решениями о покупке или отказе от покупки повлиять на мировые рынки, и поэтому сталкивается с горизонтальной мировой кривой предложения.

В этом случае причина, по которой страна-импортер сталкивается с горизонтальной кривой предложения на уровне Pft, заключается в том, что потребители в этой стране конкурируют с потребителями со всего мира. Если они не готовы платить хотя бы Pft, экспортеры могут найти множество других покупателей, которые согласны заплатить эту цену. Таким образом, если правительство страны-импортера вводит тарифы на этот товар, все налоговое бремя ложится на внутренних потребителей, потому что единственный способ, при котором экспортеры согласятся продавать в этой стране, — это если они получат минимум Pft.

Еще одна модель, которую можно найти в типичном учебнике по международной торговле, анализирует последствия введения тарифов в «крупной» стране, то есть в стране, спрос в которой настолько велик, что экспортеры не могут с легкостью найти аналогичное количество покупателей в других странах. В таких обстоятельствах (и при определенном расположении кривых спроса и предложения) в этой модели возможно, что крупная страна получит «чистую выгоду» от тарифов. Это означает, что общий объем потерь в благосостоянии потребителей и неэффективности производства, вызванных тарифом, может быть компенсирован достаточной долей налога, которая ложится на экспортеров. (Однако эта «выгода» предполагает, что налоговые поступления в руках правительства столь же ценны, как и возможность налогоплательщиков сохранять свои деньги.)

Но даже в этом оптимистическом сценарии (а в реальном мире невозможно определить, достигли ли мы такого «оптимального тарифа»), тарифы в любом случае как минимум частично оплачиваются внутренними потребителями. Бесплатных обедов не бывает.

Еще один важный момент (на который недавно обратил внимание Роберт Мерфи в подкасте The Human Action Podcast): существует конфликт между целью введения тарифа для защиты отечественных производителей и целью получения тарифных доходов. В первом случае цель протекционистского тарифа заключается в том, чтобы сделать импорт достаточно дорогим, чтобы внутренние потребители предпочли покупать у местного производителя. Но чем успешнее тариф справляется с этой задачей, тем меньше будет импорт, а значит, и меньше поступлений от тарифов. Если тариф окажется на 100 процентов эффективным и ни одного импортного товара не будет куплено, тогда не будет и тарифных поступлений.

Гэри Норт согласился с Трампом в том, что слово «тариф» звучит лучше, чем «налог с продаж»:

Политики выходят к избирателям и предлагают налоги с продаж на товары, пересекающие границу страны. Однако они тщательно избегают называть эти налоги налогами с продаж. Слишком многие избиратели уже устали платить существующий уровень налогов, не говоря уже о введении нового налога. Поэтому политики называют эти налоги с продаж другим словом — тарифами.

Но в тарифах нет ничего магического. Это налоги, и их платите вы.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев