Хотя марксистский «классовый» анализ полон ошибок, он по-прежнему широко распространен в популярном и политическом дискурсе. Этот разобщающий взгляд на мир искусственно обостряет конфликты между группами (так называемыми «классами») и удобен для государства, поскольку позволяет ему рассматривать любые различия между группами как моральные несправедливости и «проблемы», требующие вмешательства. Такое вмешательство, в свою очередь, оправдывается необходимостью достижения «равенства», «справедливости» и «честности» путем неравного отношения к разным группам.

Ранее я писал о марксистском «классовом анализе» и том, что я называю «идеологической ошибкой». Если любая аргументация неизбежно является пристрастным выражением интересов определенного «класса», то тогда и марксизм признает свою субъективность в качестве еще одной классово обусловленной идеологии. В таком случае марксизм не может быть объективной наукой. А если он утверждает, что объективная истина возможна и люди могут быть убеждены аргументами вопреки своим «классовым интересам», то сама концепция классового сознания и анализа теряет смысл.

Каждый, кто заявляет: «Все люди являются рабами идеологической предвзятости», сталкивается с выбором: либо это утверждение касается и его самого (и тогда ему нельзя доверять поскольку он необъективен), либо оно его не касается (и тогда теория ложна). В любом случае последовательный сторонник марксистской идеологической предвзятости и классовой борьбы фактически сам заявляет о том, что ему нельзя верить! Более того, если марксистский сторонник аргумента о классовой предвзятости действительно верит в то, что он утверждает — что никто не может быть убежден в чем-то, что противоречит его классовым интересам, и никто не может объективно выйти за пределы своей идеологии, — тогда логическим выводом будет простое: «Заткнись!» Это и есть ошибка полилогизма — самоопровергаемое утверждение о том, что разные группы людей («классы») обладают принципиально разными системами логики.

Манипуляция Маркса: «Класс»

В этой статье я попытаюсь разоблачить еще одну ошибку в теории Маркса — его манипуляцию понятием классового конфликта. Рассуждения Маркса страдают разновидностью логической ошибки, известной как эквивокация, то есть он начинает аргумент с одним определением, а затем подменяет его или изменяет объект, к которому оно относится, в выводе. Этот прием достаточно тонок, особенно потому, что он начинается с утверждения, которое в целом исторически верно:

История всех существовавших до сих пор обществ — это история борьбы классов. Свободные и рабы, патриции и плебеи, феодалы и крестьяне, цеховые мастера и подмастерья — словом, угнетатели и угнетенные находились в постоянном противостоянии…

До этого момента утверждение действительно верно. Все эти группы представляли собой юридически установленные сословия, созданные и закрепленные государством. Как отмечал Ральф Райко, «эти противопоставления оказываются, полностью или частично, не экономическими, а правовыми категориями».

Проще говоря, Маркс заимствовал логически стройный либертарианский анализ классов и сословий, согласно которому различные группы пытаются использовать государственную власть для получения привилегий и/или ограничения других. Он использовал эту идею, чтобы доказать свою точку зрения, но затем незаметно подменил принудительные государственные сословия на добровольно-контрактные отношения, как если бы они тоже были частью классового конфликта. Он без всяких оснований причислил к этой категории капиталистов и рабочих.

Анализ классов против анализа каст

«Маркс запутал проблему, смешав понятия касты и класса». — Мизес, Теория и история

Либертарианство имеет богатую традицию анализа классов и каст, основанную на ключевом различии между политической элитой и связанными с государством привилегированными группами, с одной стороны («немногие»), и продуктивным обществом, с другой («многие»). Анализ каст является центральным элементом либертарианской мысли. Маркс просто позаимствовал эти концепции и терминологию у классических либералов, но подменил определения. Он сам признал это в письме 1852 года:

…не мне принадлежит заслуга открытия существования классов в современном обществе или борьбы между ними. Задолго до меня буржуазные историки описали историческое развитие этой классовой борьбы, а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов.

Однако Маркс взял добровольные и контрактные рыночные отношения — то есть межвременной обмен между капиталистом-предпринимателем и наемным работником — и поместил их в ту же категорию эксплуатации, что и отношения между землевладельцем и крепостным или рабовладельцем и рабом. Это дало ему возможность применить расплывчатое понятие «классового конфликта» к этим разным явлениям. Это эквивалентно созданию двух категорий с четкими определениями — например, «квадраты» и «треугольники» — и последующему включению предмета треугольной формы в категорию квадратов.

Из-за этой путаницы и двусмысленности в понятии «класс» мы теперь имеем дело с кажущимся бесконечным, постоянно растущим списком неомарксистских «классов» в конфликте — раса, пол, гендер, религия, сексуальная ориентация и т. д. См., например, «Колесо привилегий и власти» (Intersectionality Wheel of Privilege and Power). Практически каждое подразумеваемое и фактическое различие между людьми относит их к какому-то межсекционному «классу». Эти различия считаются явным доказательством несправедливости и требуют от политической государственной элиты — фактически самого привилегированного класса — неравного отношения к неравным людям, чтобы добиться «справедливости».

Категории «Класса»

Классы представляют собой категории вещей, которые имеют общий признак, отличающий их от других вещей. Существует множество сходств и различий между объектами (и людьми), позволяющих их категоризировать и классифицировать — по полу, возрасту, географическому положению, уровню дохода, семейному положению и так далее. Хотя существует естественная склонность людей к сохранению статус-кво и предпочтению сходства, а также потенциал для предубеждений и конфликтов из-за различий, нет никакой необходимости в обязательной приверженности определенному «классу», особенно в условиях свободного рынка. На самом деле, каждый человек неизбежно принадлежит ко множеству пересекающихся классов. (Это одно из немногих наблюдений, в котором теория интерсекциональности действительно права.) Однако нет необходимости, чтобы какие-либо классы находились в конфликте друг с другом, если они свободны заниматься хозяйственной деятельностью, производить, взаимодействовать и мирно ассоциироваться друг с другом.

Как писал Ротбард:

«Класс» — это множество объектов, имеющих один общий, идентифицируемый признак. Например, существует класс «белоголовых орланов» или класс «гераней», и такой класс можно расширять или сужать: например, «класс гераней, растущих в Нью-Джерси». «Социальный класс» — это класс людей, обладающих одним общим признаком. Количество таких классов практически бесконечно. Например: «класс людей выше 6 футов 4 дюймов», «класс людей с фамилией Смит», «класс людей, весящих менее 160 фунтов» и так далее, до бесконечности. Некоторые из этих классов могут быть полезны для определенных видов социального анализа (например, «класс людей старше 65 лет с диабетом») в медицинских, страховых или демографических целях.

Но с нашей точки зрения, в рамках изучения марксистской теории классов, все эти категории бесполезны, потому что между ними нет внутренне присущего конфликта. В рыночной экономике, в рамках международного разделения труда и обмена продуктами, нет неизбежного конфликта между низкорослыми и высокими людьми, между людьми разного веса или фамилии и так далее. Все классы существуют в гармонии благодаря добровольному обмену товарами и услугами, приносящему взаимную выгоду.

Более того, нет никакой причины, по которой человек в свободном обществе или в рыночной экономике должен действовать в интересах своего «класса», а не в своих индивидуальных интересах. Разве человек, решая, на какой работе ему работать или куда инвестировать, будет в первую очередь руководствоваться «интересами своего класса» как член «класса людей выше 6 футов»? Сама эта идея абсурдна.

Касты — Государство, Грабители и Производители

Корректное понятие «класса» лучше определять через анализ каст. Эксплуатация происходит, когда одно лицо или группа присваивает продукцию другого лица или группы с помощью принуждения. Эксплуатация может иметь место между отдельными людьми, но каста создается через государственную юридическую власть. Каста возникает, когда класс оказывается «привилегированным или обремененным государством». Ротбард писал: «Когда же вмешивается государство, возникает конфликт каст, поскольку один человек выигрывает за счет другого»

Маркс пытался (и потерпел неудачу) продемонстрировать экспроприацию в отношениях между капиталистом и рабочим через предполагаемое изъятие «прибавочной стоимости» капиталистом у рабочего. Это объясняется его неспособностью понять временное предпочтение и межвременной характер обмена между владельцем фабрики (капиталистом) и рабочим. Рабочий заключает контракт на гарантированную, авансом выплаченную заработную плату в настоящем времени и получает оплату в соответствии со своей дисконтированной предельной ценностью продукта (DMVP), в отличие от оплаты после того, как товар будет продан на рынке. Напротив, капиталист-предприниматель организует ресурсы в настоящем, оплачивает факторы производства в настоящем (включая заработную плату рабочим) и получает большую прибыль в будущем, если конечные потребительские товары продаются с прибылью (когда доход превышает издержки).

Понимая всеобщее неудовольствие от труда и независимо от того, как наемный рабочий оценивает свои альтернативы (например, «свобода голодать»), этот обмен между капиталистом и рабочим не является принудительной эксплуатацией в каком-либо значимом смысле. Такой обмен просто представляет собой ситуацию, когда индивиды занимаются хозяйственной деятельностью, производят, заключают контракты и обмениваются на добровольной основе. Утверждение обратного делает понятие эксплуатации абсурдным. Таким образом, по словам Мизеса:

…нелепо классифицировать членов капиталистического общества в соответствии с их положением в системе общественного разделения труда, а затем отождествлять эти классы с кастами статусного общества.

Неоправданные конфликты между различными плохо определёнными «классами» людей выгодны государству. Бастиа называл государство «великой фикцией», с помощью которой каждый пытается использовать его для грабежа всех остальных. Это одновременно обогащает и усиливает политическую касту и её бенефициаров, отвлекая людей на конфликты друг с другом вместо борьбы с политической кастой.

Заявляя, что защищает нас от «классового конфликта», государство и его бенефициары на самом деле являются привилегированной «кастой» и главными создателями кастовых конфликтов. В то время как государство ведёт бесконечную революционную борьбу за уравнивание всех «классов» (что невозможно), политическая каста и её бенефициары лишь создают и усугубляют кастовые различия, выступая в роли «нейтральных перераспределителей» ресурсов ради достижения «справедливости» и «равенства». К сожалению, многие до сих пор обмануты шулерской игрой Маркса.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев