С 22 по 24 августа в Йоханнесбурге, Южная Африка, состоится встреча расширенной коалиции более чем 40 стран, которая стала известна как БРИКС+. Среди вероятных тем для обсуждения — возможность создания международного финансового института. Его финансирование будет осуществляться за счет золотых депозитов, он будет выпускать валюту и предоставлять кредиты, привязанные к спотовой цене золота. Есть веские причины сомневаться в реальности этого консорциума. Но отмахнуться от него называя плохой экономической идеей или антиамериканской пропагандой, — значит отмахнуться от момента, который вызревал пять десятилетий.

На протяжении 1990-х годов и в начале 21-го века правительства смотрели на мир свысока. Им казалось, что это они его создали. “Мягкая посадка”, организованная Федеральной резервной системой в середине 1990-х, давала возможность думать о монетарной политики как совершенствуемой науке. Третий путь — не свободные рынки, а ограниченная, сильно регулируемая смешанная экономика — пережил и, возможно, победил коммунизм. Технологические инновации превосходили самые смелые ожидания. С запуском телескопа Хаббл и началом строительства Международной космической станции космос снова оказался на переднем крае науки. Появились ингибиторы протеаз, биоинженерные продукты питания и первые гибридные автомобили.

Мир, на который смотрели избранные и назначенные политические деятели всего мира, был построен на бумажных деньгах и финансовой спекуляции. Они смотрели на этот мир с самодовольным удовлетворением. И среди прочих мер, порожденных этим самодовольством они начали продавать свои долгосрочные золотые резервы — тоннами. Англия, Нидерланды, Австралия, Бельгия, Канада и даже непоколебимый сторонник драгоценных металлов Швейцария ликвидировали физические запасы золота. То же сделали и США, немного позже. Некоторые объяснили эти продажи стремлением диверсифицировать активы центрального банка. Другие утверждали, что вырученные средства пойдут на благо бедных или будут использованы для погашения государственного долга. Наступало новое тысячелетие, дорога к которому была вымощена не мягким желтым металлом, а батареями рабочих станций с процессорами Pentium III, бесшумно вычисляющими решения дифференциальных уравнений в частных производных.

Спустя двадцать пять лет бедные остаются бедными, национальный долг достиг рекордных уровней, а цена на золото в долларах США в восемь-десять раз выше цены, по которой правительства и центральные банкиры продали почти 5000 метрических тонн. Все это время велись многотриллионные войны с неопределенным исходом: не так чтобы проигранные, но далеко не выигранные. Цифры, обычно встречающиеся только в учебниках по астрономии, где упоминаются триллионы (а в Японии, квадриллионы) регулярно появлялись в описаниях мер монетарной и фискальной политики развитых стран. Затем, в результате политизированного ответа на некое событие в области общественного здравоохранения, после четырех десятилетий отсутствия вернулась инфляция. Один доллар, напечатанный во время паники из-за проблемы Y2K, сегодня покупает примерно 56 процентов того, что он покупал тогда.

Тем не менее, доллар США остается неоспоримой и по сути единственной мировой резервной валютой, выполняя функцию средства обмена, единицы учета и инструмента расчетов для львиной доли ежедневной международной торговли. Несмотря на политические промахи и отвлекающие факторы, Федеральная резервная система, вероятно, справилась лучше, чем большинство других центральных банков мира: в стране слепых одноглазый — король. Но использование доллара США в качестве оружия в 2022 году показало, что зависимость от доллара является существенной уязвимостью. Несмотря на преимущества доллара для использования в мировой торговле, с исключением большинства российских банков из системы сообщений Swift (Общество межбанковского финансового телекоммуникационного сообщения), политики перешли важную черту.

Несмотря на настойчивые уверения в обратном самого известного (к сожалению) экономиста современности, волна дедолларизации идет полным ходом. Интересно было бы узнать, как Кругман, с насмешкой отозвавшийся об исключении страны из SWIFT как о “применении оружия”, охарактеризовал бы министра финансов Франции Брюно Ле Майера, назвавшего этот шаг “финансовым ядерным оружием”.

Все это не означает, что доллар “обречен”, и уж точно не в ближайшем будущем. Доллар США также не “мертв”. Но его использование в качестве санкционного инструмента, вероятно, представляет собой переход через рубеж, после которого странам, обычно использующим доллар, необходимо задуматься о том, чтобы иметь готовые валютные альтернативы. Даже министр финансов США Джанет Йеллен, ссылаясь на укоренившуюся роль доллара в мировой торговле, признала ранее в этом месяце, что происходит “диверсификация” мировых иностранных валютных резервов.

Аргумент о том, что немногие, (если вообще какие-либо) страны имеют валюты (и/или экономики, которые их поддерживают), которые отвечают требованиям глобальной резервной валюты, является убедительным. Конечно, не обязательно заменять доллар. Важно иметь готовое средство для осуществления транзакций вне долларовых систем и институтов в чрезвычайных обстоятельствах: чтобы поддерживать непрерывность торговли и страховаться от ошибок политики центральных банкиров. Какой самый ликвидный, наименее подверженный манипуляциям способ отказаться от доллара (и, возможно, вернуться к нему, когда напряженность уйдет), с наименьшими затратами на переключение? Золото.

Саудовская Аравия, не особенный поклонник нынешней президентской администрации, заявила, что она инвестирует миллиарды долларов в свой расширяющийся золотой сектор в течение остатка этого десятилетия. Индия недавно запустила международную золотую биржу. Беспрецедентные немедикаментозные вмешательства в начале 2020 года привели к росту цен на золото до рекордных уровней. В конце прошлого года центральные банки покупали золото самыми высокими темпами с 1967 года. По состоянию на май 70% центральных банков заявили о том, что в течение следующего года золотые резервы будут увеличиваться. Эксперименты с использованием золота наряду с долларами и в качестве денег, в том числе в некоторых инновационных и привычных форматах здесь, в США, усилились только в последние несколько лет.

Конкретные детали предлагаемого валютного союза пока не обнародованы. Возможно, они пока не существуют за пределами умов их создателей. Достаточно сказать, что объединение десятков стран с разных континентов и культур, с разной историей и весьма разнообразными ресурсами будет тяжелым организационным бременем. Более мелкие члены, скорее всего, окажутся в стороне, и их интересы будут маргинализированы, в результате чего динамика будет ближе к той, что наблюдается в ООН, чем, скажем, в ОПЕК. К тому же мало кто из предполагаемых членов имеет внушающий доверие послужной список в области прав собственности.

Форма и функции финансового института БРИКС+, если таковой действительно будет создан, имеют второстепенное значение. Важно то, что медленный процесс дедолларизации, с другой стороны, неумолимо ведет к ремонетизации золота. И неважно, означает ли это создание надежных денег с помощью инноваций или давление на мировые центральные банки с целью реформирования их практики, — эти результаты можно только приветствовать.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев