Liberty Education Project


Knowledge Is Freedom
Гари М. Галлес
Если бы экономика была такой же простой, как ракетостроение

Всю свою жизнь я слышал слово “ракетостроение”, когда кто-то хотел подчеркнуть сложность вещей, о которых шла речь (в английском существует идиома “rocket science”, которая используется примерно как “бином Ньютона” в русском, — прим.ред.). Но как профессор экономики я утверждаю, что вопросы экономической и социальной координации во многих отношениях гораздо более сложны, особенно когда речь идет об управлении результатами.

Экономика — сложная наука

Действительно, мы успешно запускаем ракеты в космос, демонстрируя сносную способность решать технические задачи, но, в то же время, многие виды нашей экономической политики приносят больше вреда, чем пользы. И чем больше вы пытаетесь управлять экономикой, тем больше возникает проблем с информацией и управлением и тем менее эффективной становится политика и тем менее достижимыми становятся ее цели.

В определенном смысле ракетостроение — это просто наука о векторной сумме некоторых физических сил. Соответствующие отношения для создания тяги ракеты регулируются физическими законами и эти отношения являются стабильными и описываются математически. Проблема заключается в точном измерении необходимых параметров и управлении соответствующими силами, то есть в управлении очень сложными вещами так, чтобы они работали, как задумано.

В противоположность этому, до тех пор, пока существует проблема редкости, существуют и некоторые вещи, связанные с людьми и их взаимодействием, которые составляют предмет изучения экономики и которые куда труднее «решить», чем взаимодействия в химии и физике.

В ракетостроении наука и технологии направлены на достижение уже известных целей. Это означает, что разногласия по целям не является здесь основным ограничением. В отличие от этого, экономическое взаимодействие между людьми обусловлено тем фактом, что мы не можем прийти к согласию почти по каждой цели — что конкретно мы хотим и как, когда, где, для кого и т. д., не говоря уже о том, кто должен платить. Вместо того, чтобы достигать согласованных целей, экономика фокусируется на достижении компромиссов между конфликтующими желаниями миллиардов людей и, в частности, на роли права в этом вопросе. И в этом радикальное отличие, это куда сложнее, чем совместная попытка достичь уже согласованной цели. Это причина того, почему размышление в духе «если мы смогли отправить человека на Луну, то сможем решить и социальную проблему X», всегда вводит в заблуждение.

В физике есть константы

Решение многих проблем ракетостроения и инженерии предполагает, что существуют физические константы, которые определяют взаимоотношения величин, такие как универсальный закон тяготения и уравнения, которые являются стабильными и надежно предсказуемыми. По мере развития вычислительных мощностей и технологий, инженерам-ракетостроителям стало гораздо легче управлять полетом. Однако, поскольку экономика имеет дело с людьми, здесь нет таких надежных констант и уравнений, точно описывающих отношения.

Например, закон спроса гласит, что люди хотят покупать больше по более низким ценам, при прочих равных условиях. Но он не говорит нам, насколько именно больше. И эта величина изменится, как только другие вещи, которые предполагаются равными, тоже изменятся. Кроме того, в отличие от большого, но определенного количества переменных в ракетостроении, в экономических отношениях существует бесконечное количество потенциально важных «других вещей», многие из которых будут неизвестны или неизмеримы в момент исследования.

И поскольку, в отличие от молекул, люди учатся на собственном опыте, отношения со временем изменятся, но мы не знаем точно, насколько и как быстро это произойдет. Увеличение вычислительных мощностей не поможет в решении проблем такого рода.

Физика, которая лежит в основе ракетостроения, также не позволяет причинно-следственной связи двигаться назад во времени. Результаты не могут предшествовать причинам. Но это часто не так в экономических отношениях. Результаты начинают проявляться, как только люди начинают предвидеть будущие события, а не только после их наступления. Например, корпоративные цены на акции выросли еще до вступления в силу закона Трампа о снижении налогов. Таким образом, причинно-следственная связь может эффективно отступать во времени за счет изменения ожиданий, причем некоторые следствия будут происходить раньше причины. Кроме того, у нас нет точного способа измерить изменения в подобных ожиданиях.

Переменные в политике и экономике

В физике то, что произойдет в результате действия неких факторов, не зависит от того, что вы думаете об этом. Физические законы действуют независимо от того, ожидаете ли вы их действия или нет. Однако то, что, по мнению политиков и избирателей, будет достигнуто политикой, влияет на то, что будет сделано, даже если эти убеждения не соответствуют действительности (например, вера в то, что повышение минимальной заработной платы будет выгодно всем работникам с низкой квалификацией).

В физике не заботятся о правах элементов, их нарушениях или проблемах справедливости и правосудия по отношению к ним. В то же время, как утверждают отцы-основатели США, права лежат в основе социальных взаимодействий и управления, и их нарушения оправдывают революцию. И в отличие от физических наук, где целью языка является точность, в социальных науках язык (и, следовательно, анализ) часто довольно расплывчатый и непоследовательный (например, современные версии «социальной справедливости» не соответствуют традиционному значению «справедливость»), делая общение и четкий анализ гораздо сложнее.

Каков результат всего этого? Экономика не похожа на физические науки, а рассуждения и аналогии, основанные на физических принципах, часто вводят в заблуждение. Кроме того, они могут быть опасны для общества, особенно в устах тех, кто хочет подчинить других своему контролю. Вот почему Фридрих Хайек писал:

Любопытная задача экономики — показать людям, как в действительности мало они знают о том, чем, по их мнению, они могут управлять.

Другими словами, экономика — это наука, принципы и логика которой говорят нам, почему мы не можем знать достаточно для того, чтобы управлять людьми, даже если наших знаний достаточно, чтобы управлять ракетами.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев