После одобрения “инфраструктурного” законопроекта Байдена выяснилось, что правительство США контролирует даже “рубильник”, (kill switch) который может отключить ваш автомобиль, если вас сочтут “дефективным”. (насколько можно судить, это оригинальный термин законопроекта — impared — ухудшенный, ослабленный, умственно неполноценный, пьяный; несмотря на некоторую разницу в коннотации, нам кажется, что слово “дефективный” является наиболее адекватным переводом — прим. ред.) Думаю, немногие избиратели понимают, что выборы 2020 года были, по сути, референдумом о том, разрешат ли федералы вам управлять вашим автомобилем или нет.

Выборы могут иметь значение в таких вопросах, как “кто получит контракт на перекраску городского знака”. Однако вопросы, имеющие индивидуальное значение, не должны решаться путем выборов. И их результаты, в этом случае, не могу иметь значения, поскольку голосование не может решить в реальности вопросы такого рода. Тем не менее, выборы получают все больший вес, особенно федеральные выборы, что объясняет растущую ненависть и раскол в нашем обществе. По мере расширения сферы деятельности государства, вопросы, решаемые голосованием — будь то должность или проблема — редко оказываются несущественными или тривиальными. Напротив, голосование решает, кто через государство может инициировать агрессию, а кто будет страдать от ее последствий.

Так быть не должно. Рассмотрим вопрос, стоящий перед добровольной организацией, который должен решаться путем голосования, например, пять друзей выбирают, где поужинать. Поскольку организация добровольная, выбор должен быть таким, чтобы удовлетворить — на каком-то уровне — всех пятерых. В противном случае возникают разногласия и отчуждение, и может иметь место некая форма сецессии, когда один или несколько членов решат бойкотировать решение.

С индивидуальной точки зрения, есть вопросы, не имеющие большого значения — например, собирается ли группа в 6:30 или 6:40. Затем есть вопросы, имеющие определенное значение, хотя и не существенное, вопросы, когда человек решает остаться в группе вместо того, чтобы отделиться — это может быть индивидуальное предпочтение гамбургера перед пиццей, при этом связка пицца и группа предпочтительнее, чем гамбургер и уход из группы. Наконец, есть вопросы, которые являются значимыми, например, приверженность идеалам вегетарианства в ситуации, когда большинство предпочитает гамбургеры, подаваемые в луже подгоревшего жира. В этом случае сецессия может быть мирным решением. Когда частичная (нуллификация) и полная сецессия не допускается, возникают проблемы.

Вопросы, не имеющие никакого значения, не имеют никакого значения — они, так сказать, de minimis. Однако вопросы, в которых предпочтение остаться в группе связано с другими вопросами, представляют интерес. Допустим, вы всегда предпочитаете гамбургеры, а ваши четверо друзей всегда предпочитают пиццу. В этом случае голосование не имеет для вас никакой ценности. Демократия никогда не будет служить вашим личным интересам. Вместо голосования вам нужно соглашение, дающее право голоса меньшинству (вам), например, соглашение, по которому каждый участник по очереди выбирает ресторан.

Или, может быть, вы с одним другом всегда выбираете бургеры, двое других предпочитают пиццу, а пятого можно склонить в любую сторону. В этом случае, возможно, имеет смысл провести агитационную кампанию и голосование. Эти мероприятия могут быть веселым спортом для всех, при этом агитация и результаты не будут иметь реальных последствий ни для одной из сторон — помните, что предпочтения группы в большинстве случаев выше, чем выбор блюда. Однако, всяческие ухищрения при агитации могут отравить результат и расколоть группу. Прежде чем это произойдет, группа должна решить, хочет ли она продолжать полагаться на голосование и связанные с ним результаты или создать соглашение, которое удовлетворит всех.

Наконец, у нас есть вопросы, которые никогда не могут быть решены голосованием. Должен ли веган есть мясо только на основании правила большинства? Конечно, нет. Но что, если сецессия запрещена? Что, если большинство группы считает, что святость группы выше святости индивидуума, и группа удерживается вместе силой? В этой ситуации возникнет озлобленность и раскол.

Ни одна из вышеперечисленных проблем с голосованием не решится, если вместо прямого голосования группа выберет так называемых представителей, которые будут действовать как доверенные лица. Однако, заменить свой выбор выбором доверенного лица невозможно. Альтруистичный представитель никак не сможет выразить все желания более чем одного избирателя по любому индивидуально значимому вопросу, не говоря уже о пространной повестке дня. И хотя представители не могут по определению голосовать за желания своих избирателей, они вполне могут голосовать за свои собственные предпочтения, которые являются единственными предпочтениями, имеющими для них значение. Вот что такое представительное правление.

Как я подробно описал выше, вопросы индивидуальной значимости не могут быть решены голосованием, поэтому они не должны быть предметом голосования. Вопросы индивидуальной значимости должны решаться соглашением, которое допускает частичную (нуллификация) или полную сецессию. Любая другая система подразумевает применение силы и в конечном итоге закончится раздорами и насилием.

Мы должны жить в обществе, ограниченном договорами в отношении основных вопросов и управляемом голосованием в вопросах, которые не имеют реального индивидуального значения. Но, увы, это не наш мир; мы живем в другом мире.

Итак, оказывается, что наши предыдущие президентские выборы были (среди прочего) выборами по вопросу, можно ли федералам иметь рубильник, выключающий ваш автомобиль. “Закон об инвестициях в инфраструктуру и рабочих местах”, принятый в прошлом месяце, требует установки и использования технологии, предназначенной для “пассивного мониторинга работы водителя транспортного средства, чтобы точно определить, является ли водитель дефективным”. А если водитель “дефективен”? Тогда новая технология должна “предотвращать или ограничивать управление транспортным средством при обнаружении нарушения”.

Потенциал для злоупотреблений, здесь, конечно, огромен, поскольку законодательство требует повсеместного наблюдения за водителями и встроенной возможности вывести автомобиль из строя. Все это влечет за собой возможность выведения из строя транспортного средства другими лицами, находящимися вне автомобиля.

Кто знал, что этот вопрос будет решаться на выборах? Я точно не знал. Конечно, мы не можем предвидеть последствия нового закона. Но мы можем и должны предполагать худшее. Будет ли реализован этот “рубильник”? И если да, то каковы будут последствия? Будет ли он применяться только к “дефективным” водителям? Но кто определяет, в чем именно состоит нарушение? Является ли гудок в поддержку американской версии канадской колонны грузовиков признаком “дефективности”?

Рубильник и полномочия по его управлению, а также огромное количество подобных законов и постановлений, имеющих существенное значение, не являются вопросами, которые должны решаться голосованием. Эти вопросы могли бы быть решены посредством действительных договорных соглашений, при единогласном одобрении всех затронутых сторон. Однако это не так. Решение этих вопросов принимаются голосованием, которое не дает ничего, кроме уверенности в том, что возникнут разногласия, несогласие и раскол.

Так что вместо того, чтобы жить в мире, где я проезжаю мимо городского знака и бормочу про себя: “Интересно, кто получил этот контракт?”, я живу в мире, где всего через несколько лет я буду бормотать: “Кто на самом деле владеет или управляет моей машиной?”. И ничего хорошего из этого не выйдет.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев