В течение восемнадцатого века в Европе “взлетел” капитализм, в результате чего Запад превзошел все другие регионы мира по экономическому росту. Что привело к этой трансформации? Макс Вебер предлагает самый известный ответ. В “Протестантской этике и духе капитализма” (1905) он прослеживает истоки новой системы до пуритан. Хотя богатые купцы существовали и до них, значительные сбережения и вложения частных лиц были необычным явлением. Пуритане изменили ситуацию. Они рассматривали самодисциплинированное стремление к богатству без потворства роскоши как знак того, что Бог предопределил их к спасению.

Мюррей Ротбард отвергает эту интерпретацию. В своей “Истории экономической мысли”, том 1, он говорит:

Существовала дискуссия по поводу “тезиса Вебера”, выдвинутого немецким экономическим историком и социологом начала двадцатого века Максом Вебером, который приписывал рост капитализма и промышленную революцию поздней кальвинистской концепции призвания и, как следствие, “капиталистическому духу”. Несмотря на все его плодотворные идеи, тезис Вебера должен быть отвергнут на многих уровнях. Во-первых, современный капитализм в любом значимом смысле начинается не с промышленной революции восемнадцатого и девятнадцатого веков, а, как мы видели, в средние века и особенно в итальянских городах-государствах. Такие примеры капиталистической рациональности, как двойная бухгалтерия и различные финансовые методы, берут свое начало в этих итальянских городах-государствах. Все они были католиками. Действительно, именно во флорентийской бухгалтерской книге 1253 г. впервые встречается классическая прокапиталистическая формула: “Во имя Бога и наживы”. Ни один город не был таким финансовым и торговым центром, как Антверпен в шестнадцатом веке, который был католическим центром. Ни один человек не блистал настолько как финансист и банкир, как Якоб Фуггер, добрый католик из южной Германии. Мало того: Фуггер всю жизнь проработал, отказался уйти на пенсию и заявил, что “будет зарабатывать деньги столько, сколько сможет”. Яркий пример веберианской “протестантской этики” от твердого католика! И мы видели, как богословы-схоласты пытались понять рынок и приспособиться к рынку и рыночным силам. (стр.142)

Точка зрения Ротбарда является решающей, но вопрос все еще требует ответа: почему капитализм так сильно разросся в восемнадцатом веке и после него, намного превзойдя по масштабам расцвет, на который обращает внимание Ротбард?

Людвиг фон Мизес помогает ответить на наш вопрос путем переноса. Он говорит, что нам не следует искать группы людей, которые в силу своих особенностей преодолели нежелание большинства людей сберегать и инвестировать. Он утверждает, что такие люди были всегда. В “Человеческой деятельности” он не упоминает тезис Вебера, но обращает внимание на аналогичную точку зрения, выдвинутую Вернером Зомбартом, ведущим представителем немецкой исторической школы.

То, что породило “машинный век”, не было, как представлял Зомбарт, особым менталитетом стяжательства, который однажды таинственным образом овладел умами некоторых людей и превратил их в “капиталистических людей”. Всегда были люди, готовые получить прибыль, лучше приспособив производство к удовлетворению потребностей населения. (стр.837)

А теперь перенос Мизеса. Вопрос, который нам следует задать, заключается не в том, “Какая группа людей хотела получить деньги больше, чем другие?” Вместо этого мы должны попытаться выяснить, как были преодолены препятствия на пути к этому. Указывая на то, что всегда были корыстолюбивые люди, он отмечает:

Но они были парализованы идеологией, которая заклеймила стяжательство как аморальное и воздвигла институциональные барьеры для его сдерживания. Замена доктрин, одобряющих традиционную систему ограничений, философией невмешательства устранила эти препятствия на пути к материальному совершенствованию и тем самым открыла новую эру.

Либеральная философия нападала на традиционную кастовую систему, потому что ее сохранение несовместимо с функционированием рыночной экономики. Она выступал за отмену привилегий, потому что хотела дать возможности тем людям, у которых хватало изобретательности производить самым дешевым способом наибольшее количество продуктов лучшего качества. (стр.837)

Чтобы полностью понять точку зрения Мизеса по поводу истоков капитализма, нам нужна еще одна часть паззла. Недостаточно было отменить привилегии, которые позволяли только элитным группам участвовать в определенных сделках. Также необходимо было преодолеть идеологию равенства, которая считала неправильным для некоторых людей иметь заметно больше денег, чем у других. Например, тот же Китай когда-то имел более развитую экономику, чем Запад, китайцам так и не удалось преодолеть эту эгалитарную догму.

Мизес говорит о ситуации:

Сравним историю Китая с историей Англии. В Китае была очень высокоразвитая цивилизация. Две тысячи лет назад она намного опережала Англию. Но в конце девятнадцатого века Англия была богатой и цивилизованной страной, а Китай был бедным. Его цивилизация мало чем отличалась от той стадии, которой она уже достигла много веков назад. Это была стагнирующая цивилизация.

Китай пытался реализовать принцип равенства доходов в большей степени, чем Англия. Земельные владения были разделены и подразделены. Не было многочисленного класса безземельных пролетариев. Но в Англии восемнадцатого века этот класс существовал. Очень долгое время ограничительная практика несельскохозяйственного бизнеса, освященная традиционными идеологиями, задерживала появление современного предпринимательства. Но когда философия невмешательства открыла путь капитализму, полностью разрушив заблуждения рестрикционизма, развитие индустриализма пошло ускоренными темпами, поскольку необходимая рабочая сила уже была в наличии. (стр. 836–37)

Другими словами, капиталистическое развитие требовало рабочих, которые были готовы работать на заводах, но у них не было бы особых стимулов для этого, если бы они могли обрабатывать свои собственные участки земли. В Китае требование равенства привело к появлению большого числа фермеров с небольшими участками земли. Требования равенства были менее острыми в Англии, чем в Китае, и многие рабочие, не имея земли, находили работу на фабриках привлекательной.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия афончина

Редактор: Владимир Золоторев