The best that mankind ever knew:
Freedom and life are earned by those alone
Who conquer them each day anew.
Johann Wolfgang von Goethe ¹

По мнению многих экономистов, государство необходимо нам для предоставления общественных благ.² Это утверждение кажется настолько очевидным, что в мейнстримной экономике оно даже не обсуждается. Одним из типичных и популярных примеров общественных благ в Германии являются дамбы или плотины. В Vahlens Kompendium der Wirtschaftstheorie und Wirtschaftspolitik (2003), возможно, самом распространенном немецком учебнике по экономике, Хайнц Гроссекеттлер утверждает:

Целью государства должно быть удовлетворение потребностей тех, кто готов платить, за исключением случаев, когда этому препятствуют слишком высокие организационные издержки… Высокие организационные издержки существуют … в основном в сфере общественных благ. Наиболее важными являются инфраструктурные блага, такие как дамбы и дорожные сети". (Grossekettler 2003, p. 564)³

Уолтер Блок (1983) показал слабые стороны аргументации в пользу государственных дорог, однако немецкий аргумент в пользу дамб как примера общественного блага до сих пор остается без внимания. После урагана Катрина и разрушения государственных дамб в Новом Орлеане аргумент в пользу частных дамб может набрать силу и в США. В этой статье я рассматриваю теоретические аспекты, а также исторические свидетельства региона Фризия в Германии для случая дамб.

Экономика дамб

Аргумент выглядит следующим образом: дамбы являются протообщественным благом, поскольку они соответствуют двум признакам общественного блага. Во-первых, здесь существует неконкурентное потребление. Это означает, что если дамба построена для одного человека, то она защитит от наводнений и других потребителей. Второй признак — неисключаемость потребления общественных благ. Как только дамба построена, никто из живущих за ней не может быть исключен из потребления ее услуг, независимо от того, участвовал он в ее финансировании или нет. Поэтому, как нам объясняют, на свободном рынке возникает проблема “безбилетника”. Люди ждут, пока другие построят дамбу, надеясь пользоваться ею без необходимости платить за нее. Но когда все ждут, что кто-то другой построит дамбу, дамба, которая нужна всем, не будет строиться.

Следовательно, во время следующего наводнения могут пострадать люди и имущество. Всем будет хуже. Дилемма заключается в том, что, в принципе, люди готовы заплатить за дамбу, но высокие организационные издержки препятствуют достижению согласия и тем самым делают строительство дамбы невозможным. Поэтому вмешивается правительство и “активирует” — силой — готовность платить.⁴ Правительство облагает людей налогом на будущую дамбу и следит за тем, чтобы она была построена. Дилемма решена, и всем стало лучше.

Эти рассуждения страдают некоторыми типичными недостатками мейнстримной экономики. Индивидуальные действия и их последовательность во времени игнорируются. Следовательно, промежуточные шаги и процессы не видны. Более того, предполагается возможность выявления коллективной воли правительством и легкость этой процедуры.

Плотины за счет изолированной индивидуальной работы

Чтобы вернуть индивидуальные действия на место, давайте рассмотрим простой сценарий возможного проекта строительства дамбы и посмотрим, могут ли быть необходимы или оправданы действия государства. Представим себе, что человек А приехал на участок земли у моря, поселился на нем или купил его. Могло быть несколько причин, по которым А решил покинуть старую возделанную землю. Например, он хотел избежать рабства на своей старой родине или его могла привлечь перспектива отвоевать у моря очень плодородную землю; причина не имеет значения для данного обсуждения.

Человек А теперь должен принять решение: либо построить за свой счет дамбу для защиты своей собственности, (дамбу, обеспеченную изолированной индивидуальной работой), либо жить с высоким риском затопления. Если он не строит дамбу, то самим своим бездействием он ясно демонстрирует, что готов принять на себя более высокий риск.⁵ Следовательно, в этом сценарии не возникает дилеммы, которую необходимо решать с помощью действий государства.

Дамба через бесплатную кооперацию

Теперь давайте представим, что после тщательной оценки преимуществ и недостатков человек Б, следуя примеру человека А, покидает свой старый дом и селится рядом с А. Давайте рассмотрим четыре сценария, которые возможны для человека Б.

Во-первых, он может построить дамбу самостоятельно за свой счет, что вернет нас к случаю изолированной индивидуальной работы. Следует отметить, что в этом сценарии легко решается проблема неисключаемости, поскольку Б может построить дамбу только вокруг своей собственности. Могут существовать и другие формы исключения. Если в настоящее время не существует возможности исключить кого-либо из потребления блага, то для предпринимателей появляется возможность получить прибыль, найдя способ для исключения. В случае с дамбами могут появиться очень инновационные и эффективные способы исключения, неизвестные сегодня.

Во-вторых, он может спросить А, не хочет ли тот разделить бремя строительства дамбы, если А еще не построил дамбу. Это случай бесплатной кооперации, когда группа лиц соглашается сообща финансировать проект. С одной стороны, конечно, существует вероятность того, что после предложения Б, А решит строить дамбу только потому, что он разделит расходы с Б. Он также может подумать о социальных санкциях, в виде, хотя бы перспективы плохих соседских отношений, которые будут применены к нему, если он не поможет построить дамбу. Более того, филантропические чувства, гордость, честь, дружба или другие причины могут побудить А принять участие в финансировании строительства дамбы.

Когда А и Б придут к соглашению о строительстве дамбы, они, скорее всего, решат гарантировать и будущее содержание дамбы. Посредством договора они могут наложить ограничения на собственность, защищенную дамбой, которые будут действовать даже в случае продажи собственности новому владельцу. Ограничение на защищенную дамбой недвижимость, указанное в соглашении, может включать правила о разделении расходов на содержание и ремонт дамбы и процедуры изменения условий соглашения. Таким образом, А и Б могут обеспечить долгосрочное сотрудничество для снижения риска наводнений.

Если же А по-прежнему предпочитает брать на себя риск, а не финансировать строительство дамбы, то Б возвращается к варианту 1. А может также вообще не захотеть вести переговоры с Б, просто потому что он предпочитает делать что-то другое. В этом случае затраты, которые иногда называют транзакционными издержками, слишком высоки для достижения соглашения.

Почему-то считается, что А поступает неправильно, когда берет на себя риск наводнения и использует свои ресурсы для других целей. Издержки — это субъективное понятие. Поэтому бессмысленно утверждать, что принуждение А к строительству дамбы снизит (транзакционные) издержки. Может быть, А просто нравится приключение, когда он сидит на крыше своего дома в окружении синего пенящегося моря.

В реальном мире одним из видов субъективных издержек, с которыми сталкиваются индивиды, являются транзакционные издержки. Если субъективные издержки, включая транзакционные издержки, очень высоки, лучшим выбором с точки зрения свободно взаимодействующих индивидов может быть отказ от строительства дамбы. Почему кто-то, например государство, имеет легитимное право, заставлять А делать то, что он явно не хочет делать, чтобы помочь Б? Всегда ли Б разрешено применять насилие, когда А отказывается ему помочь? Что если А отказывается играть с ним в теннис? Разве для утверждения, что Б должен принудить А к сотрудничеству, не нужна этическая теория, выходящая за рамки ценностно-нейтральной экономики? И почему А будет лучше, если правительство заставит его финансировать строительство дамбы?

Если Б считает, что дамба нужна ему для безопасности, а А отказывается помочь ему построить дамбу, есть третий вариант — не селиться рядом с А. Б может переехать в другое место, которое, по его мнению, будет более безопасным, или просто остаться на прежнем месте.

Четвертый вариант для Б — попросить правительство или кого-то еще заставить А помочь построить дамбу. В этом четвертом варианте трудно увидеть, что и А, и Б окажутся в лучшем положении, как утверждают некоторые экономисты, поскольку А демонстрирует, что он предпочитает другое действие, а не участие в проекте строительства дамбы.

Должно быть ясно, что этот анализ не ограничивается двумя людьми А и Б, а применим к ситуациям, включающим большие группы приезжих и поселенцев. Другими словами, анализ не меняется качественно при добавлении лиц В, Г, Д и т.д., или когда группы лиц прибывают к морю с намерением поселиться. Однако по мере увеличения числа лиц, желающих построить дамбу, социальное давление на отдельного человека с целью его участия в проекте дамбы также может увеличиваться.

Дамба через сотрудничество, ориентированное на прибыль

Существует и другая возможность строительства дамбы: предприниматель В может увидеть возможность получения прибыли от строительства дамбы и продажи (или сдачи в аренду) участков А и Б. На самом деле, всегда есть предприниматели, которые ищут выгодные проекты по улучшению земель. Как отметил МакКаллум:

Изменяя среду участка (и, соответственно, его экономическое положение) таким образом, чтобы он лучше подходил для предполагаемого использования, землевладельцы делают его более ценным для нынешних или потенциальных арендаторов, которые затем готовы предложить за него более высокую цену". (2003, p. 3)

Строительство дамбы или насыпи вокруг участка у моря или отвоевание земли у моря с помощью дамбы действительно может значительно повысить ее рыночную ценность. Следовательно, такой проект может стать выгодной возможностью для бизнеса. Однако, занимаясь таким бизнесом, предприниматель столкнется с рисками; например, дамба может быть разрушена ливневым паводком во время строительства, или он может не найти желающих купить или арендовать землю по выгодной цене после завершения строительства дамбы. Предприниматель, вероятно, добавит соглашение, чтобы сделать землю более привлекательной для поселенцев, наложив на недвижимость ограничения, которые гарантируют, что покупатели могут рассчитывать на долгосрочную защиту дамбы от моря. Например, он может создать ассоциацию по защите дамбы. Таким образом, разработкой соглашения о дальнейшем содержании дамбы и получением согласия людей, в случае сотрудничества, ориентированного на получение прибыли, занимается предприниматель В.

Такое разделение труда при организации соглашения, т.е., фактически “производство” соглашения о проекте дамбы, имеет то преимущество, что специализированные предприниматели сравнительно быстро разработают договора, с которыми заинтересованным поселенцам нужно будет просто согласиться, купив недвижимость. Это может значительно снизить “транзакционные издержки” и, следовательно, быть привлекательным для поселенцев.

Последний теоретический способ строительства дамбы в рамках сотрудничества, ориентированного на прибыль, заключается в том, что В покупает землю и строит дамбу вокруг собственности А и Б.⁶ Когда наступает ливнеывый паводок и вода поднимается вокруг дамбы, В может попросить А и Б передать ему определенное количество товаров и услуг в качестве оплаты за то, что он будет держать шлюзы закрытыми, пока воды не отступят. Хотя теоретически такую возможность можно себе представить, она вряд ли возникнет. В не может быть уверен, что А и Б выполнят его требования, и даже если они это сделают, доходы В от этого предприятия, скорее всего, будут нерегулярными и ненадежными. Другая причина, которая позволяет предположить, что такая ситуация не возникнет, — это предвидение А и Б такой возможности. В этом случае они могут либо купить или присвоить землю, чтобы избежать роста ущерба от наводнения, если ворота сломаются или откроются во время наводнения; или, если В уже построил дамбу, они могут решить построить дамбу на своей собственности в пределах границ дамбы В.

Рыночный выбор против государственного принуждения

Каждый человек, живущий на старой возделанной земле, может оценить по своей шкале ценностей вышеупомянутые сценарии строительства дамб (и риски переселения на новое место,- прим.ред.) Каждый сценарий связан с риском и шансом. Каждый выберет ту комбинацию, которая ему больше всего подходит: (1) человек может просто остаться там, где он есть и никуда не ехать; (2) положиться на изолированную индивидуальную работу; (3) наслаждаться участком у моря без дамбы; (4) попытаться организовать неоплачиваемое сотрудничество; или (5) организовать или прибегнуть к сотрудничеству, ориентированному на прибыль. Следовательно, если А в нашем сценарии не желает финансировать строительство дамбы ни путем неоплачиваемого сотрудничества, ни путем сотрудничества, ориентированного на прибыль, он демонстрирует тем самым свое предпочтение жить у моря без защиты. В таком случае было бы абсурдным утверждать, что его “нет” в отношении финансирования дамбы означает “да” и потребовать, чтобы правительство обложило А и Б налогом на дамбу и затем построило ее.

Но давайте снова изменим наш сценарий, чтобы он более точно соответствовал тому, как этот аргумент представлен в экономическом мейнстриме. Предположим, что А и Б уже несколько лет живут вблизи побережья без дамбы, а затем меняют свое решение. Возможно, теперь они боятся моря больше, чем раньше, или разрушилась старая дамба, или естественные изменения повышают уровень моря. Люди, уже живущие рядом с морем, вдруг захотели построить дамбу. Как она должна финансироваться? Не возникнет ли теперь проблема “безбилетника”? Не потребуется ли теперь вмешательство государства?

Этот сценарий практически не отличается от предыдущего. А и Б могут взять на себя более высокий субъективный риск или прийти к соглашению о разделении бремени. Также А и Б могут покинуть эту опасную зону и продать свою собственность. Почему все опасные места на земле должны быть заселены людьми? Какие вообще места должны быть заселены? Следует ли оставить это решение на усмотрение отдельных людей, размышляющих о затратах и выгодах, или на усмотрение государственных планировщиков? Продажа недвижимости также даст предпринимателю В возможность участвовать в сотрудничестве, ориентированном на получение прибыли, купив недвижимость, построив дамбу, а затем перепродав или сдав ее в аренду.

Решения о том, сколько, какой высоты и какие виды дамб следует построить, принимаются на свободном рынке и зависят от индивидуальных действий, основанных на субъективных предпочтениях в динамичном процессе. Вмешательство государства в этот процесс может только ухудшить результат с точки зрения свободно действующих индивидуумов.

История дамб

Начало частного строительства дамб

Давайте теперь посмотрим на историю. Как и другие общественные блага, которые якобы нуждаются в государственном обеспечении⁷ , дамбы долгое время строились на частном рынке. В Германии, в основном во Фризии и Дитмаршене, первые дамбы были построены без какой-либо государственной помощи около 1 000 лет назад.⁸

До изобретения дамб практиковались жилые насыпи (Якоб-Фрайзен 1937, с. 106). На них строились дома. Когда случалось наводнение, люди укрывались на жилой насыпи и ждали, пока вода отступит. Большим недостатком этой стратегии было то, что поля затапливались соленой морской водой, что делало их менее плодородными. В какой-то момент кто-то увидел возможность получения прибыли в строительстве кольцевой дамбы (ring dike) вокруг всей деревни, включая дома, конюшни, стойла и поля (Reinhardt 1983, p. 15). Как и в нашем теоретическом анализе, это могла быть группа людей, семья, род или земледельческая община, которая заключили соглашение о строительстве дамбы. Изобретение дамбы можно считать огромным достижением, которое создало возможность получения предпринимательской прибыли. Фермеры покидали многолюдные районы, где земля была более скудной, и пытались отвоевать у моря больше земли с помощью этих новых кольцевых дамб. Эта процедура дает нам очень наглядный пример творческого характера гомстединга.⁹ После окончания строительства люди получали новую плодородную землю. Deus mare, Frise litora fecit (Бог создал море, фризы создали прибрежную землю).

Во многих случаях процесс отвоевания земли был успешным, однако случались и предпринимательские просчеты, например, когда штормы затопляли обвалованную территорию, а восстановление поврежденной дамбы и отвоевание земли обходилось слишком дорого. В таких редких случаях земля возвращалась обратно в море (Schröder 1999, p. 34; Woebcken 1987, pp. 74 и 204). Как и в одном из вариантов нашего теоретического анализа, люди пришли к выводу, что лучше оставить это опасное место.

С годами деревни росли, а вместе с ними и кольцевые дамбы. По мере того, как кольцевые дамбы соединялись друг с другом, увеличивалось общее количество вновь отвоеванных земель. К 1300 году земли между кольцевыми дамбами во Фризии были полностью соединены, и образовалась морская крепость, “Золотое кольцо” (Schröder 1999, p. 15; Reinhardt 1983, p. 21). Этот великолепный результат был достигнут благодаря выбору свободных людей, создавших объединения для строительства дамб без какого-либо участия государства. Правда, в этот процесс была вовлечена церковь. Поскольку монастыри владели значительной частью земли в этом районе, они были членами объединений по строительству дамб (Deichverbände) и участвовали в их съездах. Тем не менее, большинство членов дамбовых ассоциаций были свободными фермерами.

В новых плодородных районах, ставших доступными благодаря дамбам, быстро росло население. По мере того как эти регионы богатели, строились монументальные церкви, символизирующие успех частного строительства дамб (Rheinhardt 1983, p. 22).

Отсутствие государства в новых регионах

Вновь огороженные дамбами территории были почти независимыми. Хотя номинально они входили в состав Священной Римской империи, лишь в некоторых случаях они были обязаны содержать армию в случае войны и платить налоги (Goldbeck 1981, p. 70).¹⁰ Они также были автономны в своей юрисдикции и дипломатических контактах (Brandt 1957, p. 86; Mangels 1957, p. 5; Marten and Mäckelmann 1927, p. 52). Членство в дамбовых ассоциациях всегда было территориальным. Однако эти ассоциации были не единственными социальными структурами на этих территориях. Этих структур было много и они пересекались. Членство в других социальных структурах могло быть и личным. Факторами, создающими такие структуры, были кровное родство, сельскохозяйственная община или приход. Другими словами, один человек в определенном месте мог быть членом более чем одной социальной структуры (Goldbeck 1991, p. 70).

В отличие от старых земель, люди во вновь созданных районах были свободны (Mangels 1957, p. 134). Поэтому возможность жить в свободной общине была одной из причин для огораживания дамбами новых территорий. Голдбек поддерживает такую точку зрения на намерения общин, строивших дамбы, утверждая, что: “жизнь в общинах была ориентирована на свободное решение жить вместе, сотрудничая и защищая себя от властей” (Goldbeck 1991, p. 66).

В феодальной Европе земля фризов обходилась без феодальных владык. Ни феодальная система, ни империя не смогли установить постоянное правление в прибрежной зоне. Борьба с морем и строительство дамб развивало самоуправление, которое помогало противостоять попыткам феодальных князей закрепиться на этих землях. (Hatch and Hatch 1999, p. 14)

Новые территории также использовали свое географическое преимущество, которое состояло в том, что с одной стороны они были защищены морем, а с другой — болотами, что делало невозможным использование кавалерии (Lammers 1953, p. 51). По мнению Мангельса (1957, с. 134), это объясняет спокойное развитие и процветание в четырнадцатом веке региона Хадельн.

Таким образом, дамбы создавали не только плодородные, но и свободные земли. Здесь на ум приходит аналогия с американским Диким Западом, когда люди, спасаясь от рабства или бедности в Европе, обзаводились землей в Новом Свете. Строительство дамб можно рассматривать как возможность отделиться от старых территорий. Институт дамбостроения был одной из главных причин свободы в Фризии и “уникальной автономии” (Woebcken 1987, p. 222), которой пользовались фризы в Германии.

Уникальные свободы, которыми пользовались фризы, были, во-первых, результатом ежедневной борьбы, связанной с сдерживанием моря, что, несомненно, порождало гордость за свою самостоятельность и укрепляло сплоченность общины против внешних врагов.¹¹ Во-вторых, если король или другая власть становилась слишком деспотичной, подданные могли просто отделиться, построив дамбу; таким образом, они могли покинуть территорию и узурпировавшую ее власть. Первое время это не позволяло правительству закрепиться в этих районах.

В свободных общинах был разработан специальный свод законов, регулирующих строительство дамб. Постоянная угроза со стороны моря обусловила их организационную структуру и привела к появлению соответствующих правил. Как отмечает Вальдемар Рейнхардт:

[с]огласная работа всех правомочных партнеров ведет к совместному определению обязанностей и совместной ответственности, к правовым соглашениям, а значит, к заботе о законе как основе для совместной жизни в тяжелых природных условиях". (1983, стр. 22-23)

Обязанности по поддержанию дамбы сначала передавались устно. В пятнадцатом веке мы находим первые случаи кодификации общего права о дамбах (Stadelmann 1981, p. 124). “Дамбовое право” основывалось на двух принципах: обязанности поддерживать свой участок дамбы и обязанности помогать другим в случае необходимости срочного ремонта дамбы. Как и в нашем теоретическом анализе, обе обязанности были привязаны к собственности, так что продать собственность можно было только вместе с ними.

Наказания за нарушение общего права о дамбах могли быть довольно драконовскими. Тот, кто не помогал поддерживать дамбу или не помогал в чрезвычайных ситуациях, терял свою собственность в зоне дамбы: “Кто не будет строить дамбу, должен уехать” (Marten and Mäckelmann 1981, pp. 124-25). Согласно закону о дамбах в Штединге (регион вблизи Бремена и Ольденбурга), тот, кто не справился со своей частью дамбы и, следовательно, стал причиной прорыва, будет заживо погребен в ней. Член союза, который хотел отказаться от своей обязанности по обслуживанию дамбы, должен был положить лопату в дамбу, тем самым отказываясь от своей собственности. Право, связанное с дамбами, позволяло возлагать на ассоциацию дамбы бремя чрезвычайных задач, таких как ремонт тяжелых разрушений, причиненных экстремальным наводнением.

Вторая основная часть “дамбового права”, — обязанность оказывать помощь в чрезвычайных ситуациях, — относилась к случаям прорыва дамб и серьезных наводнений. Наказания за невыполнение этого правила также были довольно суровыми. В 1533 году некоторые фризы, не оказавшие помощь острову Пеллворм при прорыве дамбы, были обезглавлены (Stadelmann 1981, pp. 124-25).

В юрисдикции сообществ дамбы важной фигурой был смотритель. Он председательствовал в суде в делах, касающихся дамбы, и принимал решения с помощью присяжных заседателей (Mangels 1957, p. 28). Вместе с этими присяжными заседателями он также отвечал за инспекцию плотины (Deichschau). В зависимости от региона смотритель дамбы либо избирался ассоциацией дамбы, либо назначался герцогом или архиепископом. Обычно он был мэром общины и должен был владеть минимальным по размеру участком земли в ассоциации дамбы. Иногда дамбовое право требовало, чтобы он был законнорожденным и достиг определенного возраста. Его должность пользовалась почетом, и этот пост часто переходил от одной ведущей семьи к другой (Mangels 1957, p. 7).

Итак, мы видим, что в случае Фризии дамбы строились без участия государства. Более того, сами районы дамб можно рассматривать как отделившиеся территории, которые приближались к частноправовым обществам. “Правительство Фрисландии в тринадцатом веке характеризуется как “анархия”. Чиновники не назначались высшей властью, а выбирались свободными фермерами” (Hatch and Hatch 1999, p. 16).

Таким образом, средневековая Фризия может служить исторической иллюстрацией того, что Хоппе называет “последствиями сецессии”, которую он считает путем к свободе:

Чем дальше продвигается процесс сецессии… тем более вероятно, что несколько человек, основываясь на народном признании их экономической независимости, выдающихся профессиональных достижений, морально безупречной личной жизни, превосходных суждений, смелости и вкуса, поднимутся в ранг естественной, добровольно признанной элиты и придадут легитимность идее естественного порядка конкурирующих (немонополистических) и свободно (добровольно) финансируемых миротворцев, судей и пересекающихся юрисдикций, как это существует даже сейчас на арене международной торговли и путешествий. Общество чистого частного права — это ответ на демократию и любую другую форму политического (принудительного) правления". (Hoppe 2001, p. 106)

Кажется, что фризские общины использовали стратегию отделения, которую рекомендует Хоппе. Даже если политическая свобода не была той целью, которой они достигали с помощью строительства дамб и заселения новых земель, они, по сути, добились политической свободы. Они имели автономию. Существовали конкурирующие, пересекающиеся юрисдикции.¹² Сформировалась естественная элита. Результатом стало процветающее, свободолюбивое и гордое общество (Brandt 1957, p. 197; Woebcken 1949, p. 46; Lammers 1953, p. 122).¹³

Возникновение бизнеса — система “Октройс”

Бизнес по строительству дамб оказался прибыльным и потому неудивительно, что со временем государство оказалось вовлеченным в него. Рейнхардт описывает один из типичных примеров этого процесса:

Первое свидетельство планируемой колонизации в архиепископстве Бремена содержится в документе от 1106 года… . Это договор о поселении, который архиепископ Фридрих I заключил с группой голландских поселенцев из Утрехта: “Мы отдаем названным заявителям невозделанную болотистую ненужную землю, расположенную в нашей епархии”… Далее следует соглашение о выплате процентов. Затем предоставляется свободная юрисдикция. Высшая юрисдикция остается за епископом". (1983, стр. 24)

Несколько позже в процветающей " дамбовой индустрии" захотели участвовать и князья. Роберт Стадельманн пишет:

Если первоначально строительством дамб занимались крестьяне, то с 1500 года все больше государей и князей стали интересоваться бизнесом по приобретению земель и строительству дамб. Позднее богатые купцы также начали заниматься “приростом земли”. (1981, p. 123)

Государи стали требовать Außendeichregal (сеньораж на дамбу). Другими словами, они требовали права собственности на “польдеры” (мелиорированные земли), которые должны были быть созданы по “суверенной воле”. Эти требования встретили решительный отпор. Правда, Шлезвиг и Гольштейн в то время находились в конфедерации с датским королем, и поэтому Außendeichregal был введен там в действие. Это привело к появлению системы Октройс (Goldbeck 1991, pp. 143, 166, 171). Октройс представлял собой право на строительство дамбы, и эта практика была распространена в Нидерландах. Штадельманн пишет:

“Октройс”, как назывались эти права, были связаны с рядом свобод, например, свободой от налогов и пошлин на несколько лет, правом собственности на оброк, свободой для трактиров, пивоварен и мельниц, свободной охотой и рыбалкой, свободой для строительства церквей и школ и т.д. Часто польдеры “Oktrois” были автономными, имели собственную юрисдикцию и полицейскую власть. (1981, p. 123)

Благодаря широким свободам, права польдера “Октройс” были очень привлекательными. По этой причине сюда прибывали религиозные беженцы, даже из Нидерландов.¹⁴ Власти продавали права хорошо финансируемым группам, таким как государственные служащие, предприниматели, солдаты и купцы, которые затем торговали правами. Эти группы финансировали строительство дамбы, принимая на себя риск того, что во время строительства дамбы наводнение разрушит ее, и затем продавали участки. Иногда князь помогал основать ассоциацию строителей дамб. Строители дамб также устанавливали правила, касающиеся содержания дамб и других вопросов, связанных с польдерами (Goldbeck 1991, p. 182). Таким образом, исторический пример Октройса можно рассматривать как хорошую иллюстрацию случая сотрудничества, ориентированного на прибыль, о котором говорилось выше в нашем теоретическом анализе, когда предприниматель строит дамбу для улучшения участка и затем продает участки частным лицам.

Для князя с низкими временными предпочтениями система польдера Октройс была очень выгодным вложением. Продав вначале право на дамбу, он получал плату за эти ограниченные во времени права. Затем в течение нескольких договорных лет община процветала в состоянии анархии, а население росло. После нескольких свободных лет князь мог вводить налоги, например, налог на имущество, что приносило ему солидные доходы. Поэтому система процветала, о чем свидетельствует тот факт, что в Шлезвиге и Гольштейне в XVI веке было создано 19 польдеров, а в XVII веке — 26 польдеров (Goldbeck 1991, p. 179).¹⁵

Конец частного строительства дамб

Объединения дамб обладали автономией, с которой было трудно мириться развивающимся территориальным государствам. В течение 500 лет суверены соседних государств установили контроль над дамбовыми зонами, используя стратегию кнута и пряника. По словам Голдбека:

Первоначально государи, сначала графы Восточной Фризии, а затем короли Пруссии и Ганновера, не сильно стремились получить влияние на автономию и юрисдикцию дамбовых объединений. Однако со временем стала очевидной определенная передача власти от некоторых административных единиц к вышестоящим политическим институтам. Этот процесс происходил постепенно и может быть прослежен через развитие все более тесно переплетенного законодательства о дамбах. (Голдбек 1991, p. 142)

В Восточной Фризии развитие государственного строительства и управления дамбами, начатое герцогами Кирксена, привело к расширению их влияния на районы строительства дамб и на семьи поселенцев: династия герцогов Кирксена правила до 1744 года. В это время Восточная Фризия перешла под власть Пруссии (Woebcken 1949, p. 89; Teschke 1966, p. 55). В Дитмаршене к власти не пришла династия, сопоставимая с графской, и фермерская республика оставалась независимой более 300 лет (Marte and Mäckelmann 1927, p. 207). Как пишет Голдбек (1991, с. 104):

Эта крестьянская республика потеряла свой свободный статус только в 1559 году после долгих и жестоких сражений, проиграв союзной армии датского короля и герцогов Шлезвига и Готторфиша". (Бранд цитируется в Голдбек (1991, стр. 104)

Фризы из Вюрстена, создавшие сопоставимую общину, были переданы в вотчину архиепископа Бремена, и их постигла та же участь. (Лех цитируется в Голдбек 1991, p. 104)

Военное поражение стало следствием новых достижений в области дренажных методов, которые позволили осушить болота. До этого через болота обычно существовал только один проход; теперь, когда появилась возможность осушить болота, огромные кавалерийские армии смогли добраться до свободных территорий (Goldbeck 1991, p. 105).

Но расширение государственной власти не всегда сопровождалось открытым кровавым насилием. Обычно оно происходило постепенно. Одним из первых шагов, предпринятых государями, было получение большего влияния в дамбовых ассоциациях путем назначения жюри. Другой попыткой было их притязание на Außendeichregal из фискального интереса, что привело к сопротивлению со стороны свободных крестьян. Свободные крестьяне пожаловались немецкому кайзеру на своих суверенов (Goldbeck 1991, p. 147). Этот спор с ассоциациями дамб был разрешен только в 1744 году, когда Фризия перешла под власть Пруссии. После бурных наводнений 1717 и 1721 годов и последующих восстановительных работ дамбовые ассоциации во Фризии оказались в большом долгу. В 1744 году Пруссия взяла на себя выплату долгов и начала строить дамбы за свой счет. В 1752 году был запружен первый польдер от имени короля Фридриха II, а освобожденная от моря земля была продана частникам и восточнофризской общине (Hoogstraat 1996, p. 37; Woebcken 1949, p. 136).

Суверены также пытались добиться влияния на ассоциации дамб путем их укрупнения. в 1805 году “Общим положением о дамбах” (Allgemeines Deichreglement) был введен государственный надзор и организационная реструктуризация. В 1807 году Пруссия создала новую государственную должность — комиссара дамб. В 1815 году, после Венского конгресса, Фризия перешла под власть Ганноверского королевства. В 1853 году было принято DSOfO [Deichund Sielordnung für Ostfriesland] (законодательство о дамбах и шлюзах), которое наделило государственные органы надзорными полномочиями над ассоциациями дамб (Goldbeck 1991, p. 149). Таким образом, в девятнадцатом веке ранее автономные объединения дамб все больше превращались в государственные структуры.

Государство платило за это растущее влияние субсидиями в виде кредитов или гарантий. Например, DSOfO предусматривало, что если бремя ремонта дамбы окажется слишком тяжелым для дамбовой ассоциации, государство оплатит две трети расходов (Goldbeck 1991, p. 153). Более того, на строительство и восстановление дамб направлялись солдаты и заключенные, которые работали там бесплатно. Других рабочих заставляли работать за зарплату ниже, чем на свободном рынке. Наконец, в двадцатом веке юрисдикция над дамбами перешла к государственным структурам, а именно к Пруссии, которая к 1866 году получила полный контроль над Шлезвиг-Гольштейном и Ганновером. Прусский закон о воде (Wassergesetz) от 1913 года ознаменовал еще один сильный сдвиг власти от ассоциации дамб к прусскому государству. Защита дамб и отвоевание земель все чаще осуществлялись государственными организациями, а высший контроль был возложен на прусское министерство сельского хозяйства (Голдбек 1991, p. 196).

С принятием новых водных законов 1937 года¹⁶ (Wasserverbandsgesetz и Verordnungen über Wasser- und Bodenverbände) государство окончательно поставило под контроль все элементы дамбовых объединений. Неудивительно, что национал-социалисты удвоили государственное финансирование строительства дамб с одного миллиона до двух миллионов рейхсмарок. Утверждалось, что в тех случаях, когда частному бизнесу невыгодно отвоевывать немецкую землю (Lebensraum) у моря, должно вмешаться государство. Для национал-социалистов государственное финансирование строительства дамб имело еще два преимущества. С идеологической точки зрения это было полезно, так как создавались новые автономные немецкие фермерские общины. Кроме того, огромные строительные проекты служили в качестве обеспечения общественной работы для потенциальных сторонников.

В 1963 году в Нижней Саксонии законодательство было частично доработано с целью обеспечения общественных работ, а в Шлезвиг-Гольштейне законодательство было дополнено в 1971 году и изменено в 1979 году. Водные законы Шлезвиг-Гольштейна от 7 июня 1971 года (§58a, абз. 2) свидетельствуют о полном переносе ответственности за все аспекты управления дамбами от строительства до устранения ущерба с владельца собственности на государство:

Содержание и восстановление защитных дамб на суше и дамб на гольмах [плоская низменная земля, окруженная водой], которые сейчас являются задачей водных и почвенных ассоциаций, с 1 января 1971 года перейдет под ответственность государства. Одновременно имущество водных и почвенных ассоциаций переходит в безвозмездное пользование государства. (Штадельманн (1981, с. 123).

Штадельманн отмечает, что

Новый закон представляет собой радикальный отказ от принципов, действовавших в течение 1000 лет, начиная со строительства первых дамб в Северной Фризии: владелец собственности на болоте и в польдере отныне освобождается от личной дамбной повинности. (1981, p. 123)

Для дамб, которые не являются землезащитными или расположенными на гольмах, и в отношении которых государство не взяло на себя ответственность за собственность и содержание, государство подсластило контроль над ассоциациями дамб дополнительными субсидиями. Сегодня финансовый бюджет дамбовой ассоциации делится на две категории. Первая категория покрывает обычные расходы. Вторая категория покрывает чрезвычайные расходы. Обычные расходы оплачиваются членами дамбовых ассоциаций. Эти расходы финансируют управление и повседневную работу ассоциации (открытие дамб, машины для забора воды и т.д.).

Чрезвычайные расходы, которые финансируются государством, служат для строительства новых дамб (Голдбек 1991, p. 207). Государство, ликвидировав частное строительство дамб, теперь покрывает строительство новых дамб не только для защиты старых земель, но и для отвоевания новых земель у моря (Штадельманн 1981, p. 124). Бюджет на чрезвычайные расходы также служит для увеличения высоты существующих дамб, строительства новых Landesschutzdeiche (дамб для защиты земли), улучшения водоохранных сооружений, заграждений от наводнений, строительства каналов и работ на форланде (Голдбек 1991, p. 211).¹⁷ Расходы делятся между землями и федеральным правительством. Ассоциация дамб получает субсидии, если членский взнос намного выше, чем средний членский взнос других ассоциаций, и если ущерб, нанесенный дамбе, чрезвычайно велик.

Как мы видели, сегодня государство участвует в обслуживании и строительстве дамб. Но это вовсе не означает, что дамбы не строились бы без государственного принуждения. Напротив, исторические записи показывают, что дамбы строились и без государства, и что эти дамбы служили защитой для общин свободных людей. Даже в двадцатом веке три дамбы в Северной Фризии были построены на частные средства (Штадельманн 1981, p. 124). Лишь со временем правительство установило контроль над дамбами силой или с помощью коррупционных субсидий. Теперь с помощью субсидий правительство сохраняет контроль над ранее почти независимыми территориями. Политики могут утверждать, что защитили землю от моря с помощью государственных дамб и субсидий, но на самом деле расходы оплачивает большая часть населения, платящая налоги. Поэтому аргументы в пользу предоставления государством общественных благ в Германии на примере дамб выглядят довольно смешно.

Таблица 1: История строительства дамб в Германии: Обзор

Заключение

На первый взгляд, аргумент в пользу общественных благ выглядит достаточно убедительно, особенно в таких очевидных случаях, как дамбы. Тем не менее, он является ложным. Нет никакой необходимости в том, чтобы правительство обеспечивало общественное благо в виде дамб. Анализ человеческой деятельности показывает, что если люди не строят дамб или строят недостаточно дамб, они демонстрируют, что хотят использовать свои ресурсы для чего-то, что они ценят более высоко. Если люди не согласны разделить бремя, то принуждение их с помощью налогов к “соглашению”, которого они не хотят, и строительство дамб, как таковое, очевидно, снижает общественное благосостояние. Простая интерпретация индивидуального “нет” как “да” коллективной воли, позволяет правительству оправдывать то, что оно строит и обслуживает дамбы. Но интерпретация “нет” как “да” может оправдать что угодно.

Мы видели, что бизнес по строительству и обслуживанию дамб исторически был частным, но с годами эту ответственность взяло на себя стремящееся к расширению государство. Польдеры были частично автономными территориями, которые можно рассматривать как отделившиеся частно-правовые сообщества. Сегодня государственная защита дамб стала просто еще одним способом для перераспределения богатства. Нельзя полагаться на государственную защиту от моря. Это может иметь разрушительные последствия, как это было в случае урагана Катрина и разрушения дамб в Новом Орлеане.

Оригинал статьи

Перевод статьи: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев