Эмоции даются нам куда легче, чем беспристрастное размышление. Эмоции приходят естественно; они не требуют усилий и часто приносят удовольствие. Беспристрастное мышление требует сознательных усилий, и хотя оно тоже может принести удовлетворение, его применение всегда угрожает нарушить эмоциональное равновесие человека. По своей природе беспристрастное мышление не возбуждает страсти. Поэтому эмоции обходятся дешевле, чем беспристрастное мышление. Награды от последнего менее определенны и никогда не бывают мгновенными.

Чтобы человек мыслил беспристрастно, он должен предполагать, что личная выгода от такого мышления превысит его личные затраты. Экономика учит, что чем больше беспристрастного мышления уделяется определенной проблеме, тем ниже ожидаемая польза от применения дополнительного беспристрастного мышления к этой проблеме. В какой-то момент даже самый интеллектуальный и рациональный человек решит, размышляя о проблеме, что не стоит уделять ей дополнительные беспристрастные размышления. Любые оставшиеся выводы по этому вопросу, таким образом, будут сделаны не через беспристрастное рассуждение. Эмоции, предубеждения или апелляция к авторитету (которая, надо сказать, часто довольно оправдана) возьмут верх.

Конечно, у разных людей разные предпочтения и способности. В любом общественно-политическом вопросе мы обнаружим, что некоторые люди уделят ему больше беспристрастного размышления, чем другие. Одним из результатов является то, что разные люди придут к разным выводам практически по любому вопросу. Следовательно, разногласия возникают не только из-за различий в качестве мышления, но и из-за различий в количестве мышления. Даже если умственные способности Джонса так же высоки, как у Смита, если у Джонса менее сильное предпочтение к беспристрастному размышлению (или, что то же самое, более сильное предпочтение к эмоциональным реакциям), чем у Смита, то Джонс и Смит часто будут приходить к разным выводам по различным вопросам. И к сожалению, никакое количество дополнительного образования не приведет Джонса и Смита к более тесному согласию, поскольку источником разногласий является не различие в качестве мысли, а скорее готовность думать.

Рассмотрим вопрос о минимальной заработной плате. Джонс ‘решает’ ‘решить’, является ли это государственное вмешательство хорошей общественной политикой или плохой. Мы можем предположить, что Джонс — хороший человек без личной заинтересованности в существовании минимальной заработной платы. Он придет к своему выводу на основе оценки вероятных последствий минимальной заработной платы для низкооплачиваемых работников — тех людей, которым сторонники минимальной заработной платы стремятся помочь.

Если Джонс не склонен к беспристрастному размышлению, он не будет долго и усердно думать об этом вмешательстве. Он либо случайно наткнется на свой вывод о достоинствах политики (например, его девушка говорит ему, что минимальная заработная плата это хорошо), либо это будет вывод, который удовлетворяет его эмоции. Будучи хорошим человеком, Джонс чувствует сострадание к работникам с низкой оплатой труда. Самым очевидным последствием минимальной заработной платы является повышение зарплаты всех малоквалифицированных работников, которые фактически имеют работу. Это последствие действительно хорошее. Поддерживая минимальную заработную плату, Джонс вознаграждает себя положительными эмоциями. Не имея склонности к беспристрастному размышлению, Джонс быстро завершает свои раздумья о минимальной заработной плате. Он приходит к выводу, что это вмешательство мудрое и хорошее.

Смит, в отличие от Джонса, больше склонен к беспристрастному размышлению. Как и Джонс, Смит — хороший человек, не имеющий личного интереса в размере минимальной заработной платы. Также как и Джонс, Смит испытывает положительные эмоции, представляя любые изменения политики, улучшающие благосостояние малоквалифицированных работников. Но в отличие от Джонса, Смит применяет к вопросу минимальной заработной платы некоторое беспристрастное размышление. Например, он может проконсультироваться со своим учебником по курсу экономики 101, который он проходил много лет назад.

«Ах да», — вспоминает Смит, просматривая записи, сделанные во время лекции о минимальной заработной плате:

«теперь я вспомнил. Минимальная заработная плата повышает затраты работодателей на найм малоквалифицированных работников. Это негативное воздействие на работодателей неприятно. Но гораздо хуже негативное воздействие на малоквалифицированных работников. Со временем работодатели минимизируют свое воздействие на повышенные трудовые издержки, делая такие вещи, как покупка оборудования, которое выполняет многие задачи, которые иначе потребовали бы человеческого труда. С минимальной заработной платой большинство работодателей в конечном итоге адаптируются и останутся невредимыми. Но многие из этих корректировок приводят к тому, что работодатели нанимают меньше малоквалифицированных работников. Подросткам и другим работникам с низкими навыками будет труднее найти и сохранить работу. В отличие от большинства работодателей, которые могут изменить соотношение капитала к труду, которое они используют в своей деятельности, эти малоквалифицированные работники не могут быстро переоснастить себя, чтобы компенсировать негативные последствия минимальной заработной платы. Таким образом, эти работники страдают от потери текущего дохода сегодня, а также от потери возможностей приобрести рабочие навыки, которые улучшили бы их перспективы занятости завтра.»

Смит обдумывает эту реальность. Его девушка, как и девушка Джонса, поддерживает минимальную заработную плату. Эмоционально для Смита было бы намного проще поступить так же, как Джонс, и остановить свой анализ после осознания, что минимальная заработная плата вызывает повышение зарплаты некоторых работников. Но его беспристрастное рассуждение о данной политике приводит его к другому выводу: он против минимальной заработной платы, потому что она вредит многим работникам, которым, как предполагалось, должна помочь.

Вывод Смита отличается от вывода Джонса не потому, что у Смита и Джонса различаются ценности, и не потому, что Смит умнее Джонса. Просто у Смита более сильное предпочтение к беспристрастному размышлению. Это различие в выводах возникает исключительно из-за разницы в количестве приложенных мыслительных усилий.

Беспристрастное размышление Смита не только уменьшает частоту, с которой он может порадовать себя положительными эмоциями, но это также, очень вероятно, может быть для него источником эмоционального дискомфорта. Предположим, что Смит тесно дружит с Джонсом. Смит не может присоединиться к своей девушке и к Джонсу с его девушкой в поддержке минимальной заработной платы. Недовольный тем, что его девушка и друзья интерпретируют его противодействие законодательству о минимальной заработной плате как свидетельство его этических недостатков, Смит сталкивается с дополнительным разочарованием, возникающим, когда его попытки объяснить свою позицию игнорируются. Трое друзей Смита игнорируют его объяснение не потому, что они менее умные или менее доброжелательные, чем он; они игнорируют его объяснение просто потому, что каждый из них имеет менее интенсивное предпочтение к беспристрастному размышлению, чем он. Смит, по сути, предлагает «продать» то, что каждый из его друзей считает слишком дорогим для покупки.

Желание Смита эмоционально реагировать еще больше ослабевает из-за его осознания того, что мир полон компромиссов. В таком мире относительно немного вариантов полностью хороши или полностью плохи. Почти все варианты имеют свои плюсы и минусы. Одно из последствий этого особенно заметно: поскольку обычные люди редко могут быть уверены, какой именно вес придавать, в каждом конкретном случае недостаткам и преимуществам — такое решение всегда субъективно — нормативные “заключения” часто оказываются временными. Конкретное заключение может быть изменено просто с изменением относительного веса, приписываемого плюсам и минусам варианта. Мышление, признающее повсеместность компромиссов, сдерживает склонность его обладателей к оправданию своих политических позиций эмоциями.

И последнее замечание: чем сложнее вопрос, тем меньше будет доля беспристрастного мышления и тем больше будет доля эмоционального восприятия. Для понимания сложных вопросов требуется большее беспристрастного размышления; в сложных вопросах больше шагов для анализа, которые необходимо осуществить беспристрастно, чем в более простых. Поскольку беспристрастное мышление требует затрат, общественность скорее будет “решать” сложные вопросы эмоционально, а не рационально. Более дорогостоящим является беспристрастное размышление, скажем, на четырех этапах рассуждения, чем на двух. Многие люди, следовательно, прекратят свои беспристрастные размышления до того, как смогут хорошо разобраться в вопросе. Остаток анализа будет выполнен на основе эмоций или предубеждений. Поскольку политики в конечном итоге стремятся к голосам избирателей, а не к истине или справедливости, избирательное преимущество получают те политики, которые наиболее тепло воспринимают эмоции или предубеждения, с помощью которых избиратели оценивают вопросы — особенно сложные.

К сожалению, чем большую роль играет государство, тем сложнее, в среднем, будут политические вопросы, которые избирателям предстоит оценить. Роль эмоций и предубеждений в публичной политике будет увеличиваться по сравнению с ролью беспристрастного мышления. С течением времени публичная политика будет, скорее всего, ухудшаться. И от этого пострадаем все мы.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев