В Соединенных Штатах никогда не было значимой социалистической традиции или даже сколько-нибудь серьезной социалистической партии. Социализм в Соединенных Штатах является маргинальным движением, и так было всегда. Это делает неожиданное принятие американцами социализма еще более удивительным. Благодаря общепризнанному социалисту, Берни Сандерсу, во второй раз вступившему в борьбу за президентское кресло, а также благодаря Александре Окасио-Кортез, ставшей широко известной своей деятельностью в Палате представителей, американский социализм приблизился к политическому мейнстриму более, чем когда-либо в нашей истории.

Социализм — реакция на капитализм

Дело осложняется тем, что социализм существует исключительно как реакция на капитализм, как это имело место со времени, когда Маркс впервые коснулся пером бумаги. Кроме того, с тех пор само использование терминов «капитализм» и «социализм» эволюционировало за границы четких определений.

Эти термины были когда-то очень ясно определены. Социализм есть государственный контроль над средствами производства. Целью этой меры является использование этих средств для общественного блага. Напротив, капитализм — это просто частная собственность на средства производства. Это приводит к тому, что эти средства используются в интересах тех, кто ими владеет, что, в свою очередь, создает условия для общего процветания.

Опросы показывают, что американцы довольно ясно представляют себе обе системы. И хотя количество сторонников полностью социалистической системы далеко от большинства, недавний опрос Гэллапа показал, что более четырех из десяти американцев считают «некоторую форму социализма» хорошей вещью. Но что такое «некоторая форма социализма?». Общество или социалистическое, или нет. Государство либо владеет средствами производства, либо нет. Здесь нет никакого среднего положения. Даже наши открыто социалистические политики редко выступают за что-либо столь радикальное, как государственный контроль над средствами производства.

Похоже, что когда американцы думают о социализме, они имеют в виду не экономическую систему, а экономический результат. И их мысли, похоже, чаще всего сосредотачиваются на том, что люди должны иметь. К какому ответу они приходят чаще всего? Люди обычно представляют себе капитализм как систему, основанную на погоне за прибылью. Капитализм, по их мнению, аморален, потому что это система, в которой одни лишены необходимых вещей, а другие имеют их столько, что не смогли бы использовать в течение нескольких жизней.

Трансферизм — более точный термин

Эти четверо из десяти американцев и политики, которые говорят от их имени, вообще-то не защищают социализм; они защищают то, что мы должны называть «трансферизмом». Трансферизм — это система, в которой одна группа людей заставляет вторую группу платить за вещи, которые, как полагают люди из первой группы, должны иметь они или какая-то третья группа. Трансферизм не о контроле над средствами производства. Речь идет о принудительном перераспределении произведенного.

Федеральные трансферты — это деньги, которые федеральное правительство дает напрямую людям, властям штатов, а также местным органам власти. На эти деньги ничего не покупается. Трансфер — это деньги в обмен на ничто. Налоговый кредит по подоходному налогу, помощь и выплаты по различным программам социального обеспечения являются трансфертами. Так же как и выплаты по программе Social Security. Несмотря на то, что работники склонны рассматривать эти выплаты как возврат своих налогов, юридически налоги взимаемые на Sоcial Security являются просто частью налоговых поступлений правительства. У работников нет какого-то специального права на получение пособия по социальному обеспечению. Так решил Верховный суд в деле Флемминг против Нестора (1960). В действительности, пособия по социальному обеспечению — это просто трансферты — подарки от федерального правительства уволенным работникам.

Федеральные трансферты непосредственно населению возросли с 11 процентов федеральных расходов в 1953 году до 53 процентов на сегодняшний день. Федеральное правительство делает трансферты не только людям, но и государственным и местным органам власти. Федеральные трансферты населению, а также органам власти штатов и местным органам власти возросли с 17 процентов федеральных расходов в 1953 году до 69 процентов в настоящее время. На сегодняшний день почти 70 процентов того, что делает федеральное правительство, заключается в том, чтобы просто брать деньги у одной группы людей и отдавать их другой. Менее трети денег, которые тратит Вашингтон, тратятся на фактическое управление.

На федеральном уровне наше правительство полностью приняло трансферизм. За это несут ответственность обе партии. Из четырех президентов, при которых трансферты были самыми большими, двое были демократами (Обама и Клинтон) и двое — республиканцами (Дж.В. Буш и Трамп). Трансфертные платежи постоянно увеличиваются с течением времени. Различия между партиями — это вопрос риторики и общественного восприятия, а не отражение какой-либо скрытой реальности.

Федеральные трансферты как часть общих федеральных расходов.

Вне зависимости от взглядов, политики очень ясно говорят о льготах, которые они хотели бы финансировать, перераспределяя деньги от одной группы к другой, и здесь они добились предсказуемого успеха. Большинство американцев не могут представить себе страну без программ Social Security, Medicare и налогового кредита на подоходный налог. И у политиков, похоже, никогда не иссякают новые идеи относительно того, чего они могли бы достичь с помощью еще большего перераспределения богатства. Новые идеи, как правило, четко определены, по крайней мере, на стороне получателя. Простить долги по студенческим ссудам, ввести универсальный базовый доход, ввести программу “Medicare for all” — любой законопроект о перераспределении предлагает очевидную выгоду столь же очевидной группе людей.

Ясность сразу исчезает, когда политики начинают объяснять, кто будет платить за все это. Их ответ неизбежно сводится к переводу стрелок на неких «богатых», которые, как нам говорят, в конечном итоге заплатят «свою справедливую долю». Но на стороне плательщика никогда ничего не ясно, о чем свидетельствует нынешний долг США в 23 триллиона долларов. Трансферты — хитрый политический бизнес, потому что политики должны указывать на то, кому они выгодны, в то же время скрывая, кто на самом деле будет платить.

Кумовство против капитализма

Как трансферизм на самом деле не является социализмом, так и система, против которой протестуют трансферисты, не является капитализмом. Когда трансферисты думают о «капитализме», они представляют себе класс богатеев, которые обманывают клиентов, загрязняют окружающую среду и имеют монопольную власть, и все это потому, что этот класс спит в одной постели с правительством. Но капитализм — это просто частная собственность на средства производства. То, что люди на самом деле описывают, является чем-то, более похожим на так называемое «кумовство», которое может проявиться в социалистической системе так же легко, как и в капиталистической. Кумовство вообще не является побочным продуктом экономической системы; это побочный продукт политики.

Для примера можно посмотреть на ситуацию в Северной Корее, Кубе и Венесуэле. Социалисты говорят, что это не примеры «настоящего социализма», и это действительно так. Было время, когда эти страны были по-настоящему социалистическими, так же, как было время, когда Соединенные Штаты были капиталистическими. Но кумовство охватило экономические системы этих стран, как и в самом грандиозном социалистическом эксперименте человечества: Советском Союзе. Для членов “внутренней партии” жизнь была абсолютно другой, чем для рабочих. Это реальная опасность, с которой сталкиваются все страны, независимо от принципов их экономических и политических структур.

И именно здесь опасности трансферизма должны стать очевидными, потому что трансферизм — это просто еще одна форма кумовства. В нынешней итерации Соединенных Штатов “кумовья” — это не элита богатеев, которые покупают влиятельных политиков в своих собственных интересах (хотя это тоже все еще происходит). Это избиратели, которые выбирают политиков, которые обещают им растущий из года в год список льгот и преференций.

Очевидный вопрос, который никогда не задают из-за все большей путаницы в нашем понимании слов “капитализм” и “социализм”, это то, сколько трансферизма мы действительно хотим.

Интеллектуальное содержание, которое несут в себе “социализм” и “капитализм” оказывается в целом неприменимым к нашим нынешним обстоятельствам, но наша настойчивость в использовании этих категорий фактически гарантирует, что мы всегда будем вне современного дискурса.

Сколько трансферизма мы хотим?

Нам нужно ответить на ключевой вопрос: сколько трансферизма мы хотим?

Чтобы выяснить это, нам нужно понять тот факт, что любое перераспределение является конфискацией богатства у людей, которые его создали. Такая конфискация уменьшает создание богатства в долгосрочной перспективе, уменьшая стимулы для принятия рисков, необходимых для создания богатства. Во-вторых, мы должны признать, что трансферизм вызывает привыкание. Независимо от того, сколько мы перераспределяем, люди всегда будут хотеть большего. Долг Соединенных Штатов в 23 триллиона долларов, самый большой долг в мире, возник из-за жадного аппетита американских избирателей на трансферты в сочетании с очевидным стимулом политиков предоставить их.

Решение, которое нашли политики, состоит в том, чтобы перенести издержки перераспределения на налогоплательщиков, которые еще не родились, путем заимствования денег, оставляя тем самым следующему поколению проблему погашения долга или бесконечных процентных платежей. Конечно, это карточный домик, но, с их точки зрения, это будет чужой карточный домик.

Мы загрязнили наш политический дискурс двумя словами, которые больше не имеют большого значения: “социализм” и “капитализм”. При этом мы не называем основной движущий принцип современной американской политики тем, чем он является: трансферизмом. Единственными победителями здесь являются политики, которым удается собирать голоса, поддерживая электорат в состоянии конфликта. И они будут побеждать и дальше, пока люди будут мыслить категориями, которые потеряли реальное содержание много лет назад.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев