Зачем смотреть пресс-конференции и брифинги c политиками на тему COVID? Ведь это просто одно расстройство. Эти люди, похоже, понятия не имеют о том, почему вирус их игнорирует. Они продолжают издавать странные и произвольные приказы, которые они меняют день ото дня, и все это приводится в действие запугиванием и принуждением. Они глупо позируют, как будто своими указами могут управлять вирусом, но, на самом деле, это, конечно, не так.

Еще хуже, — и это леденит меня до костей, — это странное отсутствие нормальных человеческих эмоций в их публичных выступлениях. Повседневное общение людей друг с другом подразумевает, что мы живем в условиях неопределенности, что ошибки возможны, что знание сложно, что существуют пределы информации для принятия обоснованных решений, и что существует осознание боли, причиненной разрушительным управлением.

Вы не увидите ничего такого в выступлениях губернаторов. Несмотря на все доказательства противного, они действуют так, как будто они держат все под контролем. Они не допускают ошибок. Они не признают незнания. Они смотрят прямо в камеры и издают указы, даже не думая извиняться за все жизни, которые они разрушили и продолжают разрушать. Они вещают нам. Снисходительность в каждом слове.

Вы можете посмотреть на типичный случай здесь, но, возможно, в этом нет большой необходимости, поскольку вы точно знаете, о чем я говорю.

Мы не говорим так друг с другом. Вместо этого мы делимся историями о том, что произошло в нашей жизни. Мы разделяем друг с другом боль и разочарование по поводу дестабилизации нашей жизни и того, что нас держат, как в клетке. Мы беспокоимся о наших финансах, о наших близких, о нашем будущем. Мы удивлены тому, как быстро и радикально были отобраны наши свободы. И, делясь этими историями друг с другом, мы начинаем понимать больше и, возможно, чувствуем себя немного лучше.

Короче говоря, у нас есть эмпатия. У политиков ее нет. У них стеклянные глаза, которые выдают их хладнокровие. Хуже того, они выглядят бескровными, как генералы, которые командуют войсками, зная с уверенностью, что многие люди умрут.

Они редко, если вообще говорят о том, что делают в человеческом измерении. Они говорят о данных, ограничениях, тенденциях в отношении инфекций и госпитализаций, а также о смерти, но не так, как если бы что-либо из этого касалось реальных людей.

Адам Смит объяснил эмпатию как черту человеческой личности. “Поскольку у нас нет непосредственного опыта того, что чувствуют другие люди, — писал он, — у нас нет другого способа сформировать представление о том, что с ними происходит, кроме как понимания того, что мы сами должны чувствовать в этой ситуации… С помощью воображения мы ставим себя в его ситуацию, и терпим те же мучения … и в какой-то мере становимся с ним одним человеком”.

Вот на что похожа настоящая жизнь. Но политическая жизнь сегодня, похоже, стремится изгнать это человеческое чувство. Как будто они играют в видеоигры с участием всех нас, но мы просто фигуры на экране, запрограммированные делать то, что они хотят. Они не обязаны понимать нас, тем более беспокоиться о боли, которую они причиняют, потому что, подобно фигурам на игровом экране, мы, конечно, совсем не чувствуем боли.

И это относится и к средствам массовой информации, которые говорят об этом бедствии в такой же манере. Цифры, графики и тенденции — все очень паникерские и всегда с одним и тем же выводом: политический класс должен наложить на нас больше ограничений, чтобы этот вирус исчез. Мы сидим, беспомощно наблюдая за тем, как все это разворачивается день за днем, удивляясь, что наши правила могут быть настолько невосприимчивы к тому, что происходит на наших глазах.

Эмоциональный разрыв между правителями и управляемыми никогда еще не был так велик. Они даже не пытаются общаться с людьми.

Политики и так не достаточно хороши в обычное время, но они кажутся сейчас хуже, чем когда-либо, отбрасывая закон, традиции, мораль и не создавая даже видимость заботы о том, что их блокировки разрушают так много жизней.

Вопрос в том, почему так происходит. Вот моя попытка ответа. Все блокировки были основаны на неправдоподобном предположении, что вирусы можно контролировать с помощью принуждения, так же как и людей. Но они не контролируются. И неудивительно, что с каждым днем ​​накапливаются громадные доказательства того, что все, что сделали политики, ничего не дало.

Ниже приведена диаграмма, которая сравнивает количество смертей COVID на миллион по всему миру с индексом строгости государственного управления Оксфордского университета. Если блокировки дают хоть что-то, вы можете ожидать, что здесь будет какая-то предсказательная сила. Чем больше вы блокируете, тем больше жизней вы спасаете. Страны, вводившие блокировки могли бы, по крайней мере, утверждать, что сохраняли жизнь своих граждан. Но здесь ничего такого нет. Здесь нет никаких отношений. Есть вирус. Есть блокировки. И они работают как независимые переменные.

Политический класс начал интуитивно это понимать. В глубине души они подозревают, что совершили нечто ужасное. Они волнуются, что это понимание будет распространяться. Тогда они будут привлечены к ответственности, возможно, не сразу, но рано или поздно. И это довольно страшно для них. Таким образом, они проводят свои дни, пытаясь предотвратить этот момент истины в надежде, что созданный ими беспорядок в конечном итоге уйдет, и они смогут избегнуть обвинений.

Что сказать: они лгут. И они лгут еще больше, чтобы скрыть свою предыдущую ложь. Если вы собираетесь продвигать такую ​​линию перед лицом растущих доказательств, показывающих, что вы мошенник, если вы собираетесь и дальше безнаказанно лгать, то для того, чтобы дальше играть в эту игру, вам придется защищаться от эмоций и эмпатии. Вы станете социопатом. Возможно, это объясняет их бескровное позерство.

Есть и другой фактор: чем больше боли ты причиняешь людям, тем все более плохим человеком становишься. Власть опасна даже тогда, когда ее не используют, но ее жестокое и бессмысленное использование особенно разлагает душу. Это хорошее описание почти всего правящего класса во всем мире сегодня, за исключением нескольких цивилизованных стран, которые не вводили локдаунов.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев