Философ Майкл Хьюмер довольно часто выступает как сторонник свободного рынка. Он также является ярым защитником анархизма. Хотя я не согласен с некоторыми его аргументами, должен признать, что “Проблема политической власти” — это отличная книга.

Недавно в своем блоге Хьюмер неожиданно предположил, что налогообложение может быть вполне оправдано в некоторых случаях. Он предлагает два примера: пигувианские налоги на отрицательные внешние эффекты и джорджистские земельные налоги. Начну с первого.

Хьюмер предлагает следующий аргумент в пользу пигувианских налогов (названных в честь кембриджского экономиста А.С. Пигу, — прим.ред.).

Иногда люди делают то, что причиняет вред другим людям, и люди, которым причинен вред, не давали на это согласия. То есть, мы “производим отрицательные внешние эффекты”, как говорят экономисты…

Пример: загрязнение. Машина, на которой вы едете, выпускает в воздух небольшое количество загрязняющих веществ, которые наносят незначительный вред огромному количеству других людей и животных, включая будущие поколения. Бьюсь об заклад, они не давали согласия на это. С деонтологической точки зрения, вам всегда нужно согласие, прежде чем причинять (определенные виды) вреда другим. Но это непрактично. Вы не можете получить согласие всех людей в мире, в том числе будущих поколений, которые пострадают от вашего загрязнения. Поэтому у нас есть только два варианта. Мы можем сказать либо а) “Вы вообще не можете загрязнять окружающую среду”, что означает прекращение существования современной цивилизации. либо б) “Загрязнение — это не совсем вред” (оно не агрессивно, у людей нет прав на незагрязненную среду или что-то в этом роде). Но это означает, что если кто-то сможет полностью отравить атмосферу загрязнением, мы признаем это нормальным. И вариант (а) и вариант (б) плохи. Мы не должны полностью запрещать любое загрязнение, точно так же, как не должны просто стоять и спокойно смотреть на загрязнения. Хотя полное отравление атмосферы может быть пока и не актуально, у нас наверняка были бы большие проблемы с загрязнением, если бы мы вообще ничего не делали с загрязнителями. Это, конечно, относится и к другим видам экстерналий. Если люди могут бесплатно навязывать отрицательные внешние эффекты, отрицательных внешних эффектов будет слишком много. Будет совершено множество действий, общие издержки которых куда больше, чем общие выгоды. В итоге, от совокупности негативных внешних факторов пострадает каждый. Решение: пигувианские налоги. Это налоги на деятельность, приводящую к появлению внешних эффектов. Они должны быть установлены таким образом, чтобы налог был примерно равен сумме вреда, причиненного этой деятельностью. Это будет удерживать людей тогда и только тогда, когда общие издержки, связанные с ней, превышают общую выгоду. Пример: налог на выбросы углерода, который приблизительно равен сумме вреда, причиненного выбросами парниковых газов. Он остановит наименее экономически ценные виды деятельности, связанные с выбросами углерода, но при этом сохранит наиболее ценные.

Теперь Хьюмер спрашивает: как этот аргумент оправдывает налогообложение?

Подождите, вы приводите утилитарное обоснование для налогов Пигу, но почему это не грабеж (даже если грабеж выгоден)? Я считаю, что человек должен компенсировать негативные внешние эффекты. Взыскание с кого-то причитающейся компенсации не является грабежом. Так что эта форма налогообложения — не грабеж. Но обратите внимание, что правительство будет обязано использовать собранные деньги только для фактической компенсации людям, пострадавшим от налогооблагаемой деятельности.

Я не думаю, что этот аргумент удачен. Хьюмер упоминает “абсолютно деонтологическую” точку зрения, согласно которой вы должны получить согласие, прежде чем причинить кому-то ему вред, и предполагает, что это не может работать в отношении загрязнения. Я не отрицаю, что это возможная точка зрения, но более распространенная деонтологическая позиция состоит в том, что нельзя нарушать чьи-либо права без его согласия. Не всякий вред является нарушением прав, по крайней мере, если вы характеризуете “причинение вреда” как “ухудшение положения”. Например, если вас наняли на работу, на которую претендовал и я, и которую я получил бы, если бы не вы, вы причинили мне вред, но не нарушили мои права.

Если принять более распространенную деонтологическую позицию, то проблемы, которую поднимает Хьюмер, не возникает. Загрязнение от вашего автомобиля требует согласия только тех, чьи права будут нарушены вашими действиями. Но разве Хьюмер уже не рассмотрел и не отклонил этот ответ? Он говорит, что если вы считаете, что загрязнение не является агрессией и не нарушает права, тогда вам придется признать, что было бы нормально, если бы кто-то сделал непригодной для жизни атмосферу, если бы он смог это сделать.

Хьюмер ошибочно принял как должное позицию “все или ничего”, что является обычной ошибкой либертарианцев. Либо любое количество загрязнения нарушает деонтологические ограничения, либо никакое не нарушает. Но зачем это предполагать? Границы прав собственности в общесте до некоторой степени конвенциональны, и потому нерационально устанавливать границы прав собственности любым из способов, указанных Хьюмером. В классической статье “Закон, права собственности и загрязнение воздуха” Мюррей Ротбард показывает, как проблемы загрязнения решаются в рамках общего права. Несомненно, это лучший подход к загрязнению, основанный на правах, чем любой из подходов, о которых говорит Хьюмер.

Предположим, что мы принимаем точку зрения на права на загрязнение, которую я предлагаю. Означает ли это, что некто может непрерывно загрязнять, при условии, что он платит компенсацию тем, чьи права он нарушает? Это кажется неправильным; в общем случае, вы не вправе нарушать чьи-либо права, пока вы не сделаете его положение не хуже, чем до нарушения его прав. Правообладатель обычно может потребовать еще большего или вообще отказаться от согласия на нарушение прав.

Как я уже упоминал, Хьюмер приводит еще один пример, в котором налогообложение может быть оправдано. Он говорит:

Я думаю, что Генри Джордж может быть прав. Генри Джордж считал, что (а) каждый имеет право на ценность, которую он производит сам, но (б) он не имеет такого же права на ценность, созданную природой. Если вам посчастливилось быть первым человеком, заявившим права на какой-то ценный природный объект, это на самом деле не дает вам больших прав на его ценность, чем другим людям, прибывшим позже.

Поэтому, когда вы строите здание на земле, вы должны владеть той ценностью, которую вы добавили своим трудом. Но у вас нет никаких особых прав в отношении той ценности, которую земля имела до вашего приезда. Поэтому, полагал Джордж, каждый должен получить равную долю ценности всех земель и природных ресурсов. (Мы можем упростить это до просто “земли”, поскольку природные ресурсы обычно являются частью земли.)

Далее Хьюмер указывает, что земельный налог на “внутреннюю ценность” земли, выплачиваемый тем, кто ее не использует, можно рассматривать как форму компенсации тем, кто ее не использует. Я не собираюсь обсуждать это дальше, так как исходная джорджистская точка зрения неправдоподобна, и Хьюмер не отстаивал ее. С точки зрения, которую я считаю правильной и которую я тоже не отстаивал, вы изначально приобретаете физические ресурсы, а не “ценность”. Ценность того, что вы приобретаете, зависит от предпочтений людей в обществе, но сама по себе не является приобретением. Кроме того, исходя из предположения Хьюмера, что вы не владеете внутренней ценностью земли, почему “общество” владеет ею таким образом, чтобы требовать компенсации за то, что было “взято” землепользователем?

В итоге, аргументы Хьюмера приводят нас к тому, с чего мы начали: налогообложение — это грабеж.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев