Эта заметка служит ответом на недавний отклик Филиппа Багуса на мой комментарий. Я не стану касаться всех вопросов, затронутых в его ответе, а сосредоточусь на самых важных моментах.

Профессор Багус соглашается со мной в том, что «если центральный банк исчезнет, исчезнут и его кредиты коммерческим банкам». Но затем он утверждает, что коммерческие банки «спишут соответствующие активы и обязательства со своих балансов. Нормативы резервов также исчезнут. Таким образом, исчезновение центрального банка само по себе не создаст дефляционного давления через регулирование резервов».

Багус здесь утверждает, что исчезновение нормативов обязательных резервов нейтрализует масштабные списания банковских кредитов вследствие исчезновения кредитов центрального банка. Следовательно, объём фидуциарных средств якобы не сократится, и, значит, не возникнет давления в сторону дефляции цен.

Это крайне маловероятно по двум основным причинам. Во-первых, исчезновение юридически установленных резервов вовсе не означает, что банки больше не будут держать (осмотрительные) денежные резервы вообще. Во-вторых, главная причина, по которой коммерческие банки могут функционировать с крайне низкими денежными резервами, — это наличие неограниченных аварийных кредитных линий со стороны центрального банка. Если национальный центральный банк будет ликвидирован, коммерческим банкам придётся держать существенно больше резервов, чем прежде. А сочетание увеличения кассовых резервов с масштабными списаниями кредитов неизбежно ведёт к резкому сокращению объёма фидуциарных средств — и, соответственно, к дефляционному давлению на цены.

Филипп Багус также утверждает, что гиперинфляция песо могла бы произойти и при неизменном денежном предложении. Она могла бы быть результатом обрушения спроса на песо, и, по мнению Багуса, именно это произошло бы, если бы центральный банк был закрыт в самый первый день президентства Хавьера Милея.

Позволю себе не согласиться с этой оценкой и приведу три аргумента.

Во-первых, я никогда не слышал и не читал о таком случае в реальной жизни.

Во-вторых, спрос на песо не мог полностью испариться, поскольку песо всё ещё были необходимы для уплаты налогов. Он не мог обрушиться также и по другой причине: подобное «испарение» обычно происходит постепенно и занимает как минимум несколько месяцев. Таким образом, немедленное и масштабное воздействие закрытия центрального банка — и соответствующее немедленное и масштабное сокращение предложения базовых денег — встретилось бы с гораздо более умеренным снижением спроса на деньги. Никакой гиперинфляции не произошло бы.

В-третьих, даже если ради аргументации принять доводы Филиппа Багуса, они сталкиваются с другой, ещё более глубокой проблемой. Разрушительный эффект гиперинфляции проистекает из того, что она парализует в той или иной степени всю страну на продолжительный срок — от нескольких месяцев до нескольких лет. Но гиперинфляция по-Багусу не была бы таковой. Она бы исчезла прежде, чем началась. Все участники рынка перешли бы с песо на доллары за одну ночь. Люди настолько спешили бы избавиться от песо, что остаётся непонятным, кто вообще пожелал бы их принимать. Где бы в таком сценарии проявилась гиперинфляция? А главное — какой вред от такой «гиперинфляции без слёз»?

Иными словами, профессор Багус должен определиться. Либо он утверждает, что спрос на деньги обрушивается настолько резко, что при постоянном (или даже сокращающемся) денежном предложении возникает гиперинфляция — но тогда трудно понять, почему это обрушение не следует приветствовать как стремительное оздоровление денежной системы. Либо он признаёт, что спрос на деньги не сокращается с молниеносной скоростью — но тогда никакой гиперинфляции не произойдёт вовсе.

В заключение хочу зафиксировать: я не рекомендую налоговое финансирование трансфертов в переходной фазе денежной реформы. Я имел в виду крупные налоговые послабления для благотворительных пожертвований и отмену нормативных требований (отчётности, строительных норм и т. п.), которые могут обременять деятельность организаций самопомощи.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев